Жюль Верн - Наступление моря [Нашествие моря]

• Название: Наступление моря [Нашествие моря]
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Путешествия и география

Иллюстрации Леона Бенетта (1905 г.)

---

Кто же осторожно поднял карту с пола и принес ее обратно в зубах? Не кто иной, как собака, которая до этого знаменательного дня отвечала на кличку Мисто.

— Спасибо, спасибо, товарищ! — воскликнул вахмистр, столь гордый своей победой, как будто ему удалось отобрать пару знамен у неприятеля. — Туз червей, слышишь ли? Я побил тузом червей!

Собака громко и радостно залаяла.

— Да, отныне кличка твоя, — повторил Николь, пусть будет: Бью Червей! а не Мисто! Нравится это тебе?

Вероятно, кличка пришлась по вкусу достойному животному, ибо собака вспрыгнула на колени хозяина и чуть-чуть не опрокинула его на пол.

После этого Мисто забыл свою прежнюю кличку ради новой, которая с того времени сделалась известной всем в полку.

Без всякого сомнения, проект новой экспедиции был принят с чрезвычайной радостью со стороны старшего вахмистра Николя и унтер-офицера Писташа. Но, если поверить им, известие это доставило не меньшую радость и Ва-Делавану, и Куп-а-Керу.

Накануне выступления старший вахмистр в присутствии унтер-офицера вел беседу с обоими своими неразлучными друзьями.

— Итак, старина, — сказал Николь, гладя рукой шею коня, — снова в поход!

Вероятно, Ва-Делаван понял обращение к себе хозяина, ибо ответил на последнее радостным ржанием.

На это ржание пес отвечал коротким лаем, несколько раз повторившимся.

— Да, добрый пес, да, и ты будешь с нами! — добавил Николь в то время, как Куп-а-Кер высоко прыгал, как бы выражая желание вспрыгнуть на спину коня.

— Мы выступаем завтра из Габеса, — продолжал старший вахмистр, — и завтра же направимся к шоттам! Надеюсь, вы оба будете готовы и не будете отставать от других.

В ответ на это обращение последовали вновь ржание и лай.

— Кстати, — продолжал Николь, — вам известно, что этот дьявол Хаджар, не предупредив никого, улетучился? Этот чертов тарги, которого мы захватили!

Если весть эта еще не дошла до Ва-Делавана и Куп-а-Кера, то по крайней мере в настоящее время она сделалась им известной! Удалось все-таки этому негодяю тарги бежать!

— Итак, товарищи мои, — объявил старший вахмистр, — весьма возможно, что мы встретим его там, этого Хаджара, и, уж конечно, придется снова задержать его.

Пес готов был уже ринуться вперед, а конь ожидал лишь, чтобы хозяин его оказался на нем верхом, чтобы последовать за товарищем.

— До завтра, до завтра! — повторил старший вахмистр, удаляясь.

И несомненно, если бы мы жили еще в то время, когда животные обладали даром речи, и, наверное, менее злоупотребляли бы этим, чем люди, то конь и пес отвечали бы:

— До завтра, старший вахмистр, до завтра!

Глава шестая. ОТ ГАБЕСА ДО ТОЗЕРА

Семнадцатого марта, в пять часов утра, в то время, когда солнце, показавшееся на горизонте Малого Сырта, заставляло ярко блестеть длинные песчаные равнины местности, в которой находились шотты, экспедиция вышла из Габеса.

Стояла прекрасная погода, дул легкий ветерок с моря.

Зимний сезон был уже на исходе. Времена года в Африке сменяются очень четко. Сезон дождей «эшшта» продолжается не далее месяцев января и февраля. Весьма знойное лето с преобладающими северо-восточными и северо-западными ветрами продолжается от мая до октября. Шаллер и товарищи его выходили, следовательно, в благоприятный сезон. Несомненно, изыскания должны были быть закончены до наступления зноя, столь затруднявшего переходы по сахарским «утта».

Мы уже говорили, что порта в Габесе не было. Существовавшая в древности бухта Тнуп, которую почти сплошь затянуло песком, доступна была лишь мелким судам. Залив, образующий полукружие между группой Керкенат и островами Лотофагов, получил название Малого Сырта; этот залив, так же как и залив Большого Сырта, на котором так часты кораблекрушения, признается опасным для судоходства. Канал должен был начинаться у впадения Уэд-Мелаха в том месте, где были начаты работы по сооружению нового порта. От порога Габес, шириной в двадцать километров, из которого произведена была уже выемка двадцати двух миллионов кубических метров земли и песка, оставалась лишь земляная перемычка, задерживающая воды залива. Достаточно было нескольких дней, чтобы срыть эту перемычку. Но, само собой разумеется, к этой работе предполагалось приступить лишь в самую последнюю минуту, по завершении всех работ, предпринятых с целью ограждения, прорытия и углубления шоттов. Приходилось, кроме того, иметь в виду в этом же самом месте и постройку моста, для перехода через канал железнодорожной линии, соединяющей Кайруан с Ферианой и Гафзой далее на Габес и к границе Триполи.

Порог Габеса, первая и самая короткая часть канала, потребовал значительного вложения сил и денежных средств, ибо в некоторых местах этот порог представлял собой толщу почти в 100 метров, глубиной в 50–60 метров, и грунт был каменисто-песчаный.

От устья Уэд-Мелаха канал поворачивал к равнинам Джерида, и экспедиция, следуя попеременно по северному и южному берегам его, сделала первые переходы. Вторая часть канала начиналась от двадцатого километра. Здесь придерживались по возможности северного берега и стремились обходить затруднения и опасности, вызванные природными почвенными свойствами шоттов.

Инженер Шаллер и капитан Ардиган следовали впереди, в сопровождении нескольких спахи. За ними выступал, под начальством старшего вахмистра Николя, обоз со съестными припасами и лагерными принадлежностями. В арьергарде находился лейтенант Вильетт во главе взвода спахи.

Так как цель экспедиции заключалась в том, чтобы проверить разбивку канала на всем его протяжении, а также проконтролировать продвижение работ вплоть до шотта Мельрир, то ей предстояло продвигаться вперед весьма медленно. Если справедливо утверждение, что караваны при переходах от одного оазиса до другого, огибая на юге горные отроги и плоские возвышенности Алжирской области и Туниса делают до 400 километров в десять, двенадцать суток, то инженер твердо решил делать не более двенадцати километров в сутки, ибо ему пришлось лично убедиться, в каком плохом состоянии находились дороги в прилегающей к работам местности.

— Мы не собираемся делать открытий, — говорил Шаллер, — а собираемся составить отчет о проведенных работах.

— Совершенно правильно, любезный друг, — отвечал ему капитан Ардиган, — тем более что давно уже нечего открывать в этой части Джерида. Что же касается меня, то я с удовольствием пользуюсь случаем посетить эту местность в последний раз перед ее превращением в море! Вопрос только — выиграет ли она от этой перемены?

— Несомненно, выиграет, капитан, и если угодно будет вам посетить ее по прошествии…

— Лет пятнадцати?..

— Нет, я уверен в том, что уже весьма скоро вы отметите в ней значительную перемену; там, где ныне безмолвие пустыни, забьет ключом торговое оживление.

— Настоящее положение имеет, однако, также свою прелесть, дорогой друг.

— Конечно, если запущенность и пустынность способны прельщать…

— Несомненно, они не прельстят такой трезвый ум, как ваш, — отвечал капитан Ардиган, — но, кто знает, не пожалеют ли когда-нибудь старые и верные почитатели природы о превращениях насильно навязываемых ей человечеством!

— Во всяком случае, дорогой Ардиган, не сетуйте еще пока очень на нас и будьте уверены, что окажись только Сахара на более низком уровне, чем поверхность воды в Средиземном море, мы давно бы уже обратили эту пустыню в океан, начиная от залива Габеса вплоть до берегов Атлантического океана, как это, несомненно, и было в известные геологические периоды.

— Решительно, современные инженеры ничего не уважают! Дай им волю, и Земной шар обратился бы в гладкий и полированный, наподобие яйца страуса, с весьма удобной для проведения железных дорог поверхностью.

Из приведенных разговоров ясно было, что инженер и офицер в продолжение нескольких недель путешествия их по Джериду не будут смотреть на все под одним и тем же утлом зрения. Но обстоятельство это ничуть не мешало им быть друзьями.

Переход через оазис Габес совершался по очаровательной местности. Там встречаются представители разнообразного растительного царства Африки на полосе, расположенной между морскими песками и дюнами пустыни. Ботаники нашли там пятьсот пятьдесят три вида растений. Жители этого счастливого оазиса не могут пожаловаться на природу, столь щедро расточающую им свои дары. Райская смоковница, тутовые деревья и сахарный тростник встречаются, правда редко, но зато в изобилии растут там фиговые, миндальные и апельсиновые деревья под высокой сенью бесчисленного множества финиковых пальм, не говоря уж о холмах с богатыми виноградниками и необозримыми полями ячменя. Впрочем, в Джериде, стране фиников, насчитывается этих плодовых деревьев более одного миллиона, причем существуют 150 разновидностей их. Здесь, в этой местности, в особенности славится сорт «финик-свет» высшего качества, с прозрачной мякотью.