Эдуард Пашнев - Цветы из чужого сада

• Название: Цветы из чужого сада
• Автор: Эдуард Пашнев
• Издательство: Центрально-Черноземное книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

«… – А теперь, – Реактивный посерьезнел, и улыбчивые складки вокруг его брезгливого рта приобрели вдруг совсем другой смысл. Они стали жестокими. – А теперь покажи-ка ему, что мы делаем с теми мальчиками, не достигшими паспортного возраста, которые пробуют дурачить Реактивного и его закадычного друга Жору.

С потолка на длинном проводе свешивалась над столом засиженная мухами лампочка. Монах поймал ее, вытер рукавом и вдруг сунул в широко перекошенный рот. Раздался треск лопнувшего стекла. Мелкие осколки с тонким звоном посыпались на пол. Челюсть и щеки у Жоры бешено задвигались, послышался равномерный хруст. Он пережевывал стекло. Лешка зажмурился и вцепился руками в грядушку. Он испугался за Жору. Но с тем ничего не случилось. Перестав жевать, он отпустил пустой патрон, из которого торчали острые кусочки стекла, и выплюнул красный комок на пол. Из порезанных губ выступили продолговатые капельки крови. Монах слизнул их языком – они снова выступили. Он снова слизнул их.

– Вот что мы с ними делаем. Жора, ты лучший артист мира.

Лешка, как завороженный, смотрел на раскачивающийся на длинном проводе пустой патрон и торопливо разматывал с шеи полотенце… »

---

– Пощупал – передай другому.

Лешка нетерпеливо толкнул его в плечо. Заяц передал обрез Гоге.

– Передай дальше, – торопил Лешка.

Шурка забрал обрез у Гоги и хотел сразу же передать Алику, но тот испуганно отшатнулся:

– Мне не надо.

– Бери! – потребовал Лешка. – Понюхай, чем пахнет. Понятно?.. Всем понятно?..

Он с усмешкой медленно положил обрез к себе в карман. Лицо у него было бледное, даже уши побелели. Ребята притихли, их лица увяли.

– А теперь валите из баржи, – подрагивающим голосом приказал Лешка. – И ждите меня вон у того камня. Не оглядываться, – резко добавил он, когда увидел, что Алик повернул голову. Но мальчишка успел заметить, как Лешка просунул руку с обрезом между досками баржи.

12. Красная Шапочка

– Фиалки! Теть, купите фиалки.

Заяц загородил толстой женщине с кошелкой дорогу и протянул букетик фиалок.

– Чем, интересно, твоя мать занимается? – проворчала женщина, обходя Зайца.

Рыжая Берта торговала в цветочном ларьке и поглядывала одним глазом за ребятами.

Алик никак не мог себя заставить остановиться и протянуть цветы прохожим. Наоборот, когда его фиалками заинтересовался какой-то дядька с портфелем, Алик торопливо поднес цветы к носу и стал усиленно нюхать.

– Пахнут? – спросил дядька и прошел мимо.

Рыжая Берта выбрала момент, когда около ее ларька не было покупателей, и погрозила пальцем. Алик сделал вид, что не заметил, и пошел дальше, чтобы поскорее очутиться в таком месте, откуда его не будет видно. Свернув с оживленной улицы, он оказался перед входом в сквер. На пьедестале в центре фонтана сидела большая бронзовая лягушка. Рот у нее был так открыт, что казалось, будто она хитро улыбается.

Алик подошел к фонтану и протянул лягушке цветы:

– Фиалки…

Он сказал это так тихо, что сам еле услышал свой голос.

– Кому нужны фиалки? – сказал он погромче.

Лягушка молчала, глупо вытаращив бронзовые глаза.

Алик взобрался на чашу фонтана, сел и спустил ноги. Фиалки он тоскливо положил к себе на колени.

С другой стороны сквера появилась вприпрыжку девчонка в зеленой курточке и красном берете. Она прыгала так, будто играла в классики. В руках у нее болталась черная папка для ног, под ногами вертелась маленькая собачка с длинными ушами.

– Диез, уйди! – засмеялась девчонка. – Ты мне мешаешь.

Сначала Алик думал, что это совсем незнакомая девчонка, а потом вдруг узнал Маринку. Она остановилась и стояла до тех пор, пока Диез успокоился и сел на песок. И тут Маринка подняла глаза и увидела Алика.

– Здравствуйте, Алик, – удивленно сказала она.

– Здравствуй.

– Что вы здесь делаете?

– Сижу.

– А я от учительницы иду. Почему вы к нам не пришли в гости?

– Я болел.

– А я тоже болела, у меня была фуникулярная ангина. У нас в классе только у двух человек была фуникулярная, а у остальных простая.

Алик спрыгнул на землю.

– Это твоя собака? – спросил он.

– Диез, веди себя прилично.

– Диез, – засмеялся Алик, – смешно как зовут.

– А у нас всех по-смешному зовут. У нас дома есть кошка, ее зовут Пауза. Это все папа придумывает. Он любит придумывать смешные названия.

Алик спрятал фиалки за спину, но Маринка увидела цветы.

– А это что? – заинтересовалась она.

– Фиалки, – насупился Алик. – Три пучка.

Маринка засмеялась.

– Ты что? – удивился Алик.

– Смешно вы сказали. Три пучка, как будто то редиска или лук.

Она присела на корточки и погладила Диеза. Алик посмотрел на цветы, зачем-то понюхал их.

– А хочешь, – вздохнул он, – я тебе отдам их?

– Кого?

– Фиалки.

– Хочу, – тихо ответила Маринка и опустила голову так, что Алику была видна только большая красная кнопка на ее берете.

– На!..

– Спасибо.

Она, не поднимая глаз, понюхала цветы и побежала. Потом оглянулась и издалека смело спросила:

– А вы придете к нам в гости?

– Приду, – ответил Алик.

– Приходи.

Диез что-то тоже весело пролаял, наверное, и он приглашал в гости. Маринка еще раз оглянулась, и они с Диезом убежали.

Оставшись без цветов, Алик не знал, что ему теперь делать. Денег своих нету, чтобы отдать Лешке. «Ну и пусть, не пойду никуда, буду здесь стоять, и все», – подумал он.

– Бах! – крикнул Шурка и приставил между лопаток палец. – Не оборачиваться. Ваша песенка спета, Желтый дьявол!

Алик обернулся и увидел рядом с Шуркой Лешку.

– Ты чего прячешься?

– Я не прячусь.

– Продал цветы?

– Продал.

– Давай деньги.

Лешка протянул руку, она у него просто вылезла из рукава, такая это была жадная до денег рука. Но Алику нечего было дать.

– Я их потерял.

– Он хочет прикарманить денежки, – подскочил Заяц.

– Потерял? – угрожающе переспросил Лешка.

– Да, – прошептал мальчишка и отступил, загородив лицо рукой.

Если б он этого не сделал, может, Лешка и не стал бы его бить. Алик не знал, что, если побежишь от собаки, она обязательно вцепится в штаны, а если начнешь пятиться от Лешки и загораживать лицо руками, то обязательно получишь тычка.

– А теперь покатайтесь на нем вокруг фонтана. Кружочка два-три.

Гогу было легко везти. Когда они заехали на противоположную сторону фонтана, Гога только делал вид, что едет на Алике, а на самом деле шел пешком, приседая для видимости. Алик быстро перебирал руками и ногами.

– Шурка, теперь ты.

– Мне не хочется.

Лешка хотел разозлиться, но в последнюю секунду передумал и улыбнулся:

– Ладно, Заяц, тогда ты.

Заячья губа уселся на спину по всем правилам. Он ехал да еще для смеха пришпоривал Алика под бока. Алик провез его немножко и уткнулся лицом в землю…

13. Драка

Получив записку от учительницы, Евгения Викторовна отпросилась на работе и на другое утро неприветливо разбудила Алика:

– Вставай, друг, пойдем.

До самой школы мама молчала. И только когда вошла с Аликом в школу, в коридоре заговорила:

– Покажи мне учительскую.

– Вот сюда.

Алик забежал немного вперед и показал издалека дверь с большой белой табличкой. Евгения Викторовна вошла в учительскую, а Алик поплелся к себе в класс.

Нинка Пономарева встретила его большими испуганными глазами. Она сочувственно прижала руки к груди и шепотом спросила:

– Мать пришла?

– Да…

– Теперь тебе попадет?

Нинка искренне переживала за Алика. И хотя еще не наступила большая перемена, она спросила:

– Хочешь съесть половинку яблока?

– Не хочу, – вздохнул Алик.

Зойка Клюева не умела никому сочувствовать. Она стала в позу своей мамы и спросила:

– Докатился?..

Профессор кислых щей Вовка Жигалкин и Петька Серебряков ни на кого не обращали внимания. Они дали друг другу слово, что изобретут радиособаку, и занимались своим делом.

Алик вытащил учебник истории и тетрадку по русскому языку. Стал смотреть книжку, а видел, как мама разговаривает с Уф Фимовной.

С задней парты Алика толкнул карандашом в спину Заячья губа:

– Котя, дай стиральную резинку.

Алик передернул плечами и сказал:

– Не дам.

– Дай, тебе говорят, маменькин сыночек, – больно ткнул карандашом в спину Заяц.

И тут с Аликом произошло непонятное. Наверное, все обиды, которые накопились против Зайца, сразу соединились вместе, вложили Алику в руку толстую книжку и со всего размаха стукнули Заячью губу по макушке. Заяц испуганно пригнулся, потом .опомнился и вырвал у Алика книжку. Они схватились и покатились в проход между партами. Девчонки завизжали, кинулись подальше от прохода. Алик увидел Шуркины ботинки с загнутыми рыжими носами и услышал над собой его подбадривающий голос:

– Дай ему, Алик, дай.

Потом чьи-то сильные руки схватили его за чуб и потянули вверх. Алик отпустил Зайца, выпрямился и увидел Уф Фимовну и свою маму.

Лицо у нее было разгневанное, такое разгневанное, что Алику показалось, что его мама не похожа на его маму.

– Ну, спасибо! – сказала она.

– Отличник называется, – подошла сзади Зойка Клюева.

– Эх ты! – заметил Сашка Крачковский.

– Кто дежурный сегодня? – строго спросила Уф Фимовна.

– Кто дежурный? – крикнул Петька Серебряков и вдруг вспомнил, что он дежурный. – Я, Марь Фимовна.

– Класс надо проветрить, дежурный. Уф.

– Освобождайте класс! – крикнул Петька.

Мальчишки и девчонки нехотя потянулись к двери.

Петька думал, что на правах дежурного может остаться в классе, он взял подушечку и медленно начал стирать с доски. Но доска была почти совсем чистая, учительница немецкого языка успела написать на ней всего два слова: гриле и фиолине[1].

– Стер? – спросила Уф Фимовна. – Ну, иди, тоже погуляй.

Алик остался в классе с мамой и учительницей.

– Как ты мог? – спросила мама и развела руками.

– Удивил ты нас, Алик, – сказала Уф Фимовна.

– Хорошо, что я это видела своими глазами, а то, Мария Ефимовна, я ни за что бы не поверила.

Они стали по очереди прорабатывать Алика за его хулиганский поступок, а он молчал, и постепенно все его тело наполнялось обидой. Сначала обида была по грудь, потом поднималась все выше и выше, и, когда дошла до глаз, из глаз закапали слезы.