Джек Хиггинс - Ярость льва

• Название: Ярость льва
• Автор: Джек Хиггинс
• Издательство: Центрополиграф
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0112-2

---

Джек Хиггинс Ярость льва

Есть в львином гневе промысел Господень.

Уильям Блейк

Следует заметить, что, хотя речь в этом романе идет о действительных событиях послевоенных лет, в частности об имевших место в Алжире, а также о вполне конкретных политических деятелях в историческом контексте этих событий, данный роман – художественное произведение, и все изложенное в нем не имеет никакого отношения к реальным лицам.

1. Штормовое предупреждение

Сетка перископа на мгновение затуманилась, залитая зеленой морской водой, но как только его верхняя часть вспорола морскую гладь и вышла на поверхность, маленькое грязноватое грузовое судно замаячило в фокусе с поразительной четкостью. Лейтенант Фенелон, задержав дыхание, прирос к перископу. Сзади раздался голос Жако:

– Это «Конторо»?

Фенелон кивнул:

– Не более чем в пятистах ярдах отсюда.

Жако выплюнул окурок и раздавил его каблуком.

– Дай-ка взглянуть.

Фенелон отступил назад с ощущением неприятного холодка в животе. В свои двадцать шесть лет ничего подобного прежде он не видел, на что похожа война, знал только по рассказам. Поборов подкатывающую к горлу тошноту, он провел ладонью по глазам.

Жако пробурчал что-то и обернулся. Это был крупный, жутковатого вида человек, заросший трехдневной щетиной. Безобразный шрам пересекал его правую щеку.

– Идут точно по времени. Очень мило с их стороны.

Фенелон снова взглянул в перископ. Силуэт «Конторо» медленно продвигался вправо, пересекая тонкие черные риски, нанесенные на стекло окуляра. В горле пересохло. Им уже начало овладевать особое чувство, сравнимое с тем, которое охватывает охотника, когда добыча близка.

– Одна торпеда, – пробормотал он. – Это все, что потребуется.

Жако внимательно наблюдал за ним с ехидной улыбкой на лице:

– Знать бы еще, куда прицелиться...

– Поглядим...

По переговорному устройству Фенелон передал в рубку управления:

– Курс – сто пять, приготовиться к всплытию.

С легким скрежетом перископ ушел в свое гнездо, и в тот же миг раздался сигнал тревоги. Жако обернулся, отер пот с лица и вынул из кармана «люгер». Затем движением бывалого человека снял пистолет с предохранителя, бегло осмотрел и сунул обратно в карман – в этом движении была какая-то своя суровая законченность.

Жако снова закурил, а когда поднял глаза, улыбки на лице уже не было.

* * *

В рулевой рубке «Конторо» первый офицер Жанвье, зевнув, склонился над картой, что-то быстро подсчитал и бросил карандаш. Из предварительных расчетов следовало, что судно находится примерно в сорока милях западнее Ашант. Прогноз погоды ничего хорошего не предвещал. Штормовое предупреждение о ветре распространялось на район от Роколла до Шэннона, Соули Финистьер.

Но сейчас стояло полное безветрие, и судно слегка покачивало на огромных пологих валах. Жанвье чувствовал сильную усталость, его глаза слипались от недосыпания. Уроженец Прованса, он так и не смог привыкнуть к холодным северным морям: всякий раз его пробирала дрожь, когда он вглядывался в серую рассветную мглу.

Дверь в рулевую рубку со скрипом открылась, и в проеме показался стюард с дымящимися чашками кофе. Одну из них взял Жанвье, другую рулевой, и пока он пил, стюард подменил его у штурвала. Жанвье открыл дверь и вышел на капитанский мостик. Он пил кофе и вдыхал холодный утренний воздух, чувствуя себя значительно бодрее. После Бискайского залива их всех ждал долгий солнечный путь на юг, к Мадейре и островам Зеленого Мыса. Он выплеснул остатки кофе за борт и повернулся, чтобы уйти.

В сотне ярдов по правому борту что-то резко плеснуло в маслянистой воде. Вскипела пена, и на поверхность вырвалась подводная лодка, похожая на допотопного монстра. Жанвье замер на мостике. В это время люк боевой рубки открылся, и из него вышел молодой офицер в форменной фуражке в сопровождении матроса, немедленно поднявшего над головой небольшой вымпел. На фоне серых облаков отчетливо затрепетали красный, белый и синий цвета французского триколора.

На мостик из рулевой рубки вышел стюард:

– Что это такое, сэр?

Жанвье поморщился:

– Бог знает... Вызови капитана.

Появился еще один матрос – с сигнальным фонарем. Подводная лодка подошла ближе, расстояние между судами уменьшилось. Замигал фонарь.

Как и всякий офицер резерва, Жанвье был знаком с азбукой Морзе. Сдвинув брови, он внимательно вглядывался в мигающий вдали огонек, затем нырнул в рулевую рубку и, сняв с крюка свой фонарь, тут же вернулся на мостик. Сигнал с лодки повторился. «Вас понял», – ответил Жанвье. На мостике появился капитан Дюкло. Следом за ним шел старшина-рулевой.

Анри Дюкло было около пятидесяти. После тридцати лет, проведенных в море, причем пять из них в качестве капитана корвета Свободного французского флота, удивить его казалось делом безнадежным.

– Что тут у вас? – спросил он недовольно.

– Два раза передали один и тот же сигнал, – доложил Жанвье. – «Ложитесь в дрейф. Иду на сближение».

– А вы что ответили?

– "Вас понял".

Дюкло спустился в рулевую рубку и вернулся с биноклем. Какое-то время внимательно всматривался в подводную лодку, затем проворчал:

– Судя по форме, французская. Но для подводной лодки маловата.

Он передал бинокль старшине-рулевому.

– Что скажешь?

Пожилой старшина, помедлив, кивнул:

– Это «Л'Алуэтт». Я видел ее в прошлом году в Оране на учениях. Бывшая немецкая подводная лодка, экспериментальный образец, немцы сделали ее в самом конце войны. Теперь наша.

– Ну, теперь мы знаем, кто они такие, – сказал Дюкло. – Неплохо бы выяснить, какого черта они от нас хотят.

Он повернулся к Жанвье:

– Спроси, что им нужно.

Лампы снова замигали. Через какое-то время Жанвье обернулся и в недоумении произнес:

– Они передают: «Немедленно остановитесь. Спускайте трап. Вопрос государственной важности. Соблюдайте режим радиомолчания».

Сигнальная лампа на подводной лодке погасла.

– Что ответить, сэр? – спросил Жанвье.

Дюкло на мгновение поднес бинокль к глазам:

– Что ответить? Если за нами послали эту чертову лодку, значит, дело действительно серьезное. Сигнальте: «Вход на борт разрешаю».

Он поморщился, глядя на старшину-рулевого:

– Куда же солнце запропастилось? Мой ревматизм добьет меня в конце концов. Будем надеяться, что не застрянем в Бресте.

Старшина пожал плечами:

– Странные вещи творятся сейчас в республике.

– Это в какой же республике? – с ухмылкой спросил Дюкло. – Всех наверх! Спустить трап!

Старшина отошел в сторону. Жанвье опустил фонарь.

– Они благодарят нас за сотрудничество.

– Неужели? – огрызнулся Дюкло. – Стоп машина!

Жанвье пошел к рулевой рубке. Дюкло достал трубку и набил ее табаком из старенького кожаного кисета, продолжая наблюдать. Из открытого переднего люка лодки вывалилась большая желтая шлюпка и начала надуваться. Скорость судов падала, они сближались до тех пор, пока между ними не осталась полоска воды шириной в двадцать – тридцать ярдов.

Командир подводной лодки спустился по трапу с боевой рубки и остановился на палубе, ожидая. Он был строен и выглядел совсем мальчишкой в своем бушлате, резиновых сапогах и в сдвинутой набекрень фуражке. Посмотрев на Дюкло, он улыбнулся и помахал рукой, затем пошел вдоль борта и спустился в шлюпку. Вслед за ним туда спрыгнули полдюжины матросов, почти у каждого за плечами болтался автомат. Шлюпка направилась через узкую полоску воды к трапу, спущенному с борта «Конторо».

У переднего люка двое матросов осторожно стравливали конец, соединяющий подлодку со шлюпкой.

– Не слишком ли много они тащат с собой, а, командир? – сказал Жанвье.

Дюкло в ответ кивнул:

– Да уж, если всю эту начинку выпустить в нас, здесь станет грязновато. Но будем надеяться, что им нужен кто-то из экипажа. Вероятно, кто-нибудь из ОАГ[1]пытается выбраться из страны или что-то в этом роде.

Матросы быстро взбежали по трапу. Трое остались на колодезной палубе, держа автоматы наперевес. Молодой офицер направился на верхнюю палубу, за ним, не отступая ни на шаг, шли еще трое. Офицер протянул руку и улыбнулся:

– Капитан Дюкло? Моя фамилия Фенелон. Прошу извинить, но приказ есть приказ, вы должны понимать.

По трапу поднялся человек с коротко подстриженными волосами и уродливым шрамом на грубом лице. Как и на Фенелоне, на нем был морской бушлат, на ногах – резиновые сапоги. Фуражка отсутствовала. Он небрежно облокотился о поручни капитанского мостика и закурил. Два матроса стояли неподалеку с взведенными автоматами наготове. Дюкло почувствовал себя крайне неуютно:

– Послушайте, что здесь происходит? Что вам нужно?

– Всему свое время, – сказал Фенелон. – Вы выполнили мое указание – в эфир не выходить?