Валентин Вишневский - Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика

• Название: Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика
• Автор: Валентин Вишневский
• Издательство: Курсор
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-8944-62-8

В автобиографической книге Валентина Вишневского описываются подлинные события 1955–1957 годов, происшедшие с автором во время его учебы и службы на секретном полигоне ВВС, где производились испытания первых образцов атомных бомб и самолетов-носителей Советского Союза. Ранее закрытая для широкой общественности информация открывает новые данные о становлении ядерного оружия и осуществления грандиозного Атомного проекта СССР

В книге приводятся документальные материалы и редкие фотографии.

Для широкого круга читателей.

---

То, что меня направляют служить в Крым, а не на Север, обрадовало. Но когда я посмотрел на карту и увидел, что Гвардейское находится в самом центре степного Крыма, это меня несколько смутило. До ближайшего берега Черного моря было не меньше 50 километров. Но все же Крым — это не Новая Земля, утешил я себя, и поспешил в Харьков. До прибытия в часть оставалось несколько дней, которые я решил провести в родном городе. Четыре дня в Харькове быстро пролетели, и вот я уже со своим огромным чемоданом отправляюсь на место службы.

Бомбардировщик Ту-16 с крылатыми снарядами готов к полету.

13 июня в Джанкое сажусь на старенький автобус, около часа трясусь в жаре по проселочной дороге и выхожу около запорошенных степной пылью глинобитных домиков. Все это не могло не сказаться на моем настроении, которое еще более упало, когда я подошел к КПП аэродрома. В пыльном мареве на горизонте переливались в тепловых волнах силуэты самолетов.

Командира части не было, и дежурный предложил мне оставить вещи и сходить в столовую покушать. В столовой за небольшими столиками сидели офицеры, солдаты и несколько гражданских. Пахло кислыми щами и переваренными макаронами. Уже не помню, что я там ел, но столовская еда никаких положительных впечатлений не произвела.

Подполковник Товмач, невысокого роста офицер в выцветшей форме, встретил меня без интереса. Я доложил о прибытии из отдела кадров Управления и отдал ему свое предписание.

— Это хорошо, что Управление прислало вас, лейтенант, к нам в действующие войска. Скажу сразу — вы такой не один. В настоящее время у меня нет свободных инженерских должностей, так что первое время придется поработать техником. Наберетесь опыта, освоите работу, а там, смотришь, Управление и штаты подбросит. Сейчас идите устраивайтесь в общежитие, отдыхайте с дороги. А завтра произведем оформление и поставим вас на работу.

В общежитии дежурный долго решал с комендантшей, куда меня определить. Свободных коек не оказалось, и они предложили переночевать мне на кровати одного из офицеров, который в эту ночь дежурил.

Я оставил свои вещи в камере хранения, умылся и пошел побродить по городку. Не радовала ни наступающая вечерняя прохлада, ни лиловый закат, ни беспрерывное стрекотание степных кузнечиков. Передо мной во весь рост встала неприглядная перспектива службы в этом пыльном захолустье.

Я ходил по широким улицам поселка, прислушивался к дальнему гулу самолетов, смотрел в тусклые окна домов и лихорадочно перебирал варианты бегства. Если я завтра отдам на оформление свои документы и меня включат в списочный состав части — уйти отсюда уже будет невозможно. Только сегодня и завтра утром я — еще ничейный.

Сперва возникла мысль написать рапорт командиру о моем откомандировании в Управление, но я ее сразу же отбросил. Какой начальник добровольно согласится отпустить своего подчиненного в Москву?

Ночь на чужой койке я провел без сна. Было решено, что с рассветом попутным транспортом еду в Джанкой и оттуда — в Москву. Чтобы не встречаться с командиром и запутать следы, оставил в почтовом ящике письмо такого содержания:

Товарищ подполковник, ставлю вас в известность, что я полетел в Москву в Управление подавать рапорт о демобилизации меня из Советской Армии. Также выясню ошибку, в результате которой я к Вам попал.

С уважением,

инженер-лейтенант Вишневский, 14 июня 1956 г.

Такой решительный и неординарный поступок мог сделать только человек, который в армии еще новичок, не испытывает страха перед возможными последствиями и обладает авантюрным складом характера. Я, конечно, понимал последствия своих действий, но они казались мне меньшим злом, чем служба в армии. Так впервые в моих действиях и в моих документах появилось понятие «демобилизация». До этого я еще на что-то надеялся.

Между прочим, как-то уже после распада Советского Союза по телевидению показывали какие-то подземелья военного назначения, рассказывали, что в поселке Веселом, которого нет ни на одной карте, в таких подземельях хранился «стратегический запас ядерного оружия Черноморского Флота СССР». Там до сих пор вроде бы сохранился бункер Берии, одна дверь которого стоила миллионы рублей. Сейчас в этих подземельях хранится вино.

В поезде я ехал с беспокойством. Все ожидал, что вот-вот явится военный патруль и снимет меня по дороге. Но все обошлось. Может, потому, что искали меня в самолете.

Сразу же по приезде в Москву позвонил в отдел кадров Управления. Не успел как следует доложить о своем прибытии, как из трубки последовала отборнейшая ругань. После того, как Грачев излил всю свою злость и продемонстрировал прекрасную ненормативную лексику, он, как мне показалось, спокойнее сказал:

— Приходи в понедельник утром. Пропуск уже ждет тебя…

Я тоже почувствовал некоторое облегчение и выходные дни провел в компании моего друга Бориса Бабака в Тучково на Москве-реке.

Как только в понедельник я в окошко сказал свою фамилию, мне сразу же выдали пропуск в Управление. Захожу в уже знакомую комнату 412 и докладываю полковнику Грачеву:

— Товарищ полковник, я прибыл от Товмача. Служить я там не могу.

— Ты, лейтенант, соображаешь, что говоришь?! Садись и пиши объяснительную записку.

— Какую объяснительную записку? Что объяснять?

— О том, как ты сбежал из части. Пиши. Это тебе не завод, судить будем…

— Я не сбежал.

— Сбежал и оставил издевательское письмо. Мол, спасибо товарищ подполковник, что вы меня хорошо принимали, что мы приятно побеседовали. Но вы мне не нужны и служить у вас я не буду. Счастливо оставаться, товарищ подполковник.

— Я таких слов ему не писал и могу процитировать свою записку.

— Садись и пиши на имя полковника Боровкова.

Я присел за маленький столик и написал объяснительную записку, содержание которой у меня уже было готово.

Объяснительная записка.

Я, Вишневский Валентин Иосифович, окончил радиотехнический факультет Харьковского политехнического института им. В. И. Ленина в 1955 году и получил назначение в Министерство Обороны СССР. Здесь мне присвоили офицерское звание и послали на переподготовку. После переподготовки я был направлен в в/ч 93459.

13 июня я прибыл в часть. Из беседы с подполковником Товмачем выяснилось, что я буду работать не инженером, а техником.

Для того, чтобы выяснить ошибку, я 14 июня в 2.45 выехал в Москву в Управление. Так как подполковника Товмача не было в это время в части, то я сообщил ему о своем отъезде в письме из Джанкоя.

15 июня вечером я прибыл в Москву, а утром позвонил в Управление.

Сознавая то, что в данный момент я как инженер в Советской Армии не нужен, считаю, что смогу принести больше пользы, работая на заводе. Учитывая то, что служба в Советской Армии в мирное время является делом добровольным, прошу ходатайствовать о моей демобилизации из Советской Армии.

Инженер-лейтенант Вишневский. 18 июня 1956 г.

Впереди меня ждали новые испытания. 1956 г.

Полковник Грачев бегло прочитал записку и сказал:

— Черт знает, что понаписывал. Пусть будет, если написал. А теперь выйди и жди. С тобой будет говорить полковник Боровков.

Встреча с заместителем начальника Управления ничего хорошего не обещала. От ее исхода зависела во многом моя дальнейшая судьба.

Возле комнаты 503 я просидел около часа. Наконец секретарь полковника Зоя Петровна, участливо наблюдавшая за моим ожиданием, пригласила меня войти. В дверях шепнула:

«Что бы вам не говорили, какие бы обвинения не предъявляли — слушайте молча. Никаких возражений и пререканий. Для вашей же пользы…».

В большом кабинете за огромным письменным столом сидел невысокий человек в гражданском костюме.

— Ну расскажите, как вы дошли до того, чтобы дезертировать из части?..

Повторяю рассказанное в соседнем кабинете. Делаю упор на то, что считал до оформления у Товмача своим начальством отдел кадров, куда и поспешил явиться сразу же по приезде в Москву.

— Это еще неизвестно, где вы были эти последние дни. Из Крыма вы исчезли 14 июня а в Управлении появились только 18 июня. Сейчас я приглашу представителя органов дознания, и они проверят все ваши документы и проездные билеты.

В кабинете немедленно появились какой-то полковник юстиции и подполковник Чудин. Я отдал им свои документы и билеты, и они здесь же начали на просвет определять дату их выдачи.

— Я прочел вашу объяснительную записку, и она оставила самое негативное и тягостное впечатление. Вы совершили не нарушение, а преступление, и теперь в записке занимаетесь демагогией. Слишком легко вам достались офицерские погоны.