Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

• Название: РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
• Автор: Вадим Медведев
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 1994
• ISBN: 5-7133-0744-1

Крушение просоветских послевоенных режимов в странах Восточной Европы - один из важнейших процессов мировой истории последних лет. Предлагаемая читателям книга Вадима Медведева, который в течение всех лет правления М. С. Горбачева входил в его ближайшее окружение, посвящается этим событиям. В книге дается развернутая картина развития отношений Советского Союза со странами Восточной Европы, а также с Китаем, Кубой, Вьетнамом, Кореей и Монголией. Автор показывает, что отношения эти были далеко не безоблачными, а в ряде случаев полны напряжения и драматизма.

---

Надо сказать, что в советских научных работах, публикациях о «строительстве социализма» в Монголии очень много говорилось об учете специфики этой страны. Но на деле основные посылки советской модели социализма там применялись, пожалуй, не в меньшей, а в большей степени, чем в других странах.

Речь идет прежде всего о таком процессе, как индустриализация. В Монголии был создан довольно мощный топливно-энергетический комплекс в Дархане, медно-молибденовый комбинат в Эрдэнэте. Монгольское руководство уже при Батмунхе всерьез подумывало о создании в стране черной металлургии, в частности завода вторичной переработки.

Под влиянием Советского Союза за счет распашки степных просторов было создано зерновое хозяйство, которое стало покрывать потребности страны в зерне, а в отдельные годы давать зерно даже для продажи на внешнем рынке.

Нельзя сказать, что все это не было необходимо для страны, хотя не обошлось без увлечения размахом и масштабностью воздвигавшихся объектов. Беда была в другом: основная отрасль монгольского хозяйства – животноводство, и прежде всего овцеводство, на котором здесь зижделось все, жизнь и быт населения, финансы государства, экспортный потенциал, оказались в запущенном состоянии. Возможности экстенсивного развития животноводства были исчерпаны, и не столько в результате ограниченности природных ресурсов, сколько из-за экономических и социальных, чисто человеческих проблем.

Сказывались пороки обобществления животноводства, ошибки в ценообразовании, пагубно отражавшиеся на материальных стимулах у людей.

Кочевники-араты, особенно молодежь, получая образование, приобщаясь к современным условиям жизни, постепенно утрачивали интерес к традиционной кочевой жизни. Началось настоящее бегство в города, которые оказались перенаселенными, особенно Улан-Батор.

Будучи в Монголии, я узнал, что треть населения Улан-Батора проживала в юртах, кольцом окружающих современный город. Я специально попросил показать мне эту часть города. Перед глазами предстало жалкое зрелище – море скученных юрт в городской пыли при отсутствии коммунальных удобств. Это совсем не то, что юрта в степи или в горах. Но тем не менее население в надежде на лучшее стягивалось в города.

Кстати говоря, традиционные формы пастбищного овцеводства переживали глубокий кризис и в нашей стране. Поэтому поездки Батмунха и других монгольских руководителей по нашему приглашению в Киргизию, наиболее близкую по укладу жизни к Монголии, мало что дали.

Надо было обустраивать быт и жизнь скотоводов, создавать гибкую социальную инфраструктуру, внедрять достижения науки и, конечно, сделать животноводство более экономически выгодным. Но на все это не хватало средств, да и просто руки не доходили. В результате рост производства мяса затормозился. Монголы прилагали все усилия к тому, чтобы выполнять свои обязательства по экспорту мяса в СССР, но не всегда это удавалось. Практиковалась, и не раз, замена поставок мяса зерном. В самой Монголии начались перебои в торговле мясом, а без этого продукта монголы вообще не мыслят своего существования.

Определенные успехи были достигнуты Монголией, в том числе с помощью Советского Союза, в повышении образования и развитии культуры народа, в здравоохранении, в создании собственных национальных кадров для различных отраслей народного хозяйства и культуры. Но и здесь не обошлось без издержек и извращений – жесткий идеологический прессинг, выжигание каленым железом любых намеков на проявления национализма, идеологическая и культурная одномерность с полной ориентацией на Советский Союз…

Явный перегиб допускался монгольским руководством и в языковой политике. Мне пришлось столкнуться с ним еще в бытность ректором Академии общественных наук. Монгольским руководством тогда было принято решение о полном переводе на русский язык учебного процесса в Высшей партийной школе при ЦК МНРП. Естественно, многие монгольские преподаватели, особенно специальных дисциплин, не говоря уже о слушателях, не были готовы к этому. Сразу же посыпались к нам просьбы о массовом командировании советских преподавателей для монгольской ВПШ. А руководство ЦК МНРП чуть ли не официально обратилось в ЦК КПСС с просьбой рассматривать монгольскую ВПШ как республиканскую партийную школу.

Будучи в Монголии, я выразил свое недоумение по этому поводу, но в ответ были ссылки на высшее руководство, на Цеденбала. Говорил я и с ним, но безрезультатно, ибо принятое решение он рассматривал чуть ли не как высшее проявление интернационализма.

Скопирована была с Советского Союза и вся политическая система с жестким однопартийным режимом. Но пересаженная на восточную почву, она приобрела еще более выраженные тоталитарные и даже деспотические формы, при которых с судьбами людей вообще не считались. Должен сказать, что в ходе работы по реабилитации жертв сталинских репрессий обнаружилось, что в Монголии в 30-40-е годы они приобрели особенно массовый и чудовищный характер. При преемнике Сухэ Батора Чойбалсане было организовано несколько волн массовых репрессий, в результате которых почти полностью было уничтожено партийное и государственное руководство. Истреблено поголовно многочисленное сословие лам, уничтожен каждый десятый житель страны. Все это делалось, конечно, не без ведома карательных органов СССР.

В ответ на обращение монгольского руководства ему была оказана вся необходимая помощь в восстановлении исторической правды и реабилитации жертв террора.

Экономические отношения должны быть иными

Для перестройки советско-монгольских отношений надо было прежде всего искать подходы к тому, чтобы придать более современные и эффективные формы нашим экономическим отношениям. Прежняя схема этих отношений была довольно своеобразной. С одной стороны, наращивались наши вложения в развитие тех или иных отраслей народного хозяйства Монголии, предоставлялись кредиты на покрытие значительной части советских товарных поставок в эту страну. Долги Монголии непрерывно росли, пролонгировались и, по сути дела, превратились в безвозвратные. А с другой стороны, продукция и традиционных отраслей, прежде всего животноводства, и вновь созданной горнодобывающей промышленности вывозилась из Монголии по необоснованно низким ценам.

Таким образом, создавалась почва для иждивенческих настроений монгольской стороны, многие монгольские предприятия жили за счет дотаций, и в то же время культивировался взгляд на монгольское сырье как на очень дешевое и выгодное для советских заказчиков.

Длительные и безрезультатные переговоры велись по вопросам цен на медно-молибденовый концентрат и некоторые другие товары монгольского экспорта. Причем с советской стороны аргументация в пользу низких цен строилась на том, что, дескать, комбинат построен за счет Советского Союза. В наших внешнеэкономических инстанциях мы высказывали предложение о том, чтобы платить за монгольскую продукцию реальную, может быть, даже преференциальную цену, но поставить при этом наши отношения на начало хозрасчета и самоокупаемости. Конечно, это само по себе не решило бы проблему финансового сбалансирования, но все же придало бы им более эффективный и современный уровень.

К сожалению, эти предложения хотя и не отвергались, но глохли, попадая в лабиринты внешнеэкономических и госплановских структур, а сама постановка вопроса о возможном повышении цен на импортируемую продукцию вызывала аллергию у тех, кто стоял на страже так называемой монополии внешней торговли и похвалялся тем, что советская внешняя торговля якобы дает десятую часть национального дохода страны, не задумываясь над тем, что узкофискальный подход к внешней торговле и к внешнеэкономическим связям в конечном счете оборачивается их крайней неэффективностью, не говоря уже о негативных последствиях для наших отношений с другими странами.

Советские войска уходят

Менялись условия и для советско-монгольского внешнеполитического сотрудничества. Монголия находилась, как говорят, между молотом и наковальней, была как бы сдавлена с севера и юга Советским Союзом и Китаем. Ее довольно обширная территория граничит только с этими двумя государствами. Вся новая история этой страны самым тесным образом связана с русско-китайскими, а затем и с советско-китайскими отношениями.

Мао Цзэдун не скрывал своих претензий на Монгольскую Народную Республику, тем более что Внутренняя Монголия, входящая в состав Китая, в несколько раз превосходит МНР по численности населения. Даже в период наибольшего обострения советско-китайских отношений китайцы усиленно обхаживали Монголию, пытались заигрывать с ней.

Монголия твердо стояла на позициях сохранения своей самостоятельности, гарантом которой перед лицом китайской угрозы выступал Советский Союз. С согласия монгольского руководства в Монголии была размещена сильная военная группировка. Монголия защищалось по дипломатическим каналам и т. д.