Rishanna - Леди Малфой

• Название: Леди Малфой
• Автор: Rishanna
• Жанр: Фэнтези

Финальная битва проиграна, но жизнь идет своим чередом. Гермионе не оставили выбора и она вынужденно выходит замуж за Малфоя старшего. Каково это — быть той самой "другой стороной"? Существует ли настоящая дружба или людей связывают лишь обстоятельства? Должен ли выбор женщины всегда быть правильным? Повествование от первого лица, немного юмора, немного размышлений, немного грусти. Волдеморт здесь не самое глупое существо на свете.

Драма /Приключения /Angst || гет || PG-13

Поттер-Фанфикшн

---

В принципе, я занималась всеми детьми, не только своими. И Доминик, и Скорпиус считали леди Гермиону чуть ли не второй мамой, а еще от меня требовалось уделять внимание Сильвии, Эйдену, взбалмошной Эйприл, Сюзанне, похоронившей Грэгори зимой и горюющей до сих пор. Не знаю, отчего он умер, может от тоски? Мне кажется, я вот-вот его пойму. Пятнадцать лет назад Гермиона Малфой окунулась в водоворот семейной жизни супруги Пожирателя, да так там себя и потеряла…

Я потянулась за письмом из Хогвартса, а точнее разрешением, которое требовало моей подписи и подписи Люциуса. Северус мелким, будто злым почерком, вывел имя Эйдена Малфоя в графе «Ловец команды по квиддичу». Покалеченная рука не стала мальчику преградой. Малфои всегда идут к намеченной цели, идут по головам, дальновидно обходят стороной препятствия, и никогда не останавливаются…

В графе «Факультет», само собой, значился Слизерин. Если мне шляпа предоставила выбор, и я его сделала, о чем жалею, то сына она чуть ли не выплюнула в сторону зеленого знамени, не прошло и секунды! Сын радовался вместе со мной. И я не лукавила, Слизерин мне по душе, как и всем моим детям. Честно, определи шляпа Эйдена в Гриффиндор или Когтевран, я бы в обморок упала! И не от боязни гонений со стороны приверженцев Лорда, вся страна была уже приверженцами, годы свое дело знают. Мне просто очень хотелось, чтобы дети научились ценить не себя в этой жизни, а жизнь в себе, не заразились пафосом и стадностью мышления, и факультет змеи — самое то, я давно это поняла.

Про Габриэля молчу, он на стул и усесться толком не успел, сами понимаете.

К слову, на Кинг-Кросс, перед первой поездкой сына в Хогвартс-экспрессе его провожала не только вся родня и Белла, возлюбившая Габриэля за убийство опостылевшего ей мужа нежно и трепетно, но и Темный Лорд. Шума было, гама, журналистов, вспышек фотокамер! Закладывало уши и рябило в глазах от такой суеты, но крестник был благодарен крестному и я, поправив ему воротник, и в двадцатый раз поинтересовавшись, взял ли он сэндвичи, отправила своего старшего отпрыска в свободное плавание. Правда напоследок постыдно понадеялась, что он не прочел мои мысли, а то сразу бы понял, что мне все равно, взял ли он сэндвичи, не простудит ли горло…

У меня все получилось, я стала своей в этом мире, нашла друзей, единомышленников, семью, но спустя годы во мне все чаще раздавался тревожный стук, похожий на отчаянный и напрасный стук плененных душ зазеркалья библиотеки. Не было сомнений, то запертая Грейнджер колотила кулачками в душе леди Малфой, кричала что-то о наказании, преступном безразличии, несовершенной помощи и незаслуженном счастье…

Я была с ней не согласна, в целом, но частенько просыпалась посреди ночи, гладила волосы мужа и завидовала его спокойствию, завидовала его уверенности, его фамилии, с которой рождаются уже хозяевами этой жизни, вспоминала пустой взгляд умирающего Чарли и… нехотя вставала кормить Эйприл, плачущую в соседней комнате и требующую материнского молока.

Пятнадцать лет это мало, скажете вы. И я за вас порадуюсь, ведь если вы так говорите, значит не переживали и малой толики того, что пережила я! Не знаете, каково это, пить вино и не чувствовать ни вкуса напитка, ни желанного тепла, ведь во всех винах в твоем доме присутствует противоядие! Не знаете, как сложно засыпать, вслушиваясь в шелест листвы и пытаться различить в нем чьи-то крадущиеся шаги! Не знаете, как пугает собственное равнодушие, когда ты ударяешь молоточком по трибуне Визенгамота и отправляешь очередного мага на смерть или в Азкабан, не нарушив притом ни одного закона! Да что вы знаете, ничего вы не знаете…

В прошлую осень мне пришлось инсценировать свою гибель, один особо сильный ирландский клан шаманов пригрозил мне смертью ценой собственной жизни. Угроза была нешуточная и после третьего нападения муж объявил меня умершей, а я переселилась к Волдеморту, облюбовав себе спальню через одну от него. До того я не знала, что Том Риддл может радоваться, но он радовался, скрывая столь постыдную эмоцию от своей гостьи, но не способный читать мои мысли, и свои от меня прятал из рук вон плохо. Мы долго бродили по тайным комнатам и запутанным лабиринтам замка и лицезрели пыльные артефакты, каждый из которых мог полмира уничтожить. Я даже подержала в руках увитый живым плющом посох чародея Вальфара, подчиняющей себе все стихии планеты. Но все было каким-то само собой разумеющимся, не вызывающим огня в груди, не бередящим ум, не интересным…

— Скучно? — спросил меня Риддл, стоя у разбитого окна, сквозь дыру в котором нас обдувал холодный ветер, сладкий от запаха гниющих листьев и трав. Я смотрела вдаль, за горизонт, кое-где скрытый покатыми холмами, окрашенными осенью в сочный оранжевый цвет, и хотела улететь так далеко, чтобы узнать, наконец, где же спряталась моя свобода!

— Скучно.

— Я знаю… — он уставился на нахохлившегося воробья, присевшего отдохнуть на щербатый серый подоконник, и поёжился.

Темный Лорд достиг многого и хотел достичь еще больше, но по пути потерял интерес, забыл, что чуточку, но все же жив, и взял перерыв. Магическая Британия во время его правления, уже после всех восстаний и открытых сражений, расцвела. Он искоренил воровство и преступность, незаконное применение магии, хаос в финансовой системе, бюрократизм в Министерстве, хотя тут без Люциуса не обошлось, и снизил Временный Налог. Его законники во главе со мной карали за малейшую провинность, тем самым надежно усмирив баламутящих общественное спокойствие призывами к сопротивлению. Северус отпускал стране на борьбу около двух десятков лет, но уставшие люди сдались раньше. Только вот Корнер и не думал сдаваться, да и не сдастся, я уверена, но про него я Габриэлю все уши прожужжала, и он будет готов, встретив лютого врага, а если не встретит, то сам найдет.

Под ногами хрустел свежевыпавший снег, а в воздухе кружили одинокие снежинки, не успевшие выпасть снегопадом вместе со своими сородичами утром. Я стянула кожаную перчатку и ловила их на ладонь, чуть не гоняясь за каждой. Поведение недостойное матери семейства, знаю, и два черных глаза в окне, принадлежавших директору Хогвартса наверняка были аналогичного мнения.

Очередная выходка Габриэля, очередное полное яда письмо Северуса Снейпа, и вот я вновь подымаюсь по ступеням школы, приготовившись сулить щедрые отступные родителям пострадавшего. Отделаться одной только фамилией в некоторых случаях было просто невозможно. Как она может помочь, если сын лишил зрения однокурсника, и наотрез отказывается его излечить, хоть и может? Или взорвал все котлы? Нет, не только те, в которых зелья кипели, а вообще все, не забыв о запасных и просто пустующих! Пока Драко доставлял новые и извинялся, сын успел отдохнуть от ненавистного предмета, а в ответ на дикий рев Северуса, от которого глохли даже призраки, лишь улыбался.

У кабинета директора, возле самой горгульи меня ждал Габриэль, мне он не улыбался, не любил расстраивать, но и прекратить не мог.

— Мама, он первый начал!

— Кто? — обреченно поинтересовалась я, вспоминая, не забыла ли чековую книжку на серванте.

— Тед! Он шестикурсник, а ума нет, разве я виноват?!

— Люпин?

— Люпин… — кто бы сомневался. Они невзлюбили друг друга сразу, как только узнали, что существуют на белом свете, равно как и дети Поттера, Флер, Рона. Иначе быть не может, иначе это уже не реальность, а сказка.

— Где он?

— У мадам Помфри… — ребенок опустил голову, но раскаяния в голосе не было, хоть обыщись.

— Что с ним?

— Сектусемпра, но я только руки! Он кривлялся и папу показывал… — я потрепала сына по волосам, приобретающим все более насыщенный серебряный оттенок с каждым прошедшим годом. Я не знала, что ему сказать, но почувствовала, как сильно он хочет, чтобы я до него дотронулась.

— Поощряешь?! Сейчас он ему руки чуть не отрезал, а завтра голову? — шагах в десяти от нас стояла Андромеда, растрепанная, с красными от слез глазами, злая и решительная. — Голова стоит ваших кровавых денег, как полагаешь? Стоит?! — женщина кричала.

— Андромеда, руки вылечат! А голову твоему недоумку никто не сносил, хоть и не помешало бы! Он что, совсем полоумный, с моим сыном связываться?! Они знакомы не первый год, и ты сама понимаешь, кто виноват в случившемся! — я кричала в ответ, по инерции встав на защиту своего ребенка, как любая другая мать.

Не позволив себе и дальше притворяться лишенным слуха, а я уверена, он пытался заткнуть уши, на вопли вышел директор, как обычно мрачный.

— Знаешь, что самое страшное… — понизив голос, хрипела взбешенная Андромеда.