Оля Виноградова - Ты будешь нашей мамой?

• Название: Ты будешь нашей мамой?
• Автор: Оля Виноградова
• Жанр: Фэнтези

Этим миром правит кровь. Сотворенные и рожденные… Хозяева и носящие презрительную кличку эни — звери. Она человек, а значит эни. Ей всего двадцать и ее преследуют странные сны, однажды воплотившиеся в реальность, и тогда она умерла. Ненадолго. Ее вернули. Зачем? Он сотворенный, альв. Безупречный одиночка. За его головой ведут охоту сильные мира сего. Однажды он рискнул и проиграл. Ради чего?

---

Рука стащила Терно с ложа, поставила на колени и, оттянув голову за волосы, позволила увидеть лицо убийцы. Всего на один краткий вдох в желтоватом свете Небесной Стаи. "Пощади…" — только и успел отчаянно прокричать он, не успев добавить "супругу". Разверзшийся второй рот на шее оборвал его существование.

Раскаленный магией металл печати. Краткое шипение прогоревшей кожи, и мертвец обзаводится клеймом. Зачем? Чтобы все знали, за что! В следующих залах ночная тень не стала тратить драгоценное время на побудку. Женщины умерли во сне, не успев осознать свою участь. Так же незаметно, как и вошел, убийца покинул дом. Персональная известность ни к чему. Какие бы оправдания ни были — убийство все равно останется насильственным лишением жизни. Карающимся законом.

Пришедший через некоторое время Кристейсен обнаружил останки. Еще теплые. Его работу выполнил кто-то другой. Более быстрый и успешный. Ответ "кто", как и причина казни, обнаружились на лбу у жертв.

Нить Терно разделили все выжившие после бойни, учиненной Стихийником, араксы. И их семьи. Даже дети. Альвы, по непонятной причине решившие помочь, не пощадили никого, методично уничтожая заразу. С одной стороны, хорошо, что эльфы остались не при делах. С другой… остроухие не тронули бы детей и женщин. Радоваться или скорбеть — каждый из эльфов, назначенный Сэларионой в палачи, решал сам.

Примечания:

Таргеши — потомки неудачной селекции тарго биомагами. Внешностью похожи на них, но ростом до колена взрослого человека. В качестве хозяина признают любого.

Последнее прикосновение — положить руку на сердце. Так в мире под Звездой провожают умерших.

Отвращение к лжи — магико-алхимический состав. Под его влиянием существо говорит только правду.

Глава 14 Обожженные тьмой

Империя людей. Через несколько восходов после ночи Палачей.

За окном темнота и дождь. Мелкий. Промозглый. За пеленой тонких плоских облаков не видна Небесная Стая, но я и без того знаю, что сейчас время Второго Пса. Рисую, на запотевшем от моего дыхания стекле, пальцем. Простые геометрические узоры. Занятие помогает не думать. Я здесь больше не нужна. Никому. На меня обращают внимания не больше, чем на предмет обстановки. Пошлую безделушку, которую хотелось бы, но нельзя выкинуть. Вот и передвигают с места на место, чтобы глаза не мозолила.

Совсем недавно моя жизнь была насыщенна событиями, а сейчас тонула в апатии. Надо двигаться. Идти вперед. Нельзя потакать малодушному желанию найти укромную пещерку в незыблемой скале и переждать бурю. Ведь ее уже нет. Она выдохлась, перемолов в эпицентре несколько Нитей. Переплетя их так плотно, что мы не знаем, как распутать узел. Хотим быть каждый по себе, но упрямо сталкиваемся лбами. Кто-то должен обнажить клинки и разрубить все одним махом. Пусть это буду я. Надо выполнять обещание, данное самой себе: разобраться с детишками. Нан здесь. Поза и жесты — зеркальное отображение моих на противоположной стороне подоконника. Из-под его руки выходят снежные узоры. Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Он тоскует. Мне давно понятно его единственное стремление — обрести жизнь. Не то подобие существования, а горячее плотное тело. Нан может многое, но не чувствует ласку воды, запах цветов, тепло луча Звезды. Простые вещи, дарящие умиротворение.

— Нан, — позвала я юношу, — почему она убивает? — этот вопрос настойчиво просился на выход. Самой домыслить мотивы не получиться. Их резоны — книга на непонятном языке, ключ* от которого потерян.

— Не только она… — невпопад ответил "сынишка". Признание прозвучало. Подозрение существовало всегда, но было загнано мной в самый пыльный угол сознания. Спокойствие. Я была готова услышать эти слова.

— Зачем? — все же вырвалось у меня. Хотелось оправдать существо напротив. Он много сделал для меня в последнее время. Хорошего.

— Жизнь… Так мы можем почувствовать ее… Крадем… Непродолжительно, но хоть так… — он поймал мою руку и нежно поцеловал, легонько прикоснувшись губами. Я ждала. Наблюдала за ним и за собой.

— Ты молчишь… — он игрался, перебирая мои пальчики.

— Что я должна сказать? — действительно. Выразить свое отношение? Оно что-то изменит?

— Важно для меня… Скажи… — Нан несмело улыбнулся, слегка приподняв уголки нарисованных губ.

— Я не знаю! — вырвала свою руку. Неприятно.

— Это сильнее нас. Тянет, — он дотянулся до моего горла. Провел рукой по линии шеи. Придвинулся ко мне, наклонился и вдохнул мой запах. — Тебе не понять… — Нан быстро отстранился и отвернулся к окну.

— Ты прав. Будешь мешать мне? — знаю, он осведомлен о моих намерениях.

— Лучше, если нас не будет… Я помогу… — неожиданное решение. Самому взойти на костер и зажечь дрова.

— Как? — решения нет. Последний ответ Нана прямо говорит об этом. Он пожал плечами. Найденная реликвия, прочитанная не раз, говорила о многом, но о детях — ни слова. Тупик. Со всех сторон.

— Скольких? — как будто цифра обладает какой-либо магией, но все равно любопытствую, как ревнивая замужняя женщина интересуется количеством прошлых любовниц у супруга.

— Только тех, кто никому не нужен. Даже самим себе… Не как она, всех подряд, — нищие, старики, безнадежно больные. Опустившихся людей много на улицах людских и смешанных поселений. Скорее всего, там же, где девочка, в противном случае говорили бы о двух лютующих магах-убийцах. Расстояние для Нана не помеха. Содержательная беседа. Выводы сделаю позже.

Покинуть столицу пока нет возможности. Не хочу становиться мишенью. Злосчастное письмо. Наследник ясно дал понять, что в случае побега мое описание будет у каждого, облеченного властью карать, существа. Не считая свободных охотников. Не дает шанса поговорить, объяснить. На все предложения встретиться — категорический отказ. Боится. Поджал хвост, как трусливая шавка. На покоях Наследника гигантское количество щитов — пройти незамеченной не получится, а пробиваться силой означает подтвердить ошибку Наследника. Убить всех, кто меня видел? Сынишка сделает это с удовольствием, а я стану тем, за кого меня приняли. Изредка позволяю Нану забрать меня на прогулку и всегда возвращаюсь. Нехотя. Тут тоже тупик.

Болтаю ногой. В такт сердцу, отстукивающему глухой ритм, и пульсации серебряной жилки на дне окутанной тьмой моей души. Маленькое светлое пятнышко. Пока не трогаешь — не болит. Сойварраш. Я ненавидела. Я терпела. Прощала. Что теперь? Гордость. Его. Предстать перед ним, рассказать все без утайки. Пустая похвальба, но мне хотелось увидеть, как после нее в его глазах зажжется восхищение. Уважение. Признание. В конце концов, мое участие помогло сохранить мир между расами! Я имею на это полное право! "Расстояние для них не помеха…"

— Нан, я хочу увидеть Его, — пояснения не нужны. Облизываю пересохшие губы. Предвкушаю. Насмешка в черных глазах и протянутая рука. Приникаю к ледяному телу. Закрытые на мгновение веки, и мелкие капли, забарабанившие по телу. Здесь тоже ночь и тоже дождь, но сильнее. Среди деревьев вижу дрожащий огонек.

Костер для путников. Максимум щитов и самый сильный — руки Нана, собственнически обнимающие мои плечи. Осторожно подкрадываемся. Среди суетящихся фигурок под куполом защитных заклинаний от всего на свете ищу одну. Они только начали разбивать лагерь: свернутые одеяла, подвешенный над пламенем котелок, мясо, нелюдь возле импровизированной кухонной залы. Одного я узнала — Олар. Мой спаситель. Он все еще жив и рядом с альвом. Слабый отсвет костра. Блик на металле, выписывающем разминочные фигуры. Еще ближе, стелюсь по земле, словно змея, не обращая внимания прилипшее насквозь промокшее хэ. Грязь и старые ветки, вонзающие в ноги.

Огонь скупыми штрихами обрисовывает Знающего. Прекрасное дополнение к совершенному танцу. Он хмурится, несколько раз повторяет одно и то же движение. Размеренное дыхание не спасает от разливающегося по телу жара и воспоминаний. Наши совместные тренировки. Кое-что становится понятно: чувства схожи с теми, что я испытывала тогда. "Забыла… Еще… Восхищение. Смущение. Мне льстило внимание альва. И я думала, не раз представляла себе…" Создатель! Зарыться в землю и не вылезать оттуда. Что хуже: не помнить или постыдное знание о своих желаниях? Кого же винить в несовпадении придуманной мечты и реальности? Себя? Не могу больше!

Меж тем нелюди отужинали и разбрелись по спальным местам. Исключением стал Олар, уединившийся в стороне с небольшим зеркалом. Пора бы возвращаться, но я упорно цепляюсь за землю. Достаточно приоткрыть щиты и позвать. Он услышит. Встаю, шатаясь, как пьяная, пара шагов вперед за пределы укрытия, дерево, ненадолго загораживающее обзор. Этого оказалось достаточно, чтобы, обойдя его, я увидела стремительный бросок альва. Один из спутников мертв. Второй отправился к Создателю следом. Прыжок через костер, и меч пригвоздил третьего. Короткая партия сыграна.