Орест Мальцев - Югославская трагедия

• Название: Югославская трагедия
• Автор: Орест Мальцев
• Издательство: Военное Издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1952

Постановлением Совета Министров Союза ССР Мальцеву Оресту Михайловичу за роман «Югославская трагедия» присуждена Сталинская премия второй степени за 1951 год.

---

Так Алекса познакомился с Арсо Иовановичем. Он получил от него пропуск и стал носить в штаб сладкий, упругий молодой сыр, скрипевший на зубах, и целебное планинское козье молоко, густое и маслянистое, искренне желая, чтобы Арсо скорее поправился. Уж очень он был худ. Один нос торчал, щеки впали. Но Арсо сам ел мало, все отдавал бойцам из охраны. Однажды он вышел к Мусичу мрачнее тучи.

«Что произошло?» Только сейчас Мусич обратил внимание на какое-то необычное оживление вокруг. Возле пещеры останавливались лошади и ослы, навьюченные ящиками, корзинами, тюками, бочонками, охрана их разгружала, бегали хозяйственники, адъютанты. А начальник верховного штаба был опечален. Мусич не стал тревожить его вопросами, отдал ему кувшин и, молчаливо простившись, отправился обратно на катун…»

5

Мусич, конечно, не знал и не мог рассказать о том, что происходило в Дрваре. Вот уже недели две как туда доставляли из разных мест продукты и вина. Из Черногории везли знаменитую «перепечоницу», с далматинского побережья — многолетние виноградные вина, славящиеся на Балканах. Маклин специально посылал в Каир два грузовых самолета «Дакота» за египетскими апельсинами и бананами, за американскими виски и драй-джином. Кроме того, подарки пришли из Алжира от фельдмаршала Вильсона. А генерал-лейтенант Попович прислал Тито несколько бочонков сливовицы и цветные ракеты для фейерверка.

Пропагандисты Джиласа собирали по окрестным селам музыкантов и певцов, которые готовились показать свое искусство в концерте самодеятельности и в массовом танце «коло». Вытребованы были и загребские артисты, находившиеся при партизанских частях Приморской группы. Заранее составленные поздравительные письма и послания курьеры Ранковича развезли по местам, откуда эти письма и послания уже начали поступать на имя Тито. В общем затевались грандиозный митинг, пир и пышное чествование Тито в день его рождения. Двадцать пятого мая ему исполнялось пятьдесят два года.

В этот день Драгутин и Алекса поднялись, как обычно, до солнца. Чудесны тихие майские рассветы в динарских горах! Серебряным блеском озарилась сперва снеговая вершина Великого Шатора, похожая на часового в стальной каске. Потом солнечные лучи прорвались в ущелья и в долины, залили их радостным теплым светом, и ярко запестрели, умытые росой, ковры приальпийских цветов по склонам гор, бодро затрепетали свежие листья цветущих слив и яблонь. На небе не было ни облачка. Глубокая тишина постепенно вскипала звонким посвистом и щелканьем проснувшейся птицы.

Пастухи только что успели умыться в холодном ручье, когда услышали нарастающий рев самолетов. Они шли с северо-запада. Алекса подумал, что это американские «летающие крепости» направляются на бомбежку Белграда или других городов. Но вот самолеты приблизились, и Мусич вдруг ясно различил на их плоскостях черные фашистские кресты. «Юнкерсы!» Самолеты, заходя от солнца из-за горы Велика Клековица, делали разворот и начали снижаться над Дрваром. Посыпались бомбы. По дрварской долине, как из вулканов, взметнулись черные клубы дыма и пыли, пронизанные огнем.

Мусич сломя голову помчался в Дрвар. Бомбы рвались у здания верховного штаба, и возле пещеры Тито, и у Казарм, и в самом селе. Истребители обстреливали из пулеметов мирных жителей, толпами бежавших по склонам гор. Затем появились транспортные самолеты с планерами. В воздухе раскрылись сотни белых парашютов. Планеры с огромными парашютами торможения на хвостах отцеплялись от самолетов и без виражей спускались прямо на маленькую площадку на берегу Унаца. Высаживался вражеский десант.

Восемьдесят бомбардировщиков перенесли удары на подступы к Дрвару, а в окрестностях села начался ожесточенный наземный бой. Мусич с батальоном охраны верховного штаба тоже принял в нем участие. Арсо Иованович был тут же. Он отдавал распоряжения командиру батальона и офицерам своего штаба. На случай внезапного нападения врага у Арсо был разработан определенный план действий. Десант не оказался для него неожиданностью. Из трофейных документов и перехваченных сообщений он еще раньше знал о намерении гитлеровцев уничтожить верховный штаб и захватить Тито. Самолеты, по одиночке и группами, уже не раз появлялись над районом Дрвара, сбрасывали бомбы, стреляли из пулеметов, вероятно, фотографировали. Агентурная разведка доносила о сосредоточении в Загребе планеров и транспортных самолетов, о том, что для диверсии против верховного штаба немецкое командование собирается использовать бранденбургских эсэсовцев, говорящих на сербско-хорватоком языке, переодетых в одежду партизан.

Предупреждая об этом, Иованович советовал Тито не раздувать численный состав штаба в ущерб его подвижности, не устраивать в Дрваре какой-то постоянной базы — не нужна она в условиях партизанской войны. Однако Тито настоял на своем; ему надоело скитаться по лесам, он стал тяжел на подъем. Опасной и переменчивой, как военное счастье, жизни в лесных хижинах, на виду у войск, он предпочел более спокойное существование в хорошо оборудованной пещере, в кругу своих близких. Он стремился превратить район Дрвара в укрепленный административный центр освобожденной территории, как будто бы партизанская война уже кончилась.

Арсо принял все меры по защите Дрвара от нападений немецких войск, чьи аванпосты находились поблизости. Подступы к селу с севера были надежно прикрыты частями пятого корпуса, которым командовал ученик Арсо — герой Боснии двадцатисемилетний генерал-майор Славко Родич. Южнее, в нескольких часах ходьбы от Дрвара, в пункте Мокры Ноги, располагался со своим штабом Коча Попович. По его вызову из Конины спешил к именинному торжеству и Перучица с половиной своей бригады. Кроме того, Маклин обещал со дня на день снабдить охрану верховного штаба минометами и вьючной артиллерией.

И вот случилось то, чего Арсо опасался. Ни минометов, ни орудий, ни самого Маклина, ни Хантингтона, ни Рандольфа Черчилля не оказалось в Дрваре в момент высадки десанта. План эвакуации верховного штаба был сорван. Тито отказался покинуть свою неуязвимую с воздуха пещеру. Бойцам охранного батальона пришлось наспех занимать оборону, чтобы не допустить десантников к пещере. На помощь к ним по зову Арсо подоспели слушатели высшей офицерской школы, дислоцированной недалеко от Дрвара. А Перучица задержался. Попович приказал охранять дорогу, по которой должен был отступить верховный штаб.

Начался неравный бой. Немцев, вооруженных автоматами, гранатами, пулеметами и минометами, высадилось более тысячи человек. С воздуха их поддерживали истребители; они прижимали партизан к земле, не позволяли им перейти в контрнаступление. Стоявшие на высотах вокруг Дрвара крупнокалиберные пулеметы, обротанные недавно советскими транспортниками, сделали по нескольку одиночных выстрелов, потом замолчали. Кто-то распорядился снять их с позиций. Авиация врага совсем обнаглела: снижалась до бреющего полета, в упор расстреливала даже отдельных бойцов, двигавшихся или залегших за камнями на склонах горы.

Тяжелый бой длился целый день. Бойцы и офицеры, один за другим выбывая из строя, самоотверженно защищали верховный штаб. Не раз противник уже почти прорывался к пещере. Но Арсо, лично руководивший боем, контратаками отбрасывал его в исходное положение к авиаплощадке. Он то и дело сообщал Тито о ходе сражения, об огромных потерях, настойчиво предлагал ему быстрее уходить в сторону Велика Клековица. Однако Тито, Ранкович и Кардель упорно продолжали отсиживаться в своем убежище.

К вечеру положение стало отчаянным. Арсо решился на крайнюю меру. Он взял с собой нескольких офицеров и солдат-коммунистов и под пулеметно-минометным обстрелом пробрался к пещере. Войдя в нее, Иованович повторил свое предложение о немедленном отходе.

Тито промолчал. Он сидел за столом, ярко освещенным сильной лампой от аккумулятора, и нервно рвал бумаги, которые ему подавал Ранкович. Может быть, приветственные письма и послания…

За него ответил Кардель:

— Мы не можем рисковать жизнью маршала.

— Подождем ночи, — хмуро промолвил Ранкович.

— Я вас вполне понимаю, — вскричал Арсо с иронией. — Над вами свод горы в триста метров твердой породы. Не возьмет никакая бомба! Но пещера открыта с земли. Немцы могут подвести орудия прямой наводки.

Но и этот довод не подействовал.

Тогда Арсо кликнул своих людей, и они чуть ли не насильно, на веревках, спустили Тито из пещеры в ущелье, а за ним — Ранковича, Карделя и остальных. По кустам их провели в лес, а оттуда под надежной охраной отправили дальше к Велика Клековица.

Прикрыв отход верховного штаба, Перучица с двумя батальонами сделал под покровом ночи бросок к Дрвару. Еще шла борьба за село. Пролетарцы окружили немецких десантников. Тут в командование войсками вступил генерал-лейтенант Коча Попович. Он действовал нерешительно, а, получив тревожные известия о приближении немецких полков, приказал своим частям отойти в лесной массив к горе Велики Шатор. Путь к Дрвару с юга был открыт, и от Книна к нему устремились по шоссе немецкие 118-я дивизия и 92-й моторизованный полк. С севера, от Бихача и Босански Нови, прорывались части 313-й и 382-й дивизий. Их натиск героически сдерживал пятый корпус Славко Родича. А с востока из районов Сараева и Яйце к Дрвару уже подходили части 7-й дивизии СС.