Франсуа Трюффо - Хичкок/Трюффо

• Название: Хичкок/Трюффо
• Автор: Франсуа Трюффо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996

Обстоятельства рождения этой книги подробно изложены автором во Введении. Она была впервые опубликована в 1966 году в издательстве Laffont под названием Le cinema selon Hitchcock ("Кинематограф no Хичкоку ") на французском языке, и в 1967-м на английском в издательстве Simon & Schuster под названием Hitchcock by Francois Truffaut ("Хичкок Франсуа Трюффо "). Книга явилась результатом 52-часовой беседы Франсуа Трюффо и Альфреда Хичкока в присутствии переводчицы Хелен Скотт, состоявшейся в 1962 году. После смерти Хичкока (24 апреля 1980 года) Трюффо вернулся к этой книге и дописал в ней заключительную 16-ю главу, а также снабдил новую редакцию, получившую название "Хичкок/Трюффо", аннотациями к каждому из фильмов Хичкока. Настоящий перевод выполнен по французскому и английскому вариантам книги, а также включает в себя все авторские дополнения. Анализ "кинематографа по Хичкоку" далеко вышел за рамки индивидуальной творческой судьбы. Почти на протяжении всей своей активной кинокарьеры Хичкок сохранял репутацию коммерческого режиссера. Благодаря критикам французской "новой волны ", увидевшим в его творчестве образец "авторства ", он занял свое подлинное место в истории кино. Книга Франсуа Трюффо, в которой исследуются метафизическая и психологическая основа кинематографа Хичкока, режиссерское новаторство и умение вовлечь в свою игру зрителя, а также реабилитируется сам феномен "низких жанров ", до сих пор остается одной из лучших книг о кино.

Нина Цыркун

---

Во французском прокате картина провалилась, и публике сообщалось, что Вы глубоко сожалеете о том, что взялись за нее. Хотя многие почитатели называют ее Вашей лучшей работой. Это ведь по английскому роману, который Вам понравился?

А.Х. Не настолько сильно, чтобы я принялся за него, если бы не Ингрид Бергман. Она в ту пору была самой яркой звездой в Америке, и все американские продюсеры добивались ее сотрудничества, вот и я соблазнился мыслью, что заполучить Бергман– значит свершить великий подвиг. Это было вроде победы над всеми собратьями по киноиндустрии сразу. Дурацкая идея, я вел себя, как мальчишка. Потому что если присутствие Бергман и обеспечивало успех, все прочее требовало таких затрат, что вряд ли игра стоила свеч. Если бы я посерьезнее прозондировал обстановку, я бы не стал выбрасывать два с половиной миллиона на эту ленту. А по тем временам это были сумасшедшие деньги.

К 1949 году я снискал репутацию специалиста по саспенсу и жанру триллера, но "Под знаком Козерога" нельзя отнести ни к тому, ни к другому. Как откомментировал его "Голливуд рипортер", "нужно протомиться сто пять минут, пока дождешься первой возможности вздрогнуть от страха".

В общем, Бергман была чем-то вроде пера у меня на шляпе. Я к тому же был и продюсером своего фильма. В голове у меня вертелось: "Вот я, Хичкок, бывший английский режиссер, возвращаюсь в Лондон со знаменитейшей звездой". Меня пьянила мысль о том, как в Лондонском аэропорту на нас накинутся журналисты. Как же глуп и ребячлив я был!

Крупной ошибкой было приглашение для работы над фильмом моего приятеля– сценариста Хьюма Кронина. Я остановил свой выбор на нем потому, что он ясно мыслит и четко выражает свой замысел на бумаге. Но ему не хватало опыта сценарной работы.

И еще одна промашка– приглашение для обработки сценария Джеймса Бриди. Это был полуинтеллигентный драматург и, по моему разумению, не очень-то аккуратный работник. Обдумывая все это спустя некоторое время, я понял, что ему хорошо удавались первый и второй акты, но концовку он обычно заваливал. Вспоминаю, как мы работали над линией мужа и жены, которые разъехались после жутких скандалов. Я задал Бриди вопрос: "Как бы нам их теперь соединить?" И услышал в ответ: "Ну пусть они просто попросят друг у друга прощения и скажут: "Извини, это была ошибка".

Ф.Т. Действительно, даже для самого пламенного Вашего почитателя последняя четверть фильма выглядит довольно слабой.

А.Х. Вот это я и хочу сказать. Во всяком случае, я честно признаю свои ошибки. Режиссер обязан беспощадно разрешать все сомнения касательно сценариста, темы или чего бы то ни было. Когда чувствуешь, что почва под ногами колеблется, ступай на протоптанную и испытанную тропу. В общем– в укрытие!

Ф.Т. Поясните, что Вы имеете в виду, говоря "в укрытие!" и про испытанную тропу. Неужели в минуты сомнения Вы почитаете за лучшее скользнуть на путь, опробованный другим?

А.Х. Надо держаться того, в чем Вы абсолютно уверены. Я хочу сказать буквально следующее: если у Вас в голове поселилось сомнение или возникла сумятица, нужно все как следует взвесить. Вам это скажет любой проводник или путешественник. Когда они обнаруживают, что заблудились, то не бросаются напрямик через дебри и не полагаются на инстинкт. Они мысленно проделывают весь путь еще раз, покуда не подойдут к той точке, откуда начали неверное движение.

Ф.Т. К этому принципу Вы и прибегли в "Под знаком Козерога". Властная домоправительница, медленное отравление, скелет в шкафу, признание вины...– все это уже было в "Ребекке" и "Дурной славе".

А.Х. Правильно, но видите ли, я не отказался бы от этого списка и в том случае, если бы со мной работал такой искусный профессионал, как Бен Хект.

Ф.Т. Понятно. На мой взгляд, фильм перегружен словами, хотя диалоги довольно поэтичны. Если "Под знаком Козерога" нельзя назвать хорошим фильмом, то это безусловно красивая картина.

А.Х. Мне хотелось, чтобы фильм хоть как-то был признан, бог с ним, с коммерческим успехом. Стыдно было сознавать, что энтузиазм, который мы вложили в работу над ним, ничем не вознаградится. Стыдно было еще и за то, что мы– Ингрид Бергман и я как режиссер и продюсер– получили за него большие деньги. Может быть, мне не стоило брать этих денег, равно как и выплачивать Бергман столь высокий гонорар, а главное– впустую тратить запал.

Ф.Т. Вы потеряли немного денег?

А.Х. Да, банк, который финансировал фильм, прислал рекламацию. Но сейчас его снова собираются пустить на мировой экран и, может быть, даже на американское телевидение.

Ф.Т. Фильм настолько романтичен, что его коммерческий провал кажется необъяснимым. Он, правда, довольно мрачен; всеобщая вина, связывающая персонажей, атмосфера кошмара, в которой протекает действие... Но зато в качестве сильной стороны я выделил бы как раз доведенные до совершенства детали, пришедшие сюда из предшествующих Ваших фильмов. Например, тиранствующая экономка в "Под знаком Козерога" могла бы быть дочерью миссис Денвере из "Ребекки", но Милли, пожалуй, будет пострашнее.

А.Х. Я разделяю Ваше мнение, но британские критики сочли чудовищным заставлять прелестную актрису Маргарет Лейтон изображать такую отвратительную персону. А на пресс-конференции один лондонский газетчик заявил: "Непонятно, зачем понадобилось привозить из Америки Джозефа Коттена, имея такого замечательного актера, как Кейрон Мур"[ 22 ].

Ф.Т. Ну нет! Исполнительский состав безупречен, и игра выше всяких похвал.

А.Х. Я не так уверен на этот счет. Мы ведь опять имели дело с историей леди и слуги. Генриетта влюбилась в грума и, когда Джозефа Коттена выслали в Австралию как преступника, последовала за ним. Главное– то, что она пожертвовала честью ради любви. Коттен оказался не вполне на своем месте; Берт Ланкастер подошел бы здесь больше.

Ф.Т. Контраст– вот что привлекало Вас в первую очередь, как и в "Деле Парадайн". Даже если Вы потерпели неудачу, она тут другого порядка, чем та, что постигла Вас с "Таверной Ямайка". Для каждого зрителя "Под знаком Козерога" несомненно, что Вы делаете свое дело искренне и с любовью– так, как это ощущается в "Головокружении".

А.Х. Да, Вы правы, мне пришлась по душе эта история, но, конечно, не в такой мере, как "Головокружение". Как я уже говорил, "Под знаком Козерога" предназначался для Ингрид Бергман и для меня это был "женский" фильм. Но задумайся я над этим проектом как следует, я не позволил бы себе впутаться в костюмную картину. Единственный раз в жизни я взялся за подобное мероприятие. К тому же этот фильм начисто лишен юмора. Если бы я сегодня снимал в Австралии, непременно использовал бы такой гэг: полицейский впрыгивает в сумку кенгуру и выкрикивает оттуда: "Следуйте за мной!"

Ф.Т. Давайте поговорим о том, как сделан фильм. Подобно "Веревке" он снят длинными планами, от шести до восьми минут каждый, осложненными тем, что камера должна была передвигаться с этажа на этаж.

А.Х. Ингрид Бергман страшно сердилась на меня за эти длинные эпизоды. А поскольку я никогда не теряю контроля над собой и не терплю скандалов, я просто вышел из павильона в тот момент, когда она отвернулась, и пошел домой. Мне потом позвонили и сказали, что она еще минут двадцать, не замечая моего отсутствия, изливала свое негодование.

Ф.Т. Помню, я беседовал с ней в Париже, и она с болью говорила о том, как повредили фильму эти затянутые эпизоды.

А.Х. Да, ей не нравился наш метод, а поскольку я не терплю возражений на площадке, я бывало говорил ей: "Ингрид, это всего лишь киношка!" Она, знаете ли, желала сниматься только в шедеврах. Но как, скажите на милость, угадать заранее, что у Вас получится– шедевр или– увы... Если она удовлетворялась ролью, которую только что закончила, то с ужасом начинала думать о том, что ей придется играть в следующий раз. Все, что она делала, казалось ей недостаточно великим; исключение составляла одна лишь "Жанна д'Арк". Глупо, на мой взгляд!

Стремление создать нечто великое и в случае удачи превзойти самого себя напоминает мне историю мальчугана, который, пытаясь как можно больше надуть воздушный шарик, получает им по носу. Я не строю воздушных замков. В лучшем случае говорю себе: из "Психоза" может получиться ничего себе картинка. И никогда не помыслю в таком, например, духе: "Сниму-ка я фильм, который принесет пятнадцать миллионов доходу!"– эдакое мне и в голову не придет. Я советовал Бергман: "Сыграй секретаршу. Можно ведь сделать великий фильм о маленькой секретарше". Куда там! Ей подавай знаменитейшую в истории героиню, Жанну д'Арк, никак не меньше.

И сейчас мы с ней часто спорим. Несмотря на свою красоту, она решила играть только матерей, потому что ей больше сорока пяти. А кого же она собирается играть в 82 года?