Илона Романова - Иллюзия обмана

• Название: Иллюзия обмана
• Автор: Илона Романова
• Жанр: Фэнтези

"Иллюзия обмана" — это сказка для взрослых детей, и не потерявших детства взрослых, для тех, кто верит в простые и верные понятия. В нашей книге действуют люди и дюки — совершенно новые фентезийные персонажи, Хранимые Щитом, Владеющие Речью, Носящие Имена, и Стоящие в Круге Справедливости. А в остальном — всё как всегда: герои любят и ненавидят, родят детей и воюют, теряют дар и возвращают отобранное, Мир подходит к краю пропасти и спасается…

---

— Не опаснее, чем остальным, — меланхолично парировал Художник. — Да и потом, не забывайте, откуда я родом. Какой спрос с шаракомского дурака?

Немного ещё поспорив, стали собирать брата… Мастера Придворного Портрета в дорогу. Вскоре он уехал, снабжённый провизией на много дней вперёд. А ещё каждый старался дать Художнику какое-нибудь наставление или просто пожелать доброго пути, и все без исключения норовили всучить ему какой-нибудь оберег. Так что если бедолага решился бы нацепить на себя все амулеты разом, он стал бы похож на один из пёстрых мэнигских дворцов.

IV

Арнит то ли прознал о чём-то, то ли просто почувствовал, но в очередной раз убедился, что решительно весь мир взбунтовался против него. Ревидан только делала вид, что слушается мужа, а на деле своевольничала и заигрывала со всеми появлявшимися на её пути мужчинами, что, безусловно, не входило в первоначально отведённую ей роль. Зато о детях она думать категорически не хотела, да, похоже, и не могла. Вокруг Государя стала образовываться пустота. Во дворце Арнит постоянно находился один. Испарились даже вездесущие царедворцы, в пору правления предыдущего Йокеща без устали угодливо сновавшие по дворцовым анфиладам и залам.

К тому же последнее время Императора постоянно и назойливо стали преследовать воспоминания юности. Он не мог закрыть глаза, чтобы не увидеть Хаймера, Отэпа или Сиэл… Эти трое самых дорогих, но по разным причинам ушедших из его жизни людей должны, обязаны были всегда находиться рядом с Императором. Обязаны! Только вот нет их… Отобранного не вернуть… Судьба, вероятно, такая… Так что абсолютная власть не дала Его Величеству ничего, кроме абсолютного одиночества. Пробивая себе путь наверх, Арнит разогнал, распугал, да и попросту уничтожил практически всё своё окружение — даже придворных преданных не осталось. Сейчас рядом находились лишь Цервемза да новый Смотритель Цветника, подозрительно смахивавший на своего предшественника, бесславно окончившего дни на камнях Мэнигской мостовой.

Оставалась последняя надежда на брата Мренда, который единственный мог изменить давящую реальность. По крайней мере, так казалось Арниту.

Художник, ничего не подозревая, подъезжал к сударбской столице. Ему было понятно, что ничего не понятно… И только поднявшись по парадной лестнице почувствовал неладное… Слишком уж подобострастно засуетились вокруг государевы прихвостни… Слишком спешно были заперты ворота…

"Что-то здесь не так!" — единственное, что успел передать брат Мренд в Тильецад.

И вдруг, как грохот обвала, откуда-то из-за спины раздался громовой голос Цервемзы:

— Именем и по приказу Бессмертного Императора Йокеща вы арестованы! Прошу следовать за мной…

Художник на всякий случай максимально достоверно изобразил на лице удручённую мину и, поправив шляпу, поплёлся навстречу неизвестности…

ЧАХЛИК

I

Стоял душный знойный день, вполне обычный для середины лета. Хаймер растянулся на мягкой густой траве и закинул руки за голову. Он всю жизнь любил смотреть на облака. В раннем детстве они напоминали уютных зверят. Позднее — диковинных птиц, чьи степенные стаи уносили боль, даря покой и радость. Иногда он видел в проплывающих облаках замки, мосты и сады. Порой в небе разворачивались картины сражений, таких не похожих на пышные придворные турниры. Проплывавшие по небу мохнатые облачка, начинали тяжелеть и собираться в грозовые тучи.

Вглядевшись в бесформенные громады, он увидел армию на прекрасных легконогих конях. Бесконечную, грозную и гордую. Ему удалось различить развевающиеся знамёна, тускло поблёскивающие доспехи да напряжённые в торжественном ожидании лица воинов. Разом засверкали выхваченные из ножен мечи. Затем воины забряцали оружием о щиты. Великую битву сулило это видение. Великую и страшную…

А может быть, это просто сверкали отдалённые молнии, да неуклонно нарастали раскаты приближающегося грома?

II

Сады первыми почувствовали мертвенное дуновение неведомого зла. Никогда за всю историю не нападало на них столько вредителей. Правда, с этой напастью ушлые местные садоводы управились довольно скоро. И вроде бы всё снова вошло в привычное русло. Но не зря говорят, что беды ходят парами. Вторую — заметили не сразу. Ещё весной в Амграмане пошла мода на завезённую из других краёв Империи невзрачную травку, которая поначалу радовала амграманцев, поскольку была неприхотлива и ровным ковром затягивала все пустые места. Новичок тихой сапой заселял всё большие пространства, но не мешал другим растениям. Напротив, с его появлением, фрукты и овощи уродились крупнее и красивее, чем в предыдущие годы. Уродиться-то они уродились… Но садовники начали жаловаться на то, что глянцевые и привлекательные плоды, начисто лишённые привычного солнечного аромата, были водянистыми и по вкусу больше всего напоминали траву. О продаже урожая в Мэнигу и речи быть не могло. Ни в варёном, ни в сушёном виде эти пустые фрукты всё равно никуда не годились. С винами дело обстояло ещё хуже, поскольку из негодного сырья получалась какая-то невнятная бурда. Она приносила не веселье и наслаждение, но тяжкий хмель и затяжное беспробудное похмелье. Цветов напасть почти не коснулась. Разве что выглядели они не так ярко да не пахли ничем. Вот только гладиолусы стали куда-то исчезать. Не чахнуть, не вырождаться, а именно исчезать. В никуда… Но и тогда горожане решили, что в сады ни с того ни с сего повадились неизвестные воришки. Один Рёдоф считал эти слухи сущей ерундой, а потому вдумчиво и весьма цветисто бранился, последовательно поминая самыми что ни на есть недобрыми словами весь мир, и тех, кто так безобразно его поганит. Смысл этих обличительных речей можно было свести к следующему:

— Откуда воришкам, а тем более мелким, взяться в Дросвоскре? Объяснить мне кто-нибудь может? Который год хлеба-то никто не ворует. Вы лучше этих вот чахликов неистребимых выполите! — бушевал хозяин гостиницы, потрясая очередным трофеем, который предусмотрительно держал не голыми пальцами, а тряпочкой — то ли из брезгливости, то ли из опасения. — Глядишь, и соображения поприбавится! А то развели тут, понимаешь ли, всякой гадости — смотреть противно!

Достаточно долгое время на его гневные тирады не обращали внимания и поднимали старика на смех. Даже Хаймер, лучше других понимавший, что Рёдоф прав. Уж кому-кому, а Мэнигскому Садовнику можно, да и нужно было доверять безоговорочно… А вот ведь не верилось, и всё тут. Пропуская мимо ушей насмешки, хозяин "Неудавшегося гладиолуса", и раньше не допускавший в своём саду никакой новомодной растительности, теперь с маниакальным педантизмом поддерживал порядок на своей земле. И только сегодня утром Первооткрыватель понял смысл такого рвения. Молодой человек шёл по узкой тропинке к гостинице. Машинально сорвал с дерева яблоко и впился в него зубами. Живые запах и вкус, почти забытые за это лето, наполнили всё существо Хаймера, проясняя привычную уже путаницу в мыслях. Оглядевшись, он увидел, что перед ним единственный сад в Амграмане, сохранивший былую прелесть и почувствовал, как возвращается прежняя радость жизни. Это нужно было обдумать…

Первооткрывателю казалось, что он упускает нечто важное. Итак… Со времени Совета прошло не более четырёх месяцев, но обстановка в Дросвоскре резко изменилась. Внешне это почти никак не выразилось. Разве что настроение… Жители Амграманы стали более скрытны и замкнуты. Всё реже звучали во дворах и на улицах детский смех и девичьи песни. Зато всё чаще на ровном месте вспыхивали бессмысленные ссоры и даже потасовки, которые не приводили ровным счётом ни к чему, кроме новых раздоров. Всё больше окон и дверей, теперь было плотно затворено. А некоторые и вовсе заперты или закрыты тяжёлыми ставнями. Даже архитектура города — такая музыкальная и весёлая — теперь притихла… Похоже, амграманцы чувствовали неизвестную и нежданную угрозу, медленным ядом растворявшуюся в воздухе и отравлявшую умы и души.

Лето — самая лучшая пора в этих краях. Но сейчас всё чаще из амграманских садов веяло не доброй прохладой листвы и фонтанов, а холодным осенним сквозняком… Потом всё проходило, но неприятный осадок оставался.

Так возвращался в Дросвоскр давно забытый страх. Возвращался затем, чтобы липкой заразой расползтись по просторам Сударба.

III

Дюки всё так же патрулировали улицы столицы. Ну, может быть, чуть медленнее и внимательнее. И там, где они проходили, снова восстанавливалась тончайшая ткань равновесия, нарушенная неведомым противником.

Всё с тем же постоянством гривастые гиганты встречали караваны. Всё так же пели в Тильецаде дюксы. Только праздники в честь исцеления становились скромнее, а потом и вовсе перестали проводиться. Некогда было — столько лишённых дара волшебников прибывало из самых отдалённых областей Империи. То ли магов стало больше, то ли отлавливать их стали тщательнее.