Светлана Багдерина - Срочно требуется царь

• Название: Срочно требуется царь
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Главный супостат повержен, свобода всучена ничего не подозревающим гражданам того, что еще остается от разваленной до основанья империи зла — так заканчиваются большинство героических романов, и с чего начинается этот. Иван и Серафима возвращаются в Царство Костей, чтобы забрать Находку и гвардейцев и отправиться домой — наслаждаться честно завоеванным отдыхом. Но на пути их встают те, от кого мечом не отмахнешься и кого конем не потопчешь — освобожденный народ. Чего же им еще надо, кроме свободы? Вы будете смеяться…

---

Услужливое воображение царевича моментально дорисовало недостающие детали: дымящаяся жареная картошка с грибами и луком, соленый огурец, расплывающаяся горка сметаны…

Голодный желудок вспомнил, наконец, что последний прием пищи состоялся еще утром, где-то в восемь[58], вздрогнул, болезненно съежился и кисло забурчал на своего хозяина, требуя или немедленно покормить, или прекратить провокации.

Лукоморец выбрал последнее, сглотнул слюну, бросил еще один, поверхностный взгляд на абсолютно несъедобное великолепие, пробрался не без усилий к стене, достал факел, чтобы пойти поискать в коридоре, откуда только что пришел, какую-нибудь другую дверь, желательно ведущую наружу…

И не нашел даже той единственной, что впустила его сюда.

"Выбирай", — шепнул ему на ухо смутно знакомый голос.

— Что выбирать? — тупо разглядывая монолитную до неприличия стену там, где еще несколько минут назад была дверь, уточнил Иван.

"Что бы ты хотел из всего этого взять", — терпеливо, словно маленькому ребенку, пояснил другой голос.

Царевич догадался, что это нашлись его старички.

Он оглянулся, почти рассчитывая снова их увидеть, но народу в его самой дорогой на Белом Свете камере одиночного заключения не прибавилось.

— Вы где? Пропали? — насупившись, поинтересовался он.

"Здесь, здесь, не радуйся", — ехидно утешил его третий голос — похоже, седобородого дедка.

— Во-первых, мне чужого не надо, — угрюмо скрестил руки на груди Иван. — А во-вторых, узникам сокровища ни к чему.

"А если мы тебя выпустим?"

И словно в ответ на эти слова в стене напротив из ничего образовалась новая дверь.

Иванушка радостно рванулся к открывшемуся пути к свободе, но покачнулся и неуклюже растянулся на монетном полу, словно ноги его пустили корни, пока он стоял.

Дверь, воспользовавшись его замешательством, проворно сгинула.

"Ишь, какой шустрый. Сначала выбери, потом пойдешь", — пожурил его голос — скорее всего, рыжебородого.

Выбирать?

Они это серьезно?..

Сколько еды можно на это все купить! А, может, еще и на ткани портным, кожи сапожникам, шерсть шерстобитам, нитки ткачам и прочие товары останется?..

У Ивана перехватило дыхание от открывшихся перспектив, и он заметался по залу, осматривая все заново, повнимательней и с сугубо утилитарной целью. Конечно, при равном весе золотая посуда и разные прочие предметы роскоши, прошедшие через руки искусных мастеров, стоят дороже простых монет, но крестьянам за мясо и овощи и купцам за зерно блюдо размером со щит не отдашь, тем более, что их много, а блюдо одно… А вот если взять, к примеру, вон тот золотой горшок… для цветка… если предположить, что пальма или, скорее, дуб — это тоже цветы… не фиалку же сажать в пятнадцатилитровую лоханку… и насыпать в нее золота… то зиму Постол проживет припеваючи, и еще деревням на ремонт мостов и дорог останется.

Ничтоже сумняшеся, Иванушка разгреб груду серебряных ножей и вилок, отодвинул инкрустированный перламутром дуршлаг, переставил изукрашенное жемчужными фигурами рыбок корыто, откинул в сторону серебряную, покрытую перегородчатой эмалью стиральную доску черного дерева и вытянул наружу приглянувшуюся посудину. При ближайшем рассмотрении она весьма кстати оказалась ведром с витой, усыпанной топазами, но очень крепкой ручкой.

Лукоморец рассеянно скользнул взглядом по куче загадочной хозяйственной утвари, попытался представить себе простую деревенскую девушку в собольей душегрее, поутру направляющуюся с двумя золотыми ведрами на платиновом коромысле к срубу колодца из красного дерева, чтобы постирать парчовые портянки супруга в жемчужном корыте на серебряной стиральной доске… Но не смог, отмахнулся от этой нелепой мысли и стал крутить драгоценную посудину в руках, попутно пробуя оторвать ручку. Лучше сейчас, чем по дороге.

Расчленить золотую бадью не вышло, чем он и остался очень доволен.

Выбирать? Пожалуйста.

Словно крестьянин на переборке овощей, он присел и принялся деловито и сосредоточено вылавливать золотые монеты из медно-серебряного окружения и кидать их в ведро.

Но что это? То ли барабанная перепонка зачесалась, то ли комар-пискун в атаку пошел, то ли…

"Не подавай виду, что слышишь меня…", — едва различимые слова прозвучали не то в ухе, не то прямо в мозгу. — "Я хочу тебе помочь… "

— Вы… То есть…

"…Вы кто?"

"Неважно. Слушай меня. Чтобы все для тебя кончилось благополучно, ты должен сейчас взять три монеты — одну золотую, одну серебряную и одну медную."

— За…

"…То есть, зачем?"

"Бери, и не задавай глупых вопросов!"

"Но это вовсе не глупый вопрос. Я вправду не понимаю, почему я должен…"

"После испытаний, если сейчас все сделаешь как надо, получишь три полных кошелька золота, серебра и меди, упрямый мальчишка! А если возьмешь это дурацкое ведро, то ты пропал!"

"Но мне надо больше, чем три кошелька! И только золото! Хотя, конечно, серебро и медь нам нужны тоже, но золото сейчас важнее!"

Ответом ему было неприязненное, почти враждебное молчание.

"Послушайте!.. Дедушка?.. Вы где?" — не прекращая ни на минуту наполнять ведро певучим драгметаллом, напомнил о себе потерявшемуся благожелателю Иванушка.

"Здесь, здесь," — через полминуты неохотно отозвался тот же, но уже далеко не такой дружелюбный голос, словно жалея, что вообще заговорил с подопытным. — "Не надо было мне с тобой общаться. Но поначалу ты показался мне славным добрым малым… Сослепу, наверное. Братья правы. Ты ничем не лучше, чем большинство из вас. Давай, продолжай в том же духе. Нагребай, торопись. И не жалуйся потом, что тебя не предупреждали."

"Извините, дедушка… вы что, подумали, что я…" — опешил Иван и даже выронил ведро. — "Вы что… вы решили, что это… что мне… что для меня… Но это ведь не так! Я вовсе не такой!.. То есть, вы меня неправильно поняли! Эти деньги нужны не мне — это для всех людей там, наверху! Мне самому отсюда не надо ни копейки! Ни гроша медного!"

"У тебя там и нет и ни копейки, и ни единого медяка", — сухо прошелестел голос и растаял в тишине, обдав потерявшего на мгновение дар речи царевича презрительным холодом.

И Иванушка почему-то был уверен, что он больше не появится, и что бы он теперь ни сказал, будет использовано против него.

Ну, что ж. По крайней мере, в одном голос был прав. Надо торопиться — там, наверху, наверное уже утро, и его хватились и ищут… Хотя Вранеж, скорее всего, уже поднял тревогу, и вот-вот приведет в свой коварный подвал на помощь людей с веревками и лестницами, они спустятся и найдут его…

Интересно, в чем заключаются испытания, о которых упомянул старичок?

Наверное, в беге. Или плавании. Или придется куда-нибудь карабкаться. Как иначе ведро с деньгами может помешать ему преодолеть их препятствия?

Между делом, ведро наполнилось.

Царевич встал, осторожно оторвал посудину от глухо звякнувшего монетного пола — ручка слегка прогнулась, но выдержала — и обвел глазами сокровищницу.

Справа от него, полуприкрытая золоченым с перламутровой инкрустацией секретером из черного дерева, появилась новая бродяга-дверь, судя по виду — родственница безвестно исчезнувшей. Хотя, принимая во внимание легкомысленное поведение предыдущей, это вполне могла оказаться она сама.

Наверное, это намек, подумал Иван и, перекосившись под тяжестью наполненной до краев с горкой золотыми монетами бадьи, двинулся навстречу обещанным испытаниям с высоко поднятым над головой факелом.

По прошествии десяти минут и почти километра ровной гладкой дороги никакого намека на обещанные испытания все еще не было, и Иванушка уже начинал волновать, не проскочил ли он чего-нибудь, по рассеянности не заметив, как вдруг дышащие клаустрофобией стены темного узкого коридора отпрянули, и перед его изумленным взором открылся новый зал, поменьше предыдущего.

Только наполняли его в этот раз не сокровища, а рабы. Потому что другого названия для прикованных к полу людей, между которыми прохаживались уродливые черно-золотые надсмотрщики с плетями, придумано еще не было.

Дальше все произошло неожиданно и одновременно.

Потухшие глаза сутулого безбородого старика-невольника нечаянно встретились с Ивановыми.

Царевич изумленно выдохнул: "Медьведка?!..".

Свистнула и опустилась на плечи министра полезных ископаемых плеть.

Полетело, истерично звеня о каменный пол коридора вырвавшимися на свободу монетами ведро.

Черный меч мрачной молнией сверкнул в руке лукоморца, и кто-то яростно закричал: "Ах вы… негодяи!!!.."…

Когда Иванушка пришел в себя, то на узком, то и дело осыпающемся карнизе под потолком сидели, съежившись, словно страусы в клетках воробьев, не только растерявшие свои кнуты и самоуверенность рабовладельцы, но и их нервно позвякивающий обрубками цепей живой товар.