Анатолий Уткин - Унижение России: Брест, Версаль, Мюнхен

• Название: Унижение России: Брест, Версаль, Мюнхен
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05831-1

Вся первая половина XX века была для России фактическим военным противостоянием с Центральной и Западной Европой. На этом пути есть три основополагающих события: Брест, Версаль, Мюнхен, которые в конечном итоге имели трагические последствия для Западной Европы и для России. Запад хотел откупиться от Германии за счет России. И это надо учитывать нашим новым правителям, четко отстаивать национальные интересы, чтобы не оказаться в очередной ловушке.

---

17 августа 1918 г. генералиссимус Фош написал премьер-министру Клемансо, что может обеспечить победу в 1919 г. 21 августа генерал Хейг заявил, что победы можно добиться в текущем 1918 г. Старавшийся достичь тайно согласия на переговоры сэр Хорэс Рамболд сообщал из Швейцарии, что «немцы готовы отдать многое, чтобы заключить мир, но они еще не в том психологическом состоянии, чтобы принять все наши условия»[258]. В самом конце августа Людендорф решил эвакуировать Фландрию, отойти к заранее подготовленной «линии Гинденбурга» и отныне на Западе придерживаться строго оборонительной стратегии. Его советник Лоссберг рекомендовал отойти еще дальше на восток, к линии реки Маас[259].

30 августа генерал Першинг сформировал первую американскую армию. Она немедленно была расположена к югу от Вердена. Людендорф признал, что в германской армии ощущают рост численности американских войск. В тот же день — 30 августа — вожди Запада получили сигнал от австрийского канцлера графа Буриана, что Австрия готова начать переговоры. Фронт Центральных держав начал поддаваться, что придало западным союзникам силы. 30 августа французы отбросили немцев за реку Эн. 2 сентября канадские войска нанесли удар по «линии Гинденбурга» в районе Дрокур-Кеана и пробили ее. Осмелевший Фош приказал активизировать боевые действия на всем протяжении Западного фронта. А Людендорф в этот же день издал приказ эвакуировать выступ Сан-Миэль. На протяжении августа западные союзники взяли в плен 150 тыс. германских солдат, они захватили 2 тыс. пушек и 13 тыс. пулеметов. Для Запада началась война быстрых перемещений войск — то, от чего они за четыре года отвыкли.

14 сентября 1918 г. австрийцы запросили западных союзников о «конфиденциальном и ни к чему не обязывающем обмене мнениями». США, Британия и Франция по очереди отвергли это предложение. В боях возникает новое понятие — Югославия. «По мере того как в Македонии на протяжении 15 сентября продолжались бои, новой чертой войны стало появление Югославской дивизии — искреннее выражение решимости южных славян — словенцев, хорватов, сербов, боснийцев, черногорцев и македонцев объединиться территориально, когда австрийцев выбьют из Лайбаха, Аграма, Белграда, Сараево, Четинье и Скопье. Перейдя прежнюю греко-сербскую границу, солдаты этой дивизии немедленно бросили все дела и начали обнимать друг друга»[260].

25 сентября австралийская и новозеландская кавалерия пересекла реку Иордан и вошла в Амман, перерезав тем самым железную дорогу Берлин — Багдад. Но более важное союзное наступление началось незадолго до полуночи этого дня: тридцать семь французских и американских дивизий начали наступление вдоль реки Маас и Аргоннского леса. Звучали 4 тыс. орудий, союзники использовали газы и взяли в плен 10 тыс. немцев[261]. 28 сентября Хейг начал британское наступление против Ипрского выступа. В воздухе были пятьсот самолетов. Пашендель — яблоко такого раздора год назад — на этот раз довольно быстро был взят бельгийскими войсками.

Вести о начале конца пришли с юга. Болгарские союзники 28 сентября начали переговоры с англичанами и французами в Салониках. В Греции германские и болгарские войска отступили, обнажив «мягкое подбрюшье коалиции» — Австро-Венгрию. 30 сентября бои на болгарском фронте прекратились. Гинденбург и Людендорф, обобщив сведения о положении на фронтах, пришли к выводу, что время работает против Германии и не остается ничего другого, как обратиться к противнику с просьбой о перемирии. Мемуары Гинденбурга: «Чем хуже были вести с далекого Востока, тем быстрее таяли наши ресурсы. Кто заполнит брешь, если Болгария выйдет из строя? Мы могли бы еще многое сделать, но у нас уже не было возможностей сформировать новый фронт… Поражение в Сирии вызвало неизбежное разложение среди наших лояльных турецких союзников, которые снова оказались под ударом в Европе. Как поступят Румыния и могущественные фрагменты прежней России? Все эти мысли овладели мной и заставляли искать выход. Никто не скажет, что я занялся этим слишком рано. Мой первый генерал-квартирмейстер, уже приняв решение, пришел ко мне во второй половине дня 28 сентября. Людендорфом владели те же мысли. Я увидел по его лицу, с чем он пришел»[262]. На Западе позиции не защищены, армия не желает сражаться, гражданское население упало духом, политики хотят мира. Гинденбург молча взял его правую руку в обе свои, и они расстались, «как люди, похоронившие свои самые дорогие надежды»[263].

Нужно сказать, что далеко не все в Германии восхищались Людендорфом. Германский канцлер Бетман-Гольвег говорил окружению кайзера: «Вы не знаете Людендорфа. Он велик только в час победы. Но если дела идут плохо, он не справляется со своими нервами»[264].

29 сентября дуэт Гинденбург и Людендорф, два года правивший Германией, отправился к кайзеру с определенным выводом: война далее продолжаться не может. «Германия не может сражаться со всем миром». Но даже когда 29 сентября 1918 г., после выхода из войны Болгарии, Гинденбург и Людендорф потребовали от императора заключить перемирие, они вовсе не имели в виду сдавать германские позиции на европейском Востоке, они еще надеялись компенсировать потери на Западе приобретениями в России.

Глава третья ПЕРЕМИРИЕ

НОВЫЙ СВЕТ В СТАРОМ

Среди воюющих лишь американцы демонстрировали бодрость духа. Их было уже четверть миллиона, и на данном этапе они были рассредоточены по французским учебным лагерям. Лозунг «Жди Америки!» приобрел характер горькой шутки. Но натиск Людендорфа напугал и президента Вудро Вильсона. Европа под кайзером загонит Америку в угол изоляции, и он пообещал послать в Европу 80 дивизий, то есть более трех миллионов военнослужащих. Выступая в апреле в Балтиморе, он пообещал противопоставить немцам «силу, крайнюю силу, беспредельную силу». Клемансо писал командующему американскими войсками генералу Першингу: «История ждет вас, не разочаруйте ее»[265].

Ускорение американских усилий привело к тому, что к концу мая в Европе было уже 600 тыс. солдат, а к июлю — 750 тыс. Президент Вильсон не собирался подчинять эти силы кому-либо. Инструкции Першингу: «Главенствующей должна быть та идея, что вооруженные силы Соединенных Штатов являются самостоятельным контингентом и их особый статус должен быть сохранен».

Вид крепких и высоких американских солдат, весело певших (сидя в грузовиках) свои песни, взбудоражил всю Францию. Энтузиазм бил через край. У молодых американцев были свои основания для удивления. Их поражало, что «дома во Франции — каменные, а обувь — деревянная». Шелковые чулки на женщинах вызывали большое удивление американских солдат из глубинных штагов. Воду французы используют (писали американские солдаты домой) «только для стирки белья». Солдат из-за океана поражала дешевизна еды. Популярностью пользовалась «картошка по-французски».

Американский устав четко предписывал атаковать цепью и выигрывать битву за счет меткой стрельбы и пешего броска. Словно в Штатах ничего не слышали о пулеметах. 2 мая 1918 г. американские военно-морские пехотинцы у леса Белло поразили немцев этой «волновой» атакой. Американцы довольно метко стреляли, но были настолько превосходной мишенью для пулеметного огня, что равнина вскоре же была усеяна трупами. Так британцы в последний раз наступали на Сомме в 1916 г.

Организованная по собственному образцу, 1-я американская дивизия, поддерживаемая французской артиллерией, авиацией и танками, 27 мая 1918 г. вступила в бой несколько южнее реки Соммы и продвинулась на несколько сот метров[266]. 13 августа было объявлено о создании 1-й американской армии.

КАЙЗЕР МАНЕВРИРУЕТ

Что бы это ни было — нервный спад, трезвый анализ или желание найти «козла отпущения» в германской социал-демократии, но Людендорф впервые склонился к поискам немедленного перемирия. Главный аргумент Людендорфа был таков: «Я хочу видеть мою армию нетронутой, а армия безусловно нуждается в передышке»[267].

Признание Людендорфом поражения в войне произошло утром в субботу, 28 сентября 1918 г. В разговоре со своим представителем в Берлине, генералом фон Винтерфельдом (половина одиннадцатого утра), Людендорф приказал проинформировать канцлера, что военное положение требует немедленной просьбы о мире. Получив это известие, адмирал Гинце немедленно отправился в Спа. За несколько минут до посадки в поезд Гинце пришел к заключению, что просьбу о мире следует связать с «14 пунктами» президента Вильсона. В Спа в 6 часов вечера Людендорф зашел в кабинет Гинденбурга со словами, что одной просьбы о мире будет недостаточно. Чтобы убедить американцев и западноевропейцев в серьезности германских намерений, следовало потребовать немедленного перемирия. С согласия Гинденбурга это предложение было официально зафиксировано в протоколе Генерального штаба через двадцать минут.