Валентин Вишневский - Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика

• Название: Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика
• Автор: Валентин Вишневский
• Издательство: Курсор
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-8944-62-8

В автобиографической книге Валентина Вишневского описываются подлинные события 1955–1957 годов, происшедшие с автором во время его учебы и службы на секретном полигоне ВВС, где производились испытания первых образцов атомных бомб и самолетов-носителей Советского Союза. Ранее закрытая для широкой общественности информация открывает новые данные о становлении ядерного оружия и осуществления грандиозного Атомного проекта СССР

В книге приводятся документальные материалы и редкие фотографии.

Для широкого круга читателей.

---

Моей фамилии майор Дьяченко еще не знает, но работу находит быстро и изобретательно:

— Лейтенант, возьмите планки и приготовьте крепеж для брезента.

Не успеешь найти планки, как он уже бросает тебя выправлять крепежную проволоку или на пломбировку. К концу работы начальников становится все больше. По-прежнему суетится Дьяченко, командует Марков, дает советы Филиппов.

Я и Келеберденко неспеша ставим пломбы на углы брезента.

— Вишневский, не спеши — впереди еще погрузка в вагоны ящиков и «бочек», — и тут же переходит на украинский. — Ти звiдки родом?

— З Одещини.

— А я — з Полтавщини. От якби я був удома — працював би собi в полi, пiсля роботи iв галушки и запивав би узваром. От добре на Украiне! А тут…

— А тут ти робиш iсторiю, стираеш межi мiж розумовою i фiзичною працею.

— У нас зараз яблучка, грушi, вишеньки у садку. А тут…

К рассвету работы по погрузке заканчивались. В курилке людей становилось все больше.

— Нужно завести учет количества отработанных за неделю часов, — предложил Кочетков. — Сами и будем отмечать, сколько работаем. А потом пошлем, куда следует.

— И куда же это мы их пошлем?

— Хотя бы Хрущеву…

— А тебе ответят: у военнослужащих день не нормирован! — вмешался Милютин.

— Ничего подобного: был приказ Жукова о восьмичасовом рабочем дне для офицеров. Нас могут вызвать на службу в любое время, но заставлять работать больше восьми часов не имеют права. В противном случае — отгул, — не унимался Кочетков.

— Держи карман шире! Не забывай, что сегодня надо будет работать еще после обеда — аврал.

— Пора есть мясо, — мрачно подытожил Бахарев и направился к автобусу.

В эту ночь мы разгрузили четыре МАЗа. По количеству отправляемых изделий и частоте «перевалок» проницательные умы могли судить о напряженности международных отношений и возможности возникновения военных конфликтов.

Одно из таких событий, подтверждающих эту взаимосвязь, происходило осенью 1956 года. В Египте всенародным голосованием был избран президентом Гамаль Абдель Насер. Амбициозному политику для строительства плотины в Асуане и продолжению борьбы с Израилем нужны были деньги и вооружение. С просьбой о кредитах он обратился к Лондону и Вашингтону. Соединенные Штаты и Великобритания в кредитах и оружии отказали. В ответ на это Насер 26 июля принял решение национализировать Суэцкий канал и обратился за помощью к Москве.

Советский Союз предоставил Египту и деньги, и оружие, хотя Насер в это время держал многие тысячи коммунистов в тюрьмах.

Пытаясь удержать канал в своих руках, Англия и Франция приготовились к высадке десанта на Синайский полуостров. Назревал военный конфликт между Западом и Египтом, с энтузиазмом поддерживаемый Никитой Хрущевым. Вот тогда-то, в августе, у нас под землей и интенсифицировались сборки изделий, чаще объявлялись авралы и участились «перевалки».

Первая партия оружия из СССР поступила в Египет 27 сентября. Конечно, в этой партии не было и быть не могло наших изделий. Но возможность широкомасштабной войны существовала, и стратегическое оружие Советского Союза уже было готово к действию.

Как известно, 9-дневная война Великобритании и Франции против Египта закончилась тем, что агрессоры вынуждены были вывести свои войска из района Суэцкого канала. Насер и Советский Союз праздновали победу.

Подобное же происходило и во время событий в Венгрии в октябре-ноябре 1956 года. Попытка так называемого «контрреволюционного мятежа», когда Венгрия захотела покинуть опостылевший ей социалистический лагерь, привела к новому международному противостоянию. Конфликт между Западом и Востоком готов был перерасти в реальную войну. Не зря Хрущев объявил тогда миру, чтобы он не удивлялся, если на Лондон и Париж полетят атомные заряды.

В эти дни нам приходилось работать днем и ночью, отправляя на «перевалку» один за другим МАЗы с изделиями. Тогда я впервые понял, что к готовящемуся безумию прикладываю руки и я, лейтенантик, который в своей жизни убивал только воробьев из рогатки.

После вывоза продукции в неизвестном нам направлении, наступало несколько дней затишья. Новых сборок не начинали, а занимались приборкой зала и наведением порядка в подсобных помещениях. Надо было рассортировать и убрать многочисленные ящики, контейнеры и кабели, освободить стапеля от лишних предметов и приборов, подготовить центр зала для будущих сборочных работ. Во время одной из таких уборок я получил первую производственную травму. Надо было откатить в хранилище одно из изделий, установленное на рельсовой тележке. Передвижение по рельсам требует значительно меньших усилий, чем на тележке с шинами, но коварно тем, что останавливать рельсовую тележку значительно труднее.

Легкость хода по рельсам при небольших усилиях создает обманную уверенность в том, что и для остановки ее требуется совсем немного. Вот я и попытался остановить медленно идущую по рельсам тележку с изделием. К моему удивлению, усилий оказалось мало, и изделие вертикальной частью стабилизатора рассекло мне левую бровь. Кровь залила глаз и напугала моего напарника Мухлынина. Ничего страшного не произошло, но шрам на левой брови сохранился на всю жизнь. Ребята подтрунивали: вот и ты пострадал от бомбы!

Свободного времени становилось больше. Все длительнее были перекуры на свежем воздухе, все чаще офицеры, как пацаны, играли в «орлянку» за производственной территорией. Многие уходили в лес за грибами. Этой «тихой охотой» увлекалось большинство членов бригады. Были среди них свои чемпионы по белым грибам, рекордсмены по подберезовикам и подосиновикам.

Грибов было великое множество. Изолированный рядами колючей проволоки лес не посещался никем, кроме тех, кто работал в его холмистых подземельях. Достаточно было с часок походить по лесу, чтобы насобирать десяток-другой отличных грибов. Наиболее удачливые места назывались именами их первооткрывателей — «Фаломеевские места», «Милютинская горка».

В качестве экзотики за грибами ходило и высокое начальство: инспектирующие объект генералы и полковники, руководящие работники Управления. Рассказывали, что водили в лес самого маршала Неделина. К своей радости он лично собрал с десяток подосиновиков, а с объекта увез большой пакет сушеных белых — на это пошел весь дневной улов сборочной бригады. Как бы там ни было, но в осеннее время года все возвращались с работы домой с грибами.

Грибы — наша неизменная радость. 1956 г.

Не отставали от лучших грибников и мы с Пересторониным. Бродили по холмам, поросшим золотыми соснами и синими елями, спускались в долины, где среди берез и осин прятались красноголовые подосиновики, пробирались среди зарослей папоротника и ландышей, вдыхая запахи тронутого увяданием леса. Поначалу готовили супчики и грибы с картошечкой, но когда грибная еда поднадоела, стали их сушить. Окна в комнате были завешаны связками отборных белых, распространяющих грибной запах по всему общежитию.

* * *

— Лейтенант Вишневский, Вы сегодня заступаете на дежурство по управлению, — объявил мне как-то полковник Нырков. — Поздравляю вас с первым дежурством и напоминаю об ответственности, которая ложится на плечи дежурного офицера. Желаю спокойного дежурства.

Получив табельное оружие, я расположился в дежурной комнате и стал изучать Инструкцию дежурного по объекту. В обязанности его входило: выдача допусков и ключей на вскрытие производственных сооружений, выдача пропусков для сотрудников и материальных пропусков на транспортировку грузов, ответы на многочисленные телефонные звонки, выполнение поручений командования.

В рабочее время дежурный сидел в отдельной комнате, а во время отсутствия начальника арсенала — в его кабинете. Я сразу же почувствовал разницу между учебными дежурствами в Багерово и боевым дежурством на объекте. За допусками и ключами приходили офицеры, со списками, на которые нужно было поставить печать — сержанты и старшины, непрерывно звонил телефон.

Ночь провел, как и предписывалось в инструкции, в кабинете полковника Филиппова. Это была большая комната с огромным письменным столом. Передо мной на столе — тяжеловесный письменный прибор из темного камня, календарь, внушительного размера часы, солидная стеклянная пепельница, остро отточенные карандаши в хрустальном стакане, стопка чистой бумаги, под стеклом — список телефонов. Командир был педантичен и аккуратен.

Справа расположился столик с пятью телефонными аппаратами, один из которых по высокочастотной связи (ВЧ) связан непосредственно с Москвой. Еще правее — аппарат сигнализации от всех помещений и сооружений объекта. При вскрытии любого из них — раздается звонок и зажигается соответствующая лампочка. К столу приставлен столик с двумя мягкими креслами. У правой стены — длинный стол для совещаний. У левой — высокий, во всю стену, стеклянный шкаф, пустующие полки которого стыдливо прикрыты занавесками. Где-то у дверей — кожаный мягкий диван. На стене — портреты обоих сегодняшних вождей — Ленина и Хрущева.