Ирина Анненкова - Мой личный чародей

• Название: Мой личный чародей
• Автор: Ирина Анненкова
• Жанр: Фэнтези

---

— Книги колдовские, говоришь? — по-медвежьи засопел Велимир. Хозяин Синедолии относился к магам и магии очень уважительно. Даже, пожалуй, чересчур. — А что, Светанины-то книжки тебе уже не годятся, что ли?

Конечно, годятся. Среди вещей покойной матери Дара я нашла немало томов, которые теперь прилежно изучала.

— Очень хорошие книги, Велимир Радимыч, просто замечательные. Но дело в том, что нужны и другие — те, что остались дома. Мне требуется уточнить некоторые рецепты и формулы, ну вы меня понимаете, да? — я многозначительно понизила голос, сверля "батюшку" взглядом. Самодержец растеряно моргнул — к концу обеда соображалось уже как-то не очень. — Вы ведь не против, если я прямо завтра с утра и поеду?

Князь недовольно завозился на широком кресле с высокой прямой спинкой. Я терпеливо ждала — всегда надо знать, когда стоит и немного помолчать. Собственно, в его окончательном решении я не сомневалась.

В ожидании монаршего вердикта я принялась глазеть по сторонам — и от неожиданности замерла, словно мышь перед змеей. Восковые пальцы княгини Валины с такой яростной силой стиснули край тяжеленной дубовой столешницы, что мне стало даже как-то боязно за сохранность этого хрупкого предмета мебели. Высохшее лицо женщины покрылось нездоровой желтизной, а из-под опущенных ресниц полыхнула чистейшая, неподдельная ненависть. Надменная Дивея, напротив, с трудом сдерживала торжествующую улыбку.

М-да… нелегко тётенькам. Интересно, что это их так взволновало? Впрочем, их чувства меня не оскорбляли и не задевали. С самого первого дня пребывания во дворце я поддерживала в активном состоянии несложное заклинание, защищающее меня от любого враждебного немагического воздействия, а от возможных магических атак Дар собственноручно обвешал меня оберегами и амулетами.

— Нет!

От хриплого княжьего рыка все сидящие за столом с удивительной синхронностью подпрыгнули, а затем застыли, как коты, несправедливо застуканные за дегустацией хозяйской сметаны. Великий князь хоть и был известен своим чадолюбием, но отличался изрядной гневливостью, и в такие моменты попасть под раздачу не хотелось никому. Одна из многочисленных дочерей Валины поперхнулась и начала молча задыхаться, не рискуя привлечь к себе папенькино внимание.

Не вставая с места, я махнула рукой, и совсем уж было посиневшая Божка дернулась вперед, как от хлопка по спине, звучно икнула, хрюкнула и часто задышала, постепенно обретая привычный цвет лица. Стоящий перед девушкой кувшин с ягодным взваром легко вспорхнул со своего места, подлетел поближе, наклонился и аккуратно наполнил душистым напитком ее стакан черненого серебра. Повинуясь движениям моих пальцев, тяжелая емкость плавно поднялась к Божкиным дрожащим губам и услужливо их коснулся — дескать, пей давай! Незадачливая княжна ухватилась за стакан, как утопающий за соломинку, залпом выпила взвар, перевела дух и бросила на меня благодарный взгляд. Я слегка улыбнулась в ответ — Божена мне нравилась. По крайней мере, она ни разу не сочла для себя возможным захихикать, когда бесцеремонная Дивея отпускала очередную ехидную реплику в мой адрес.

Внезапно я сообразила, что молчание за столом подозрительно затянулось. Я быстренько огляделась — все присутствующие зачарованно уставились на мою скромную персону. Вернее, нескромную: с некоторым опозданием до моей шибко умной головы дошло, что я впервые открыто воспользовалась магией в присутствии обычных людей, не-чародеев. В тишине было отчетливо слышно, как скрипит от злости зубами тощая Валина.

Не то, чтобы они не были знакомы с колдовством. В конце-то концов, старый Перенег трудился при дворе не покладая рук и амулетов уже не первый десяток лет. Однако его магия — в глазах рядовых обитателей дворца — никогда не носила этакого повседневного, сиюминутного характера. Ведун храбро боролся со злобной нежитью, раскрывал вражеские козни — изощренные и не очень, обеспечивал хорошие урожаи, накосы и надои, перебрасывал через кротовины послов в иные земли, изредка готовил сложнейшие целебные зелья — для тех бедолаг, от кого отказались дворцовые травники и знахари, и кем к их неудовольствию уже вплотную заинтересовались гробовщики. Перенег не жонглировал боевыми огнями, не заставлял летать чашки и ложки, не тратил время и силы на эликсиры красоты и амулеты, заговоренные на успехи в храмовой школе. На рабочем месте он появлялся в непременной шуршащей мантии, расшитой многочисленными рунами, и крайне живописной высокой шапке, что вызывало глубокое уважение в народных массах.

И только лично великий князь знал, что дед Перенег также запросто гонял из дворца мышей и блох (с весьма переменным успехом), охотно лечил захворавшую княжью борзую, не чинясь, отпугивал мелкие блудливые тучки от монаршего выезда, а также занимался предсказаниями — исключительно и непосредственно для работодателя.

Магов в княжестве было мало, и работающие с обычными людьми чародеи старались не размениваться на ерунду, сохраняя собственные силы для действительно важных дел. Постепенно сформировалась негласная традиция, в соответствии с которой они не афишировали свои умения, дабы лишний раз не смущать окружающих. Ну а окружающие, в свою очередь, тоже не спешили обращаться к чародеям с просьбами, когда от страха, когда из уважения.

Мне было несложно соблюдать это правило — хоть я и выросла в мире, наполненном магией, настоящее колдовство мне почти всю мою жизнь не давалось, а навыки последних трех-четырех месяцев держать при себе было легко. Все новые заклинания, почерпнутые из книг покойной княгини Светаны, я отрабатывала в своей светелке, куда не было хода никому, кроме Степана и Ванятки.

Я и знахарские-то свои знания применила всего однажды, когда не смогла самостоятельно разродиться младшая жена Велимира, юная княгиня Смеляна. Все действия повитухи привели лишь к тому, что и мать, и младенец находились при смерти, когда робкая Божена всё-таки набралась решимости, пришла в мои покои, откуда я не выходила уже третий день, готовя новое и чрезвычайно трудоемкое зелье, и поведала мне причину суеты во дворце.

Зелье потом пришлось варить заново, но это того стоило: и Смеляна, и малышка Милава остались живы, а в скором времени, надеюсь, будут и совершенно здоровы.

Я выдавила из себя слабую улыбку — ну, с кем не бывает…. Будем считать, это я Божку лечила, а не магией баловалась. Хотя, похоже, многим понравилось — вон с каким восторгом смотрит на меня сладкая парочка, шестилетние близнецы Цветка и Добруш. Этим записным шкодникам ещё чуточку чародейских способностей — и смело можно выпускать на вражеские армии и стаи нежити!

Тем временем князь Велимир, налюбовавшись моим простеньким колдовством, удовлетворенно откашлялся и сказал уже нормальным голосом:

— Нет, Веславушка, никак нельзя тебе ехать. Дар крепко-накрепко запре…просил, чтобы ты его здесь дожидалась.

— Да, Веславочка, как же так? — оживилась Валина. — Дарушка-то приедет — что мы ему скажем? Нехорошо, деточка!

Дивея с насмешкой разглядывала меня. Я откровенно ухмыльнулась в ответ, взмахом ресниц отодвинула от себя пустую тарелку и повернулась к Велимиру.

— Да я недолго. Мне, правда, очень нужно! — и для выразительности попилила себя по шее ребром ладони.

Князь задумчиво проводил взглядом отъехавшую тарелку, немного подумал и довольно мирно спросил:

— А как же Роданица?

Я пожала плечами.

— Так она ж сегодня. Вот после Роданицы я и поеду. Хорошо?

Роданицей назывался старинный синедольский обряд введения девушки в род будущего мужа. В церемонии принимали участие женщины рода, от новорожденных младенцев до древних старух. Двоюродные, троюродные, седьмая вода на киселе — придти старались все без исключения. По своей важности Роданица ничуть не уступала собственно свадьбе. После обряда невеста уже считалась своей — среди женской половины семьи. Мужчины на время церемонии уходили куда подальше, дабы не оскорбить неосторожным словом, взглядом или помыслом богов и богинь, покровительствующих семье и рождению детей. Они могли перейти в другую избу, поехать на охоту, запереться на мужской половине дома или дворца — все, кроме жениха, которому строго-настрого предписывалось на это время покинуть родной город или село.

Так что, в нашем с Даром случае традиция будет соблюдена со всей тщательностью: я вообще не имею ни малейшего представления о том, где моего жениха нынче носит…

— Да чего уж тут хорошего? — опять полез чесать в затылке Велимир. — Вот ведь действительно: Дар приедет, а тебя нет. Что я ему скажу? А что он мне-е-е тогда скажет!… - князь, в задумчивости почесывая макушку, сдвинул золотой головной обруч, символ своей власти, почти что себе на нос.

— Не скажет, — махнула я рукой, и блюдо с надъеденным молочным поросенком, стоявшее перед монархом, кокетливо подпрыгнуло, будто собираясь пуститься в пляс. — Где мы, и где он? Ведь я же быстренько, Велимир Радимыч!