Николай Ярославцев - Преднозначение

• Название: Преднозначение
• Автор: Николай Ярославцев
• Жанр: Фэнтези

Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло. А с тем Злом кроме него и справиться больше не кому. А дальше уже все предельно просто. Дорогой Мертвых провела его Повелительница смерти в другую эпоху  и вселила в душу только, что появившегося на свет младенца Ольха и передала на попечение старого волхва Врана, который каким – то чудом, или чьей – то волей оказался в то же время и в том же месте. И жил Ольх - Радогор, как назвал его старый Вран, учился волхвованию и воинскому делу, пока беда не грянула… Полег под мечами степняков род Бэра, убит и волхв. И закрутило, завертело его. Под дедовой домовиной отыскался древний меч. И, как оказалось, не простой. Принадлежал он некогда одному из поверженных богов, яростному противнику установившегося миропорядка и самого Рода. Вернись этот меч к нему, расколет он мир, распашет одним ударом землю, зальет ее огнем и утопит в первозданном Хаосе, если не удержит Ольх – Радогор тот меч. Или меч не завладеет им. Но это все потом. Беда не к ночи нагрянет. Месяц – другой и обождать может. А пока Ольху – Радогору надо посчитаться за смерть Врана и гибель рода Бэра с дикими степняками. Спасти девушку – полонянку из неволи. И спросить с темного колдуна Упыря из Черной дрягвы – болота за все пакости роду человеческому. Ну и все остальное, по мелочи, что дороги перед ним к его ногам выложат… кикиморы, лешие, мавки…       

---

И очень довольная потащилась за Копытихой, без устали поясняя той причину своего гнева.

-А я слышу, кричит бедненькая, сиротинка наша. Выбегаю, а он ее палкой да палкой… Как в воду глядела, когда говорила ей, что бить будет.  И по бокам он ее, и куда достанет. Треск по всему лесу стоит. А она верещит, будто под ножом. Ну я и вскипела, прямо свету белого не взвидела.

-Не верещала она. Это ты визжала.

-А вот и верещала! Это ты не слышала, горшками новыми гремела. – Не уступала она ведунье, радуясь тому, что так ловко и к месту вставила про горшки. Если не дура, а Копытиху дурой ни как не назовешь, то все ясно поймет.

Радогор с Ладой переглянулись и дружно расхохотались.

-Наш бой, Ладушка, не ратный поединок. У тебя кроме меча в руке и нож есть, и ноги. Бить можно, чем угодно. Лишь бы врага сразить. Встань за спиной и повторяй за мной все, что показывать буду.

До завтрака умаялась так, что ноги задрожжали. Но пощады не просила и стойко терпела до той поры, пока сам не остановился.

-Каждый день повторять без устали будешь, пока без раздумий делать начнешь. С тем, чему у батюшки, князя Гордича научилась, на первое время хватит. Больше и не каждый знает. Только без лени, Лада. От того, как запомнишь твоя и моя жизнь зависеть будет.

Думала, все, отробилась. А он и после завтрака за руку потянул.

-Рассидишься, потом вовсе не встанешь.

-Радо, ну еще маленько. – Яркие синие глаза смотрят с мольбой. – Хоть вот столечко….

И на мизинчике отмеряла, сколько времени у него выпрашивает на отдых у него, бесчуственного. Но Радогор был неумолим.

-Вечером, Лада, вечером. Спешить надо. – И хитро поинтересовался. – А то, может, останешься?

К вечеру еле ноги тащила от усталости. Закусила свежим творожком, запила козьим парным молочком и уснула здесь, сидя на лавке, навалившись грудью на стол. Радогор, стараясь не замечать гневного взгляда берегини, бережно взял ее на руки.

-Железо то сними с нее. – Попросила Копытиха, стараясь не показать жалости.

-Не на прогулку идет, матушка. У меня за спиной дружины нет. – Мотнул головой Радогор. – Самому жалко. Но пока тело к нему не привыкнет, не сниму. 

До утра княжна проспала, даже не шелохнулась. А с рассветом Радогор, у которого еще свежа была в памяти дедова наука, уже тряс ее за плечо.

-Вставай, Лада! Время…

Княжна через силу открыла глаза и, мучительно морщась, простонала.

-Еще немножечко, Радо. По мне будто кони всю ночь топтались. Ни рук, ни ног не чую. И в глазах песок, как горстями бросали.

-Вставай, княжна! – Радогор железной пятой давил в себе жалость. – Ты своими глазами видела, с кем нам предстоит встретиться.  Или здесь меня ждать будешь?

Лада, превозмогая боль и усталость в теле, заставила себя подняться и сесть на их пахучее ложе.

-А я тебе и молочка, и хлебушка припас.

И снова целый день гонял ее без всякой жалости, не уставая повторять.

-Не старайся, Лада, удар своим мечом остановить. С мужами столкнешься. Любой из них тебя пересилит. Своим же мечом себе лицо и рассечешь. Или руку отшибет.

Коротким и быстрым движением показывал, как можно легко бросить вражий меч на землю.

А кикимора следила за ними издалека, бросая на него злобные взгляды, грозя ему сухоньким кулачком.

-Виданное ли дело, чтобы девку такой страсти учить? Ей деток рожать надо, да в год не по одному, он же ее, аспид болотный, людей убивать учит, касатку нашу.

-Не вяжись! – Пробовала урезонить ее Копытиха. – Как она их рожать будет, раскинь своим умишком, если убьют…

И тащила берегиню чуть не волоком за собой.

 Но проходила время и кикимора снова появлялась за деревьями и шипела, шипела суля на его голову самые жуткие, одна другой  страшнее,  кары.

-У мужика, Лада, рука всегда длиннее. Он тебя, как и я сейчас, к себе близко не пустит. Тебе же его, как не старайся, не достать. А ты вот что делай…

И тут же показывал, что и как она должна делать.

-Встреть его ножом, а сама повернись и бей его концом. И рукой не размахивай, притомишься, а кистью. И не останавливайся. Путай его, сбей с толку.

Раскручивал свою палицу, так что она с диким воем вертелась и ревела в его руке.

-У – у – у! Мучитель! – Бубнила кикимора, подобравшись совсем близко к ним.  – Чтоб ты о сучок запнулся и носом в землю ткнулся. Уж я бы тебя поднимать не стала. А еще бы и ногой давнула. Всю девку мне изнохратил. Места живого не осталось на ее теле белом.

-Уже лучше. – Хвалил он.

К обеду с ног валилась от усталости на землю. Радогор садился рядом и ласково обнимал.

-Это еще ничего, Ладушка. Большая, терпеть можешь. А я слезами, бывало, горючими обливался. Правда, сам не знаю как, иногда выходило то, что и дедко не знал.

Вечером же снова нес ее на руках под злобные взгляды берегини. На четвертый или пятый день пожаловалась.

-Все тело иззуделось. Будто кто лопатой под збрую мне мурашей набросал. И потом несет, как от лошади.

-Как разбегутся твои мураши, так и кольчугу снимем. – Ответил он и отвел взгляд в сторону. – А то, может, все – таки останешься?

Стиснула зубы, яростно сверкнула глазами и обрушила на него град безжалостных ударов, любой из которых и голову мог разбить.

Улыбнулся и отступил на шаг.

-Молодец, Ладушка. – Одобрительно качнул головой. – Только запутывать забыла. И меняй направление атак, чтобы думалось, не один твой меч грозит, а десяток по крайней мере со всех сторон  набросились, как деревенские псы на бэра.

Влада в ответ зубами скрипнула.

-Как же, дашь ты мне себя запутать! Дождешься от тебя, только подол подставляй.

-А ты забудь, что это я. Думай, что кто то другой, кого ты сильно не любишь.

Влада повеселела, но скоро снова нахмурилась.

-Не могу, Радо.  – Задыхаясь, с трудом выговорила она. – Ты их уже всех поубивал, кого я сильно не любила.

Радогор бросил быстрый взгляд на ее унылое, озабоченное лицо и расхохотался. Лада, думая, что он потешается над ней, опустила палицу.

-У человека горе горькое, мураши заедают заживо, ложка из рук валится, кусок в горло не лезет, а на тебя смех напал. 

-Раньше надо было сказать. Одного бы обязательно оставил. Придется тебе на мне зло срывать.- Радогор с трудом подавил смех и мягко, как большой хищный зверь, шагнул вперед и коснулся палицей ее груди. - Убита! Никогда не опускай свой меч. Враг может схитрить и обмануть тебя, как я сейчас.  Если не уверена, добей. Мучиться не будет.

Лада всхлипнула от новой обиды.

-Это не честно.

-Честно или нет, мертвый уже не скажет. – Уверенно заявил он. – Бой редко бывает честным. И в спину могут ударить, и с боку, когда не ждешь, и пятером на одного… Тогда и вовсе о чести не вспомнишь. В бою все хорошо, что уцелеть помогает. Можно и пятой в колено, и сразу мечом сверху…

Науку она запоминала быстро. Не зря ее учил бою на мечах покойный князь Гордич. Гибкая и ловкая, быстрая в движениях, она все схватывала с лету. И к концу седьмицы Радогор уже ворчал меньше и к их ложу под деревьями она добиралась на своих ногах. Но, как и в первые дни, сразу валилась замертво, не успев уронить голову на изголовье. И кикимора начала успокаиваться, решил Радогор, поскольку уже реже слышал ее злобное ворчание.

К бою на мечах Радогор добавил ножевой и рукопашный и на ее молчаливый протест, решительно заявил, ломая слабое сопротивление.

-Нового нет, быстро запомнишь, как руку сломать или ногу покалечить. А шею свернуть и того проще, если знаешь как.  Трудней на землю ринуть, когда кто потяжелее попадется под руку.

Говорил с таким спокойствием, словно речь шла не о человеческих руках и ногах, а сломленной ветке. Пожалуй, и о ветке больше тревожился.

-Радо, а ты не забыл, что я девка, не парень? – Чувствуя, как холодеет в груди после его слов, спросила она, уведя взгляд в сторону.

-Воин, если меч в руки взяла. – Скупо отозвался он. Смутился и виновато, как уже несколько дней не говорил, добавил. – Одни мы будем, Ладушка. Ни Ратимира рядом, ни ребят. Даже берегини близко не будет. Только друг на друга сможем надеяться. Ты на меня, я на тебя.

И с мягкой улыбкой, заботливо, спросил.

-Мураши все еще кусают? Или уже убежали?

-Какие мураши? – Не сразу поняла Лада. Перед ее глазами все ещестоял бесконечный и враждебный мир. Повела плечами, кольчуга тут же отозвалась тихим перезвоном тысяч колечек. – Вроде нет…

-Тогда снимай. – Все с той улыбкой разрешил он. – Оденешь, когда в седла сядем.

-Уже? – Обрадовалась она и прыгнула ему на шею. – Так скоро?

И заторопилась, снимая ее, как платье, за подол.

-Отдыхай сегодня. – Сжалился он, не вынеся ее счастливой улыбки. – А это, чтобы тоска от безделья не заела.

И повесил ей через плечо перевязь с метательными ножами.

-Кидай, пока втыкаться не начнут.

Его взгляд нашел в десятке шагов толстый, в сажень высотой, пень, взмахнул рукой и резким движением послал в него нож.