Питер Джеймс - Алхимик

• Название: Алхимик
• Автор: Питер Джеймс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3942-9

Сбылась мечта Монти, дочери гениального ученого Дика Баннермана, — отец согласился на более чем заманчивое предложение одной из самых крупных фармацевтических фирм «Бендикс Шер». Теперь им не нужно ломать голову, где достать деньги на исследования. На роскошных условиях в фирму принят весь коллектив лаборатории Баннермана. Казалось бы, все складывается прекрасно, но при странных обстоятельствах один за другим стали погибать люди, и началось это сразу же после попытки Монти и ее друга Коннора Моллоя выяснить, что за страшный заряд несет в себе лекарство от бесплодия и почему женщины, принимавшие его, погибают в родах, а младенцы появляются на свет не способными к жизни уродами…

---

Крик и Уотсон внезапно замерли и повернулись к дверям. Монти обеспокоенно посмотрела на них.

— В чем дело, ребята? — Она резко приглушила радио и прислушалась. Через несколько секунд она услышала слабое дребезжание дверного звонка, и ее кольнуло беспокойство: гости редко являлись сюда и практически никогда после наступления темноты.

Она вышла в холл и посмотрела в глазок, который по настоянию отца врезала в парадную дверь. Перед ней предстал искаженный облик лысоватого и, по всей видимости, застенчивого человека в дождевике. Он явно не соответствовал типу маньяка-убийцы, каким она его представляла, но Монти решила проявить осторожность и набросила цепочку, прежде чем приоткрыть дверь и выглянуть в проем.

За дверью стоял мужчина средних лет, и по его внешнему виду можно было сказать, что он знавал лучшие времена, да и сейчас еще не сошел с круга. Его пальто из ткани в елочку, хотя и поношенное, отличалось хорошим покроем, на ногах приличные туфли коричневой кожи. Его осанистая фигура напомнила ей кого-то из героев Диккенса, а печаль на лице неподдельно тронула Монти.

Он заговорил медленно и смущенно:

— Я… э-э-э… пытаюсь найти резиденцию мисс Баннерман.

Она оставила цепочку на месте, поскольку не видела и следа машины.

— Мисс Баннерман — это я. Простите, а кто вы такой?

— О, конечно, конечно. Прошу прощения. Сельская местность… вы совершенно справедливо опасаетесь незнакомцев… — Он порылся в кармане в поисках бумажника, извлек из него визитную карточку и просунул ее в щель.

«Губерт Уэнтуорт. Заместитель редактора отдела новостей», — прочитала она.

— Видите ли, моя дочь… — У него перехватило дыхание. — Ей довелось работать у вас… э-э-э… у вашего отца, в Лаборатории генетических исследований Баннермана, так, кажется?

— Дочь? — Монти не могла припомнить эту фамилию.

— Джонсон… это ее фамилия после замужества.

Монти просияла:

— Сара Джонсон? Да, конечно, Сара три года работала у нас бухгалтером. Ушла примерно шесть месяцев назад — она ждала ребенка. Как она? Кого она род… — Монти остановилась как вкопанная, увидев выражение его лица: казалось, за несколько секунд человек на глазах постарел лет на десять. На мгновение ей показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

— Вы позволите мне войти? Благодарю вас. Всего на минуту. Я не задержу вас.

Он вошел походкой пожилого человека, хотя ему не могло быть больше чем около пятидесяти, подумала она.

— Прекрасно, — сказал он. — Какой красивый сельский дом. Всегда хотел иметь такой, но… э-э-э… Франсуаза… — Он опустил голову, словно стараясь успокоиться, что ему давалось с трудом.

— Разрешите взять ваше пальто?

Он заметил картину на стене. Простой сельский пейзаж: поле, амбар, одинокий дуб.

— Могу ли я узнать имя художника?

Монти покраснела.

— Это я.

Он внимательно уставился на нее:

— У вас талант… вы выставлялись?

— Боюсь, что нет. Я уже несколько лет не писала — нет времени.

— Да, время, этот вечный враг. — Он грустно улыбнулся.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе, чай? Пиво?

— Был бы признателен просто за стакан воды. Я оставил машину в конце лужайки, что встретилась по пути, — не знал, удастся ли развернуться.

Она повесила пальто гостя и снова посмотрела на него. На нем был мятый серый фланелевый костюм, белая рубашка и зеленый галстук с каким-то неразборчивым логотипом в центре. Несколько прядей волос торчком стояли на макушке, словно одинокие сосны на обвеваемой ветром вершине.

— Пройдемте в кухню: я сама только что пришла домой и еще не согрелась. — Она все еще была в накинутом пальто.

— Я не задержу вас надолго, — повторил он, обратив внимание на тающее масло, и опустился на один из деревянных стульев.

Монти передвинула сковородку, закрыла крышку плиты и налила гостю стакан воды, ухитрившись все это сделать как бы одним движением.

— Значит, — гость поднял глаза на Монти, — значит, вы не слышали о Саре? — Он кивнул, словно и не ждал другого. — Конечно, вы не могли знать. Но, видите ли, она умерла при родах.

Монти потрясенно опустилась на стул.

— Умерла? — бессмысленно повторила она. — Господи… мне жаль. Как мне жаль…

— Спасибо, вы очень любезны. Она всегда говорила, что вы и ваш отец так добры…

— Она была милая девочка… я очень любила ее. Не могу поверить, что она…

— Ужасно, — сказал он.

— А как ее муж? Его вроде звали Алан? Он справился с горем? А как ребенок?

Уэнтуорт обхватил пальцами высокий стакан, как делают, когда хотят согреться от его тепла.

— Ребенок был так страшно изуродован, что выжить он просто не мог.

Монти вспомнила тихую трудолюбивую девушку, которая пришла к ней сказать, что она уходит, так как готовится стать матерью.

— Как ужасно, — сказала она. — Я искренне сочувствую вам, мистер Уэнтуорт, и Алану. Я напишу ему записку.

— Да, благодарю вас. Спасибо… но… м-м-м… — Он поднял глаза на лампочку под желтым абажуром, словно та могла дать ему ответ на какой-то вопрос космического масштаба, и снова опустил взгляд на столешницу из сосновых досок. — Алан… э-э-э… — Он сделал паузу и, казалось, слегка осел, как шар, из которого выпустили воздух. — Видите ли, он не сможет получить ее. Он покончил с собой на следующий день после похорон… он… ну да… понимаете, в своей машине в гараже… провел шланг…

Монти застыла на месте, с трудом воспринимая все эти страшные известия. Смерть пугала ее; она еще как-то принимала, когда умирали люди намного старше ее, но ее страшно пугало, когда смерть настигала людей ее возраста или моложе. Она начала собираться с мыслями, пытаясь понять, почему отец Сары предпринял столько усилий, чтобы доставить ей эти известия.

Поняв, о чем она думает, Губерт Уэнтуорт сказал:

— Я должен был бы позвонить вам… прежде чем вторгаться, я… понимаете ли… — Его глаза обежали комнату и потеплели, когда остановились на другой ее картине. — Приходится с опаской относиться к телефонным линиям… ведь так легко подключиться к ним и подслушать разговор… если вы понимаете, что я имею в виду.

Она нахмурилась, задавшись вопросом, не сказалась ли эта трагедия на его здравом уме.

— Циклоп, — сказал он, внезапно поднимая глаза и в упор глядя на нее. — Синдром циклопа. Вы слышали о таком? — Он горестно вскинул брови.

— Нет… но…

— Это редкое генетическое нарушение, сказывающееся на детях. Это страшное зрелище, просто жуткое. — Он сделал глоток воды. — Бесформенная голова, лица вообще нет — ни рта, ни носа, вообще ничего. Кроме одного глаза в центре лба. — Он постучал себе по лбу. — Порой волосы по всему телу.

— О господи, — только и смогла сказать Монти, когда представила себе этот жуткий образ. Внутри она вся содрогнулась. — Как же это случилось?

Он снова посмотрел на лампочку, а затем на источник тепла.

— Ага. Как удобно иметь ее под рукой. В сельской кухне без нее не обойтись. Она хорошо греет воду?

— Да, — тихо сказала она. — Во всяком случае, в кухне всегда уютно.

— Конечно. Это важно. Моя жена всегда хотела, чтобы в доме было такое устройство. — У него упал голос. — Прошу прощения… я заговариваюсь. Скажите, что я вам надоел, и я уйду.

— Об этом не может быть и речи, — энергично возразила Монти.

Он провел пальцем по ободку стакана.

— Понимаете, никогда не был в критическом положении, тем более в таком, что не хватает только оповестить о нем Флит-стрит.[12] Я должен был что-то сделать, но раз уж ты обрек себя на такой образ жизни, то и быть по сему… — Он одарил ее улыбкой, которая была так же грустна, как и сама утрата. — Простите, я вечно заговариваюсь. Хороший репортер слушает, плохой болтает.

Монти улыбнулась, храня терпение. Именно ее гость обратил внимание на сковородку, на которой уже застыло масло.

— Не буду отвлекать вас от ужина, вы, должно быть, проголодались. Два случая в год на Британских островах — это среднее число случаев синдрома циклопа за последние тридцать лет.

— Да и два слишком много, — сказала она.

Уэнтуорт сделал глубокий выдох и медленно вдохнул.

— В среднем по одному каждые двадцать шесть недель. — Он помедлил. — Так что, может, стоит обратить внимание, что за последние два месяца было три случая.

Монти задумалась.

— Я предполагаю, что порой события могут идти чередой, а потом долгое время ничего не происходит.

— Конечно, конечно, вы совершенно правы. Не стоит торопиться с выводами. Потрясение от тяжелой утраты может лишить человека здравого смысла. — Легкий, еле заметный след улыбки коснулся его лица, как резец гравера медной пластины. — Но в то же время так легко что-то упустить из виду.

Она выжидающе посмотрела на него.