Илона Романова - Иллюзия обмана

• Название: Иллюзия обмана
• Автор: Илона Романова
• Жанр: Фэнтези

"Иллюзия обмана" — это сказка для взрослых детей, и не потерявших детства взрослых, для тех, кто верит в простые и верные понятия. В нашей книге действуют люди и дюки — совершенно новые фентезийные персонажи, Хранимые Щитом, Владеющие Речью, Носящие Имена, и Стоящие в Круге Справедливости. А в остальном — всё как всегда: герои любят и ненавидят, родят детей и воюют, теряют дар и возвращают отобранное, Мир подходит к краю пропасти и спасается…

---

— Отчего же мне не сообщили сразу? — в голосе "Цервемзы" зазвучал гневный металл.

— Мы решили проследить… — рассудительный тон осведомителя из спокойного стал робким.

— Ну-ну… Упустили вы его. За это придётся расплатиться! — он хлопнул в ладоши.

На пороге появились солдаты…

IX

Оставалось ещё одно дело. Колдун вызвал к себе камердинера. Долго и внимательно смотрел ему в глаза. Едва заметно щёлкал пальцами. И беззвучно шевелил губами. Слуга сдался не сразу, но, в конце концов, чары на него подействовали.

— Ты странно себя ведёшь, — заявил Старик. — Объяснись!

Лакей побледнел. Ссутулился. И тихо проговорил:

— Со вчерашнего дня вы сильно изменились, сир. И я даже знаю почему…

Грейф Нюд налил себе вина и небрежно произнёс:

— Почему же?

— Я всё знаю. Как погиб Законный Император. И про зеркало тоже… Я видел не всё, но этого было вполне достаточно, чтобы понять.

— Почему не сказал сразу?

— Я думал, так надо…

— Похвально! — одобрил Правитель. — Кто-нибудь ещё знает?

— Нет… сир! — дрожа, произнёс камердинер.

— Отлично! Не бойся. Огненное зелье тебе не грозит. Если, конечно, ты согласишься изображать моего Советника. Ну, то есть меня самого, — странно хихикнул Грейф Нюд.

— Это большая честь для меня…

— Тогда давай-ка выпьем хорошего винца, а потом свяжем ветки. И раз уж ты почти что я сам, занимай-ка моё кресло!

Слуга испуганно сел на самый край. Волшебство волшебством, а страх — страхом…

Колдун взял два кубка. Налил оба почти до краёв:

— Выбирай!

Слуга осторожно протянул руку к тому, что стоял ближе к господину. Грейф Нюд взял второй и приветственно поднял его:

— До дна! — и осушил свой.

Камердинер последовал его примеру:

— Чýдное вино! — сказал он, с сожалением заглянув в пустой кубок. — И чуднóе…

Он рухнул, не договорив. Колдун склонился над умирающим и прошептал ему в ухо:

— Со слугами ветки не связывают. Ими повелевают! Но своё обещание я сдержал. Быстрый яд всё-таки лучше огненного зелья…

Собираясь ко сну, Правитель собрал всех слуг. Двоих отослал похоронить своего камердинера, у которого внезапно остановилось сердце. Остальных внимательно оглядел. Выбрал одного:

— С этого дня будешь мне прислуживать…

"Всё! Ближайшие дни — никакого волшебства!" — думал Колдун, засыпая.

О том, что Кайниол не появился, он так и не вспомнил.

БЛИЗНЕЦЫ

I

Несмотря на давнишнюю дружбу, Волшебник так и не научился определять, слушает его Художник, или полностью ушёл в работу. Вот и сейчас: один взволнованно, ходил по комнате и говорил, другой — что-то увлечённо рисовал на большом листе. Такая картина разворачивалась в одной из верхних комнат "Гладиолуса" с завидным постоянством. Нынешняя отличалась от прочих, лишь тем, что Кинранст двигался на удивление аккуратно и ничего вокруг не ронял. Очевидно, день был какой-то особенный.

— Представляешь… Сегодня утром Римэ ни с того ни с сего заявила, мол, пора мне идти… Я и ответить ничего не успел, как она исчезла, — Волшебник двигался быстро, а говорил медленно. — Одного не могу понять…Как она умудрилась скрыть свои настоящие сроки?

— Женщина… Да ещё и Прорицательница… — невнятно промычал Художник, покусывая кончик карандаша и слегка отодвигаясь от мольберта. — Ей виднее…

Кинранст становился. Рассеянно посмотрел на друга. Махнул рукой и снова принялся вышагивать туда-сюда.

— Вроде, мы почти не разлучались… Ну, я и думал, что время ещё есть. Отправил бы её в безопасное место…

— Куда? — задумчиво поинтересовался брат Мренд, потянувшись за ластиком. — Ты знаешь более надёжные места, чем Амграмана и Тильецад?

— Ну… может быть… в Цагрину или Тропорс, а ещё лучше… в Мерцающие Проходы. По идее, Римэ должна была там укрыться с самого начала. Да куда там… Ты же её знаешь. "Только с тобой!" — и всё тут! — Волшебник довольно похоже изобразил тон жены. — И, главное, никаких доводов слышать не хотела. Хоть заколдовывай её, в самом деле!

— Ага! Ну и заколдовал бы, — хмыкнул Художник. — Можно подумать, что она от этого более покладистой стала бы. А вот, что-то я не замечал, что всякие магические эксперименты над Римэ сильно прибавляли ей здоровья. Скорее наоборот. Если ей было спокойнее рядом с тобой, хотя тут я её категорически не понимаю, так и славно!

— Тебе легко говорить! Сидишь всю жизнь холостяком.

— Может быть… может быть… — отрешённо пробормотал брат Мренд, что-то растушёвывая прямо пальцем, и без того уже чёрным, и вдруг неожиданно сменил тему. — Слушай, я давно хотел тебя спросить: у нас в Сударбе всяких магов, колдунов и ведунов больше, чем рыбы в Еанокском море, да и мастера есть гораздо сильнее тебя, а Волшебник — именно ты?

Кинранст снова притормозил. Однако понять есть в словах друга подвох не смог. Карандаш с шелестом носился по бумаге. Казалось, Художник совсем забыл о том, что в комнате кто-то есть. Только лукавая улыбка говорила, что он ждёт ответа. Кинранст пожал плечами и с некоторым раздражением ответил:

— Не знаю! Если ты помнишь, я вообще-то всегда был не просто Волшебник, а ещё и Одинокий. И не потому, что тогда у меня не было вообще никого, а потому, что все остальные давно вошли в Конвентус, — заметив, что брат Мренд тихо хихикает, он совершенно растерялся и, наконец-то, уронил какой-то подсвечник. — Да к чему ты клонишь-то?

— К тому, что у меня совершено бестолковый друг… Ты понимаешь, куда она отправилась?

— Ну-у… — на пол полетела табуретка, задетая полой балахона. — Понимаю, конечно… Но, всё равно, волнуюсь… Я уже столько раз терял Римэ, что это стало, как привычная боль… А тут она не одна, да и времена нынче не самые спокойные для того, чтобы рожать.

— Это ты верно подметил, только ведь дети лучше нас знают дни, когда им нужно придти в мир. И потом… После того, как наши женщины получили Великие Дары, им открылась дорога к Светящимся Водам. Не знаю, какие силы там действуют, но ни одно зло не может коснуться ни рожениц, ни малышей. Так что… всё будет хорошо, — Художник отложил карандаши и встал. — Схожу-ка я вниз за вином. Подожди, я скоро!

II

Злосчастное скоро затянулось надолго… Кинранст ещё немного пошарахался из угла в угол, не замечая производимых разрушений. Наконец, без сил плюхнулся в кресло прямо на что-то твёрдое. Ойкнув, он вытащил из-под себя знаменитую папку. Некогда превосходный кожаный переплёт носил на себе следы многих передряг, из которых неосторожность разных рассеянных волшебников была самым малым злом. Шелковистая поверхность была потёрта. Латунные заклёпки и замок — потускнели.

"Интересно… Сколько лет мы знакомы? У него этих папок, планшетов и альбомов должно быть уже больше трёхсот штук. А этот чудак всё одной и той же пользуется!" — удивился Волшебник.

Немного подумав, он решил сделать другу приятное и в два движения обновил старый переплёт. Немного полюбовавшись своей работой, Кинранст отложил папку и отошёл к окну. Когда вернулся, увидел, что она вернула себе изначальный потрёпанный вид. Решив, что просто не закрепил чары, Волшебник повторил колдовство. Стоило ему отвести взгляд в сторону, как потёртый переплёт занял своё законное место. Третий раз Кинранст экспериментировать не стал… В конце концов, предмет с такой заслуженной биографией, имел право на свои причуды.

Устроившись всё в том же кресле, Кинранст начал от нечего делать перебирать рисунки. Начало не вызывало особенного интереса. Хотя…

Лестница, ведущая на первый этаж "Неудавшегося гладиолуса", выглядела так, словно по ней только что прошли чьи-то торопливые ноги… Потом был сад, чью красоту заметило лишь боковое зрение… Спуск к Песонельту, заросший мягкими душистыми травами…

Эти, прекрасно знакомые Волшебнику, уголки были изображены настолько искусно, что, казалось, сохранили и утреннее тепло земли, и стрекотание кузнечиков, и даже аромат травы.

Дальше, в основном, шли тоже пейзажи, но места уже были неизвестные.

Лесная тропинка… На ней женский силуэт, почти скрывшийся в сгущающейся чаще… Поляна… Холм или скала поросшая кустарником… Небольшая щель между камнями-стражами… Снова женщина, очевидно раздумывающая входить или нет…

Он вгляделся повнимательнее. "Римэ!" — охнул он, одновременно боясь, и спугнуть жену и перевернуть лист.

Озерцо… Клубы тумана бережного и тёплого даже на рисунке… Роженица, входящая в воду…

Мужчина вдруг услышал, как любимый голос выводит странную гортанную мелодию. Он никогда не слышал, чтобы Римэ, настолько растворялась в музыке.

Странный танец. Бесконечный, как породившая его песня и совершенный, как само творение…

Лист за листом, мелькали перед глазами. Не то, как мгновения, не то, как века…