Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

• Название: Колдун из Салема
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-148-2

Бездомный юноша оказывается сыном и наследником великого колдуна. По воле судьбы он должен выступить на стороне сил Добра в борьбе с доисторическими монстрами, воплощающими Зло. Арена битвы — Англия XIX века. Обладает ли сын способностями отца? Хватит ли у него сил противостоять могущественным чудищам и спасти любимую? Вы не только узнаете ответы на эти вопросы, но и насладитесь великолепными «спецэффектами», сопровождающими сцены сражений с темными силами и моменты трансформации сознания при переходах из реального мира в нереальный. Впрочем, граница между этими мирами порою кажется весьма условной…

---

«Лисья морда» испуганно отпрянул назад и несколько раз судорожно сглотнул, но все же не ушел. Его растерянный взгляд скользнул по комнате: он, похоже, искал какой-нибудь предмет, которым смог бы защититься от меня, если я вдруг начну буянить.

Я оделся как можно быстрее (правда, быстрыми эти действия назвать было нельзя, поскольку мои руки все еще сильно дрожали — так, что я еле смог завязать шнурки), взял со стола шляпу и трость и направился к двери. Портье внимательно посмотрел на меня. Судя по выражению его лица, я выглядел ужасно. Он молча отступил в сторону, пропуская меня. Я подошел к двери, остановился и выглянул в коридор. Он был длинным и темным, свет единственного окна не достигал лестницы. «Там нет теней, — подумал я. — Прекрасно». Пока я не находился где-нибудь на солнечном свете, или же в свете огня или лампы, я чувствовал себя в безопасности.

Почти.

— Вы… Вы действительно уходите? — раздался голос стоящего позади меня портье.

Я, не оборачиваясь, кивнул:

— Да. Когда вернется мой… дядя, скажите ему, что я буду ждать его в гавани. Сегодня вечером, после захода солнца.

«Если я к тому времени буду еще жив, — мысленно добавил я. — И если это буду еще я».

Последние полмили дорога становилась все хуже, и Бенсену все чаще приходилось браться за кнут, чтобы заставить лошадей продвигаться вперед. Но теперь ему не мог помочь даже кнут. Повозка основательно застряла, погрузившись в топкую болотистую почву по самые оси. Чтобы продвинуть повозку вперед, потребовалась бы, наверное, целая дюжина волов.

Бенсен, гневно ругнувшись, бросил поводья, поднялся с узких козел, затем перелез назад, на грузовую платформу повозки. Норрис лежал там, скрючившись между пустых мешков и плетеных корзин, от которых пахло рыбой. Он тихо стонал, и за последние полчаса его несколько раз стошнило. От повозки вовсю воняло рвотными массами, а лицо Норриса лежало в луже светло-серой вонючей жидкости. Бенсен, подавив в себе отвращение, опустился перед Норрисом на колени. Эту повозку он «взял напрокат», даже не спросив разрешения ее хозяина, а Норрис…

«Ну, бедняга Норрис, похоже, наглотался не только морской воды», — подумал Бенсен, еще больше мрачнея. Его товарищ уже перестал хныкать и умолять о помощи, хотя все еще находился в сознании. Его глаза были слегка приоткрыты, а ладони нервно сжимались и разжимались, при этом ноготь одного из пальцев царапал ветхое дерево борта повозки, издавая чиркающий звук, от которого у Бенсена по спине побежали холодные мурашки.

— Ну, как дела, дружище? — спросил он.

Норрис попытался приподнять голову, но у него не хватило на это сил.

— Мне… больно. Куда… ты меня… везешь?

Бенсен вздохнул.

— Я позабочусь о тебе, дружище, — сказал он. — Не бойся. Все будет в порядке.

— Ничего… не будет в порядке, — застонал Норрис. — Ты… ты везешь меня не… не к врачу.

— Конечно, нет, — спокойно ответил Бенсен. — Во всяком случае, не сегодня. Ничего, ты выдержишь.

Норрис застонал, повернул голову и посмотрел покрасневшими воспаленными глазами на Бенсена. Бенсен заметил, что зрачки у Норриса стали неестественно большими, почти не оставив места для белков. Лицо Норриса было желтовато-белого цвета, а в некоторых местах кожа потрескалась, как старый сухой пергамент.

— Я… я умираю, Леннард, — прошептал он. — А ты… ты заставляешь меня подыхать собачьей смертью, ты… ты… свинья.

Бенсен тихо засмеялся.

— Ты говоришь глупости, дружище, — сказал он. — Я отвезу тебя к врачу. Завтра. Когда закончу свои дела с Филлипсом. Ты сможешь продержаться до этого времени.

— Ты… ты — гнусная свинья, — пробормотал Норрис. — Я подохну из-за тебя, так же как из-за тебя умер Махоуни.

— Ничего подобного, — раздраженно выпалил Бенсен. — Я не упущу самую большую удачу в моей жизни только из-за того, что ты, дружище, от страха наложил в штаны. Мы поделим все поровну, так, как и договорились, даже если ты не будешь участвовать. Но тебе придется продержаться до утра, — он криво усмехнулся. — Посмотри на все это с другой стороны. Я выполню работу, а ты получишь денежки.

— Ты…

— Я знаю тут неподалеку одну хибарку, — невозмутимо продолжал Бенсен. — В это время года в нее никто не заглядывает. Я отвезу тебя туда, а завтра вечером вернусь — уже с деньгами. Если тебе не станет лучше, то я привезу врача.

— Мне… мне больше не нужны эти проклятые деньги, — простонал Норрис. — Делай с Филлипсом, что тебе вздумается, но…

Он запнулся, застонал, скорчился, как от судороги, и прижал ладони к животу. На его рубашке появилось темное пятно, и скоро его руки стали влажными. Бенсен с отвращением отвернулся, увидев, что из рукава Норриса начала вытекать серая жидкость, скапливаясь на дне повозки. Приторный сладковатый запах ударил Бенсену в ноздри.

Он нерешительно наклонился, отвел в сторону скрюченные руки Норриса и перевернул его на спину.

— Черт возьми, что с тобой происходит? — прошептал он.

Норрис ничего не ответил. Темное пятно на его рубашке становилось все больше, затем такие же пятна появились на его штанинах и на левом плече. Бенсен невольно отпрянул, однако затем протянул руку и коснулся туловища Норриса. Ощущение от прикосновения было странным: тело Норриса оказалось мягким, как губка, — совсем не таким плотным, каким должно быть человеческое тело.

Бенсен с большим трудом подавил все растущее чувство отвращения, чуть было не вызвавшее спазмы в горле, достал из своей куртки карманный нож и разрезал рубашку Норриса.

Кожа у Норриса стала серого цвета. И это была уже не человеческая кожа, а наполовину разложившаяся водянистая масса, похожая на гниющие водоросли. От нее исходил мерзкий запах.

Бенсен остолбенел. Он вдруг мысленно увидел свою ногу, голую и блестящую от морской воды, а еще тонкое серое волоконце, обвившееся вокруг его лодыжки…

Он отогнал от себя это воспоминание, инстинктивно отшатнулся подальше от Норриса и с ужасом еще раз посмотрел на его тело. Темных пятен на его одежде становилось все больше, а дыхание стало хриплым.

— Леннард, — взмолился Норрис. — Помоги… мне. Я… этого не выдержу. Отвези меня… к врачу.

Бенсен сидел молча целую минуту. Почти вся одежда Норриса намокла, а смрадный запах стал просто невыносимым. Не нужно было вспарывать одежду, чтобы понять, что под ней происходит.

— Мне жаль, дружище, — сказал Бенсен. — Но я не могу этого сделать.

Норрис вздохнул:

— Ты…

— Ты ведь обо всем расскажешь, ведь так? — продолжал Бенсен. Его рука сильнее сжала нож. — Тебя спросят, с чего все началось, и тогда ты обо всем расскажешь. Обо всем, что произошло.

— Леннард! — снова взмолился Норрис. — Я… я умираю! Прошу тебя, помоги мне.

— Я бы охотно это сделал, — тихо сказал Бенсен. — Но я просто не могу. Ты сдашь Филлипса, я не получу свои деньги, и мне придется провести всю свою жизнь в этой дыре. Я просто не могу этого сделать. Я хочу уехать отсюда, и никому не позволю мне помешать. Это тебе понятно?

Затем он наклонился над Норрисом и замахнулся ножом…

В это время суток Дернесс не выглядел особенно оживленным. На центральной улице можно было увидеть лишь нескольких прохожих, более или менее целеустремленно идущих по своим делам, да одну-единственную повозку, которую тащила изрядно уставшая кобыла. Причиной тому, возможно, было раннее время. Глядя на карту, можно было предположить, что Дернесс — вполне приличный город, но на самом деле он представлял собой самый что ни на есть захолустный городишко, расположенный у маленькой гавани. В нем имелись кое-какие производственные предприятия (я никак не мог понять, откуда здесь могли взяться хоть какие-то предприятия!), дававшие работу людям, живущим в городке и его окрестностях. Лишь у очень немногих из его обитателей иногда возникала потребность пройтись по улицам, а прогулочной набережной, имеющейся в большинстве других, более значительных портах Англии, здесь вообще не было. Хотя возможной причиной безлюдности улиц был и осенний холод, который в этот день усилился, заставляя людей сидеть по домам возле теплых печей. Во всяком случае, лично я уже через несколько секунд пребывания на улице весь съежился от «укусов» ледяного ветра. Ветер дул со стороны моря, и в воздухе пахло соленой водой и водорослями. Ветер — хотя и не очень сильный, но устойчивый — пронизывал насквозь и мою тонкую одежду, и меня, заставлял дрожать от холода. Для такой погоды я был явно слишком легко одет. Там, в номере, я нацепил на себя, особо не раздумывая, то, что выглядело помоднее, поприличнее, однако вся эта одежда была не особенно теплой и практически не защищала от непогоды. В результате буквально через пять минут я уже стучал зубами от холода.

Я по-прежнему чувствовал себя немного ошалелым. Сбежав из гостиницы, я лишь теперь постепенно начал осознавать, что не имею никакого понятия, куда вообще мог бы пойти. Я знал, что Говард арендовал в порту какое-то небольшое судно. Однако, даже если портье все же передаст Говарду мое сообщение, я встречусь с ним лишь после захода солнца.