Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

• Название: Вершина мира. Книга первая
• Автор: Евгения Прокопович
• Жанр: Фэнтези

Никогда не делайте лишних движений, это поможет сохранить вам нервы, зубы и большую часть волос.

Древнее пророчество.

---

— А тебе тоже присылали девочек? — осторожно спросил Влад, но тут же понял, какую глупость сморозил, сообразив, за каким досугом нужны эти самые девочки и как незатейливо они будут его развлекать.

— Нет, ко мне присылали мальчиков, — явно содрогнувшись, серьезно ответила Ольга.

— А я могу отказаться от всего этого? — с нотками обреченности спросил Влад.

— Нет, не можешь! — ответ прозвучал сочувственно, но непреклонно. — Тебе все это положено по штату! Это ладно, ты с этим потом сам разберешься. Ну, как нашел ты свой утюг?

— Найти-то нашел, — уныло проговорил Влад, и без Ольгиного согласия плеснул им обоим немного вина, — он стоял прямо в каюте, и… и я погладил свой костюм. Вот только не надо так округлять глаза! Что ж я безрукий какой, я ж не знал тогда про каких-то там камердинеров! — обиженно проговорил Влад. — Я уже почти закончил, когда явилась девица и как заверещит, что для меня это чуть ли не смертный грех, у меня даже утюг из рук выскользнул. И еще, что ее за это уволят…

— Но, Влад, ее действительно могут за это уволить, — мягко и понимающе проговорила Ольга, глядя на совершенно несчастного парня.

— Да я это уже понял, — вздохнул он, — и пообещал ей, что никому не расскажу об этом…

— Хорош ты, дружок, пообещал и тут же растрепал мне! — мягко пожурила его Ольга.

— Да, растрепал! И знаешь, почему? Потому что уверен, что ты никому не расскажешь!

— Правильно, не расскажу, и не столько из-за нее, сколько из-за тебя. Чтобы тебе не пришлось выслушивать длинную и очень неприятную лекцию о твоем поведении от нашей дражайшей герцогини и стыдливо краснеть от ее язвительного тона. Я же все прекрасно понимаю, и как тебе сейчас трудно да и потом будет нелегко, пока ты еще привыкнешь. Это только кажется, что ты свободен и волен делать все, что хочешь. На деле же, постоянно связан какими-то глупыми предписаниями этикета, хорошего тона и пристальными глазами света, который только и ждет, что ты оступишься, чтобы со вкусом перемыть тебе косточки.

У тебя, естественно, больше вольностей. Во-первых, ты мужчина, а здесь за прошедшие века ничего не изменилось, и любой твой промах может быть расценен, как милая странность, а во-вторых, ты наследный герцог, титул немаленький, скажу больше — второй после императорского, и с твоим мнением и волей все должны считаться, даже вдовствующая герцогиня. Но для этого тебе еще предстоит утвердиться в глазах старой язвы, способной качественно испортить тебе жизнь. И не забывай, что отныне ты будешь постоянно на глазах, по крайней мере, в первый месяц, пока к тебе не привыкнут и не перекинуться на что-то более новое. Особенно к тебе будут присматриваться благонравные кумушки и старые девы, собирающиеся в старушкином салоне, пропустить по чашечке чаю. И еще прислуга, она тоже с не меньшим удовольствием станет перемывать тебе косточки.

— Боже мой, как все запущено! — простонал Влад, впервые с момента, как увидел вольную, понявший, что загнан в еще более тесный угол, чем когда был рабом. Тогда хоть до него не было никому дела, кроме надсмотрщиков, естественно.

— Да не пугайся ты так! — рассмеялась Ольга. — Все не так ужасно как кажется. Привыкнешь. Главное начать. Но, боюсь на первых порах, бабушка будет не в восторге от твоих манер, о чем не преминет тебе сообщить. Представляю, как она скривиться, когда узнает, что ты поинтересовался, как зовут горничную!

— Ее перекосит еще больше, когда она узнает, что я работал платным мальчиком в борделе, был гладиатором, вкалывал на плантации, на рудниках и еще во многих донельзя интересных местах. Носил рванье и ошейник, а так же получал свою долю порки, — мрачно заметил Влад. Решив не уточнять, откуда у нее сведения про горничную, и начиная злиться неизвестно на кого.

— А вот этого рассказывать точно не следует, — побледнев, заметила Ольга, — иначе рискуешь нарваться на плохое к себе отношение и постоянные упоминания о том, что настоящий герцог не позволил бы никогда себя к чему-то принудить, и уж тем более выпороть!

— Не позволил бы? — глухо расхохотался Влад и продолжил с плохо скрываемой злостью. — Посмотрел бы я на этого настоящего герцога, пытающегося чего-то там не позволить, когда его под рученьки волокут к столбу два амбала, пристегивают кандалами и полосуют до потери сознания. Видывал я некоторых пожизненно сосланных в рабство за различные преступления, они тоже сперва пытались ерепениться, а получив парочку крепких ударов хлыстом валились на колени и просили пощады!

— А ты? Ты когда-нибудь просил? — тихо спросила Ольга.

— Я!? Пощады!? — опешил Влад, он был оскорблен до глубины души подобным предположением. У Аньки, между прочим, какой бы сволочью она ни была, никогда не возникало даже мысли спросить его о чем-либо подобном, она-то понимала… — Ты с ума сошла? Я что — дурак, по-твоему? Только самоубийцы или клинические идиоты идут на это!

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — пробормотала Ольга, — ну, Владка, не сердись, а? Я же по незнанию. Прощаешь?

— Хорошо, — буркнул Влад, уставившись в остатки вина, болтающиеся в бокале и еще кипя от негодования, что о нем могли подумать такую глупость. А еще с бабкой предстоит говорить и держать себя при этом в руках. Это не Ольга, судя по ее рассказам, бабка не поймет и не простит ни единого промаха.

— Остыл? — спросила Ольга через некоторое время.

— Да, — Влад поднялся и прошелся по каюте, — извини, что сорвался. Слишком уж все сложно.

— Будет еще сложнее, — пообещала Ольга, — выслушай внимательно, что я тебе скажу. Это понадобиться, чтобы слету не попасть впросак, потом сам освоишься. А пока для тебя есть несколько непреложных правил поведения: так как ты теперь у нас особа высоко титулованная, ты должен сдерживать свои эмоции. Никакого громкого смеха или воя, никаких бурных жестов, если что-то рассказываешь. Ты должен иметь вид скучающий, высокомерный и холодный. Ничего тебя в этой жизни удивлять не должно, по крайней мере, ты не должен этого показывать. С женщинами ты должен быть обходителен, с мужчинами сдержан. И ни слова о своем прошлом! Никогда и никому! Понял?

— Хорошо, я это учту, — послушно проговорил Влад, понимая, что деваться все равно некуда.

Ольга долго рассказывала о родовом поместье. По ее описанию это был не просто дом, а целый замок. Влад относился к замкам с некоторым предубеждением, после того дела с работорговцами. Но делать нечего, придется жить в замке, хотя бы первое время. А потом в любой момент можно будет подыскать себе более приемлемое жилье. Ведь он же герцог, не так ли? Хоть это в голову вдолбилось…

Ольга рассказала, что уже в день приезда будет дан праздник в честь возвращения Влада, куда приглашены близкие бабкины друзья. Эта идея Владу понравилась еще меньше. Надо хоть несколько дней обвыкнуться с новой жизнью. Но Ольга с насмешливой жалостью объяснила, что тут от него ничего не зависит. Так требуют этикет и приличия. А еще она написала на бумаге длинный список титулов и фамилий, их предстояло вызубрить, поскольку, как оказалось весь этот перечень это он сам и есть.

Влад прочитал список и обнаружил, что помимо герцогского титула он еще и граф, и маркиз, и виконт, и еще что-то малозначительное. Честно попытался запомнить хоть одну фамилию, кроме "Куприн". Но стоило только отвести глаза от подсказки, как прочитанное ускользало из памяти. Влад злился, а Ольга тихонько посмеивалась, однако, не забыв строго предупредить, что он должен выучить всю эту галиматью в течении недели…

Его звали Явором, он был моложе меня, и стоял на должности спасателя в отделении Медицины Катастроф. Пределом мечтаний парнишки было стать инспектором. Еще у него была собака Шанс, ростом больше походившая на теленка, которой Явор гордился не меньше чем работой. Обо всем этом мне поведали, пока мы шли к давешнему завалу, с которого меня позорно выгнали.

Я была крайне удивлена, когда Явор, запинаясь, попросил следовать за ним. Девушка, зажатая завалом опять начала истереть — она никак не могла дозваться отца и не хотела разговаривать ни с кем кроме меня. Чем уж ей не приглянулись все остальные непонятно. А мне что — пойду, поговорю, успокою. Все равно, кроме этого в данной ситуации делать ничего не умею. Да и, признаться, очень хотелось заткнуть рот этому важному индюку Себастьяно — профессионал хренов, девчонку успокоить не смог!

Но все злорадство отлетело, стоило оказаться на месте, наплевать даже, что Себастьяно глянул искоса. На завале произошли разительные перемены. Площадку расчистили, подтянули технику, напоминавший треногу для гигантского старинного фотоаппарата, кран для ювелирного поднятия плит устойчиво утвердился широкими лапами на краю завала, и еще масса техники помельче и неизвестного мне назначения. Спасатели ковырялись возле крана, что-то там у них не выходило.