Антон Хохлов - Совсем не герой

• Название: Совсем не герой
• Автор: Антон Хохлов
• Издательство: Издательство Альфа-книга
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-93556-405-Х

Что случится, если обычный – ужас сказать, среднестатистический! – житель современного города попадет в фэнтезийное Средневековье? Его разорвет на части стая волков-оборотней? Затопчут лошадьми самоуверенные феодалы? Или он навеки пропадет в зубастой пасти дракона? К счастью (для кого-то – увы), нет. На самом деле ему суждено стать спасителем человечества, доказать, что даже изнеженный благами цивилизации человечек может стать героем, и конечно же найти НАСТОЯЩУЮ любовь...

---

Наконец ораторы закруглились и уступили место худому юноше с нервным лицом. Он со второй попытки залез на помост, встал в позу фонарного столба и, прокашлявшись, представился начинающим поэтом, которого отметила своим сиятельным влиянием семья д'Алиэнов. Раздались жиденькие аплодисменты, потонувшие в звоне бокалов (еду нам еще не доставили, но вино – именно вино, я проверял! – принесли). А поэт тем временем прокашлялся еще раз и начал громко декламировать:

Я хотел стать прекрасным и бледным вампиром,

Что и кровь так изящно цедит из бокала.

Я хотел быть хозяином, властвовать миром,

Только жадность моя же меня доконала.

Я поверил в красивые, мрачные сказки

И в кафе сатанистов за грош продал душу.

И с девицей заезжей, что строила глазки,

Чуть шатаясь, ушел. За окном ныла стужа.

А в ближайшем проулке, открыв рот для страсти,

Мне она показала длиннющие зубы.

Захотел я, наивный, сбежать от напасти,

Но сомкнулись на шее лиловые губы.

После было как в старом кино от Хичкока —

Я очнулся, не помня себя, без одежды.

А на шее две дырки – пустяк, не морока,

Я тогда о тепле лишь был полон надежды.

Меня в домик ближайший пустили и дали

Для сугрева портвейна дрянного напиться.

Да и сами хозяева вместе заклали,

Мне подставив румяные, пьяные лица.

Зря. Я помню ужасную радость

И как зубы впивались в их дряблые шеи.

В глотку лилась хмелящая, сладкая гадость,

Для меня два их тела – жуки скарабеи.

Это было не раз. Уж сгнили мои зубы,

И напрасно я когти свои мажу лаком.

Жизнь моя превратилась в свинцовые трубы,

Я хотел быть вампиром, а стал вурдалаком...

На последних словах зал взорвался. Одна половина, где сидел я, дружно поднялась и начала бешено аплодировать. Другая же тоже поднялась, но вместо аплодисментов разразилась свистом и гневными выкриками.

– С огнем играет поэт, – осуждающе покачала головой Офель.

– А что такое? – не понял я.

– Вампиры, вурдалаки, упыри – это не синонимы, – объяснила Офель. – Это названия разных каст. Мы – вампиры – высшая каста. Мы можем довольно долгое время обходиться без свежей крови, а свои жертвы убиваем изящно и безболезненно. Вурдалаки же – настоящие мясники! Вы ведь наверняка видели жертву этого низшего вампира – тело изуродовано, органы выедены, а крови вокруг, как на бойне. Упыри, правда, еще хуже, но они хотя бы не претендуют на «высшесть», а вурдалаки имеют даже своего представителя в Госдуме! Амбиций у них...

– Ясно.

А страсти вокруг разгорались не на шутку. Несколько вурдалаков (только сейчас я заметил, насколько они действительно отличаются от вампиров: низкорослые, широкоплечие, с длинными свисающими руками и лицами, обезображенными язвами и трупными пятнами) начали пробиваться к помосту, угрюмо сверля поэта взглядами, но и с «нашей» стороны им навстречу подались несколько решительных парней во фраках. В воздухе явно запахло дракой.

Однако все обошлось миром. В самый острый момент, когда вампиры и вурдалаки уже почти сошлись стенка на стенку, полыхнуло зеленым, и между группками противников появился... Мордред! Черные, начищенные до блеска доспехи, огромный двуручник в руках и надменное выражение на лице породистого аристократа – сколько лет, сколько зим!

– Служба безопасности, господа, – ровным голосом произнес черный рыцарь, а из-за его плеча выступили двое мрачных мордоворотов в костюмах, но с палицами в руках. – Попрошу вас занять свои места во избежание дальнейших эксцессов.

Кровососы переглянулись, злобно сверкнув глазами, но послушно развернулись и побрели обратно. Похоже, уважают здесь черного рыцаря! А вот, кстати, он и меня заметил – то-то глаза круглые стали, и челюсть отвисла...

– Сэр Антоний! – воскликнул он, подходя к нашему столу. – Вот уж не ждал вас здесь увидеть! Так вы теперь... хм... как бы это помягче выразиться...

– Не утруждайся, – улыбнулся я, поднимаясь навстречу. – Я нечисть, но несколько другого плана. Я – Белый Оборотень...

Пробуждение было безрадостным. Такое ощущение, что меня засунули в бетономешалку, хорошенько там покрутили, а потом выкинули. А голова, наверное, и вовсе побывала под гидравлическим прессом...

– О, сэр Антоний! – раздался рядом хриплый скрипящий голос. – Доброе утро.

– Да пошел ты, – вяло огрызнулся я, с трудом переворачиваясь на бок. – Боже, Мордред! Что же вчера было?

Я валялся на огромной, как аэродром, кровати, одетый, закутанный, словно в кокон, в одеяло. На самом краешке, свесив буйну головушку, сидел рыцарь и печально глядел на меня мутными, косящими в совершенно немыслимых направлениях глазами.

– А ты что, не помнишь ничего?

Я отрицательно помотал головой. Мордред вздохнул:

– Ну, началось с того, что мы встретились, поздоровались, а потом ты огорошил меня своим Белым Оборотнем.

– Угу...

– Я обалдел и потерял дар речи, а ты тут же начал допытывать, не я ли пытался убить маркизаде Фроста. Я дал честное рыцарское, что не я.

– Угу!

– А потом ты предложил за это выпить.

– Ага...

– Мы выпили вина. Бутылки три.

– Ого!

– Потом еще восемь...

– ???

– Правда, уже не одни.

– Эге!

– К нам подсели оборотень, два черта и четыре демона, и мы начали квасить уже с ними.

– М-дя-а...

– А потом ты полез на сцену доказывать «всем этим подлым нехристям», что надо срочно идти бить морду Черному Волкодлаку или хотя бы не идти воевать Синзал. И меня за собой потащил!

– Н-да.

– Ты сказал очень красивую и эффектную речь – вампиры поддержали.

– Ура!

– Но вурдалаки обиделись и пошли тебя убивать...

– !!!

– ... за то, что ты обозвал их «грязными извергами с садистскими наклонностями недоразвитых маньяков-некрофилов». Но нас отбили наши бывшие собутыльники.

– Вот!

– Затем ты начал всех учить петь песню. Красивую, но названия я уже не помню. Хотя и подпевал.

– Так...

– Далее ты потребовал принести водку и устроить танцы – кто-то поддержал, хотя водки так и не принесли (кстати, что это такое?). Зато принесли еще вина. Пришел оркестр.

– Вот как.

– А тебя попытались под шумок увести ребята из службы охраны. Моей службы охраны!

– Н-дэ?

– Но я за тебя заступился...

– О!

– Не надо меня обнимать! Потом я сам смутно что помню. Хотя нет! Через часок тобой решила воспользоваться парочка демонесс, которым восхотелось экстремальной любви с Белым Оборотнем!

– Они хватали тебя за... э-э... в общем, обхватывали тебя со всех сторон и тащили в подсобное помещение.

– Ик... А я?!!

– Орал, что ты не стереотип, не хочешь ложиться на кого ближе и вообще предан одной высокой и чистой любви.

– Фу-ф...

– В конце концов тебя положили под столом, где ты и уснул. Дальше – вообще ничего не помню.

Ё-моё... Ну это надо? Так нажраться... И главное, так и непонятно – добился я чего-нибудь или все ограничилось массированной пьянкой? Хорошо хоть живой остался. Так и не посмела никакая сволочь куснуть под шумок...

В это время тихо приоткрылась входная дверь, и в щель просунулась голова Офели – взъерошенная, со слегка помятым лицом, но довольная.

– О, мальчики! А вас там все ищут.

– За-зач-чем? – Я почему-то начал заикаться. Внезапно представилось, что с меня будут взимать штраф за поломанную мебель и разбитую посуду.

– Как это зачем? – удивилась вампирша. – Под влиянием вашего, господин Белый Оборотень, ораторского искусства наши бюрократы вчера быстренько составили договор о ненападении. Под вашу, между прочим, диктовку! А теперь вас ждут, дабы вы этот договор подписали.

– Оба-на, – только и смог выдавить я. Мордред покосился на меня, вздохнул и начал с трудом подниматься. Я честно попытался последовать его примеру, но чугунная голова перевесила все остальное тело, и я свалился обратно, распластавшись на кровати, как камбала. Мордред вновь вздохнул и попытался мне помочь, в результате чего мы валялись уже вдвоем. Из-за двери вышла Офель и, качаясь, словно тростинка, тоже пошла «помогать».

Короче говоря, в главный зал мы вышли минут через тридцать. Пол все еще штормило, комната описывала круги перед глазами, и мы продвигались кое-как, поддерживая друг друга всеми доступными методами. И вот тут я почувствовал себя героем. Нечисть – практически вся – до сих пор валялась кто где, посреди жутчайшего разгрома и самым бессовестным образом дрыхла кверху ножками, копытами и лапами. Самые стойкие – три вампира-аристократа – располагались на давешней «сцене». Они буквально расползлись по стульям, но взгляд затуманенных глаз был довольно осмысленный.