Марк Биллингем - Погребённые заживо

• Название: Погребённые заживо
• Автор: Марк Биллингем
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0331-5, 978-966-343-869-6, 978-0-316-73051-8

В семье бывшего старшего инспектора полиции Тони Маллена исчезает сын — шестнадцатилетний Люк. Инспектор Торн, полагая, что речь идет о похищении, просит отца Люка составить список людей, которые могут иметь на него зуб. В списке нет фамилии Фристоуна — человека, который когда-то открыто угрожал Маллену, а сейчас разыскивается по подозрению в убийстве. Случайно ли Маллен не упомянул эту фамилию или он что-то скрывает?..

---

— Вы же знаете, какими бывают копы, — сказал он. — И месяца не пройдет, как это место покажется настоящей дырой.

Торн улыбнулся и кивнул, хотя сильно в этом сомневался. Он так же быстро, как и обстановку, смерил взглядом своего собеседника и пришел к выводу, что Ропер, вероятно, относится к тем людям, которые любят, чтобы во всем был порядок. Он был высок и для своих сорока с хвостиком (на взгляд Торна) в хорошей спортивной форме. Седина была искусно закрашена, прическа — волосок к волоску, идеально скроенный темно-синий костюм. Да, он явно не из тех, кто потерпит или допустит небрежность.

Когда Ропер говорил «молодая», он имел в виду себя и своих подчиненных, а также подразделение, в котором они работали. Отдел специальных расследований был ответвлением того, что некогда было отделом по борьбе с экономическими преступлениями, подразделением управления специальных операций, преобразованным затем в шестой отдел управления по особо важным делам. Это управление объединило в своем производстве все дела, где жертвой — или преступником — были известные люди. Отдел специальных расследований занимался делами о коррумпированных членах парламента, о шантаже, которому подвергались известные деятели телевидения, обкуренные и обколотые поп-звезды и члены королевской семьи, компрометирующие своим поведением устои монархии. Службу в этом отделе все считали престижной, и это подтверждал Каллем Ропер — по его виду можно было сказать, что он поистине счастлив состоять в штате этого подразделения.

«Отдел сексуальных расследований», — так сразу же окрестил его Холланд.

Торн вспомнил, что им с Холландом целый день приходится вылавливать «плавунов» из грязных рек или опознавать тела, обгоревшие настолько, что они становились похожими на головешки с ногами. Для сравнения: выписать талон на парковку — звучит очень сексуально…

— Значит, вы беседовали с Грэмом Хулихэном о Фристоуне? — Ропер уже откусил печенье и задал этот вопрос с набитым ртом, как будто его только что осенила догадка.

— Беседовал, — Торн был поражен до глубины души, но надеялся, что ему удалось этого не показать. Он мысленно вернулся назад и попытался догадаться, как Роперу удалось так быстро все узнать.

Ропер склонился над своим кофе и сам ответил, пока Торн раздумывал, что сказать.

— Я позвонил кое-куда. И выяснил, что вы полагаете, будто ваш похититель раньше угрожал мистеру Маллену.

Торн дал себе слово не упоминать в разговорах имя Тревора Джезмонда.

— Подробности из памяти уже стерлись, — начал Ропер, — но припоминаю, что фамилию Маллен я встречал в отчетах по первым делам, которые рассмотрела МКОБ. Нашей задачей было проследить за тем, как живет человек после освобождения. Понимаете, никаких упреков.

— Ничего не понимаю. Неужели его предыдущие преступления не играют никакой роли?

— Конечно, мы знали, на что способен Фристоун. Именно поэтому сотрудники комитета первоначально были поселены вместе. Я имею в виду, что обычно нашим правилом было: смотри вперед, а назад не оглядывайся. Например, следи, чтобы он никому не угрожал. Да… Понятно, что, если бы он околачивался вблизи дома Малленов, мы бы на это отреагировали. Сообщили бы куда следует.

Обстановка убаюкивала. Кофе, печенье и вычурные удобные кресла. Но Торн уловил настороженность в голосе Ропера и защитную реакцию в каждом его слове. Так любой парижанин всегда уловит лондонский акцент Торна, сколь бы свободно он ни говорил по-французски.

И Торн прекрасно понимал, почему это происходит.

— Как вы считаете, какую роль сыграли чиновники МКОБ в том, что случилось с Сарой Хенли?

Ропер облизал губы и поставил чашку на стол.

— А какое отношение это имеет к вашему похищению?

Торн даже не снизошел до ответа.

— Послушайте, было принято два решения. Оглядываясь на прошлое — нам всем хорошо известно, что это никогда не помешает, — можно сказать: одно из них было неверным.

— Решение сказать Гранту Фристоуну, что вы сообщили его невесте всю его подноготную?

— Мы лишь собирались это ей сообщить, — уточнил Ропер. — Однако нам не представилась такая возможность. Фристоуна оповестили о решении комитета, но не успели и слова сказать мисс Хенли, как Фристоун налетел как ураган и убил ее.

Участникам утреннего совещания предлагали круассаны. Торн оставил их без внимания, а теперь почувствовал приступ голода — сказывалось то, что он не завтракал сегодня. Он потянулся за печеньем.

— Кому взбрело в голову его предупреждать?

— В этом не было ничего особенного, — вздохнул Ропер. — У нас была такая политика: держать досрочно освобожденного — «клиента», или как там это называют сейчас — в курсе важнейших событий. Понятно, что он имел право знать, кому будет рассказано о его «послужном списке». Хозяин квартиры, которую он снимал, был в курсе. Фристоуну сообщили, что и его врач все знает. Кое-кто полагал, что это его право.

— Кое-кто?

Ропер посмотрел на Торна долгим взглядом. Он чувствовал, что вот-вот взорвется и потребует проявлять элементарное уважение, не говоря уж о субординации. Начать с того, что обращение «сэр» было бы вполне уместно, даже если не учитывать того, что он, Ропер, старше по должности. Но в конце концов ему показалось, что такое требование, как никакое другое, будет для него унизительным.

— Вопрос в том, как расставить акценты, — ответил он. — Если бы вы спросили тех, кто связан с МКОБ, для чего существует эта организация: для того, чтобы обезопасить общество, или для того, чтобы возвратить в общество бывшего преступника — вероятнее всего, вы не получили бы однозначного ответа. Одно тесно связано с другим, обе эти задачи являются частью общей стратегии.

— Но в реальности все было не совсем так, верно?

— Существовало… м-м-м… расхождение во взглядах. Некоторые стоят всецело на стороне потерпевших и видели свою задачу в том, чтобы не допустить новых жертв. У других было более лояльное отношение к осужденным. Они полагали, что после отбытия срока заключения осужденному необходимо предоставить возможность вновь стать полезным членом общества. Следует истолковывать сомнения в пользу обвиняемого, а не подозревать его во всех смертных грехах, — Ропер откинулся в кресле и скрестил руки на груди. — Последние верили, что смогут оказать посильную помощь Гранту Фристоуну и он встанет на ноги. Первые же просто ждали, когда он вновь оступится.

Он поднял руку вверх, потом опустил на колено и ласково погладил брюки.

— И давайте, инспектор, определимся: какая из сторон в этом споре, в котором участвовал и я, уж наверняка не имеет отношения к вашему расследованию?

Для Торна это была настолько же бесперспективная задача, как и попытка примирить тех, кто считает, что стакан наполовину полон, с теми, кто считает, что он наполовину пуст.

— И как же преодолевались эти… расхождения?

Отвечая на этот вопрос, Ропер отвел взгляд от Торна:

— Мы шли на компромиссы.

— Кто шел? Кто принимал решения?

— Решения принимались в ходе обсуждения.

— Неужели голосованием?

— Ну, не так формально. Вероятно, мнения определенных ведомств имели больший вес. Послушайте, я точно не помню, кто, когда и какое решение принимал. Сейчас я, честно говоря, не понимаю, какое это имеет значение.

— Возможно, и никакого. — Исходя из того, что случилось с Сарой Хенли, Торн догадался, что провалы в памяти Ропера, и не только у него, могут быть весьма значительными.

Со своего места Торн видел полицейский вертолет, который медленно кружил где-то в километре от здания, на высоте тринадцатого этажа, может, даже и немного ниже. Торну было известно, что все снимки, сделанные с вертолета, передаются в центральное управление. Внезапно ему показалось, что вертолет управляется откуда-то издалека и летит подобно детской радиоуправляемой игрушке. Он представил себе белеющий на ручке джойстика палец командира, который направлял вертолет по кругу. Ропер обернулся.

— Вы летали на вертолете?

Торн отрицательно покачал головой. Вертолет был уже над ними, готовясь сбросить то ли трап, то ли труп.

— А я однажды летал. Вид, я вам доложу, — дух захватывает!

— Издалека все кажется лучше, чем есть, — заметил Торн.

Ропер пристально посмотрел на Торна, потом бросил взгляд на часы.

— Боюсь, больше я не могу уделять вам время…

— Как вы считаете, Грант Фристоун мог похитить ребенка?

— Я даже не уверен, что он убийца, — ответил Ропер.

Торну так и не выпала возможность взглянуть на материалы дела, но он понял, к чему клонит Ропер. Трудно представить, что формулировка «бросил на кофейный столик» означает умышленное убийство.

— Думаете, несчастный случай?

— Возможно. Я сомневаюсь, что он хотел ее убить, как некоторые тогда полагали, но на месте преступления присутствовали следы борьбы. Повсюду отпечатки его пальцев.