Гай Смит - Лагерь

• Название: Лагерь
• Автор: Гай Смит
• Издательство: Фантом пресс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992

Можно ли понять человеческое сознание?

Почему хулиганы на футболе впадают в ярость? Почему тишайшие клерки превращаются в убийц-садистов? Какие фантазии возникают у неудачника, у безработного, вообще у всех, и как они реагируют на сны или кошмары, которые становятся реальностью.

Лагерь отдыха «Рай» становится ареной для эксперимента, финансируемого правительством, а ничего не подозревающие туристы используются в качестве подопытных кроликов для тестирования Ц-551 — нового галлюциногена, меняющего человеческую психику.

Лагерь отдыха «Рай» превращается в Ад, в котором самые темные стороны человеческой сущности берут верх, и кровавая вакханалия правит бал…

---

Норман поднял глаза. Молодая официантка стояла, держа наготове блокнот, проявляя нетерпение. Я занята, пожалуйста, не заставляйте меня ждать.

— Я кое-кого жду, — он указал на три пустых места. — Я лучше подожду еще, если вы не возражаете.

Она отошла без слов. Типичный лагерь отдыха, решил он, вечная спешка, ни у кого нет ни минуты покоя. Он взял меню, стал бесцельно листать его, не читая. Он был полон дурных предчувствий, совсем не голоден. Опять у него возникло чувство, что Мейсы не придут. Может быть, Рут и Сара повздорили с Гвином и уехали домой. Это маловероятно, но если это так, то они оставили бы ему записку в регистратуре.

19. 30. Он оборачивался каждый раз, когда открывалась входная дверь. Входили отдыхающие, но Рут и Сары не было среди них. Он начал нервничать, подавляя желание выйти на улицу и ждать их там — ведь от этого они скорее не придут.

— Добрый вечер, сэр.

Он вздрогнул, потому что не услышал, как привлекательная темноволосая девушка в белом комбинезоне подошла к нему сзади. Инспектор, вот что было написано у нее на значке. Она улыбнулась, уселась рядом, в руке она держала блокнот, в котором что-то писала. Он ненароком заметил следу нее на шее — может быть, синяк, может быть, любовник укусил, это его не касается. Она время от времени потирала это место, как будто ей было больно.

— Вы, должно быть, мистер Тонг, — она взглянула на него, ион подумал, что она чувствует себя неуверенно.

— Да, — он говорил быстро, — я с Мейсами. Мистера Мейса я видел, но остальных — нет. — В его голосе сконцентрировалось все беспокойство последних нескольких часов.

— А как вам показался мистер Мейс? — прямой вопрос, в лоб, это нечто большее, чем праздное любопытство.

— Гм… — она смотрела в свой блокнот. — Боюсь, он довольно скверно себя чувствует, у него что-то вроде нервного срыва. Я понимаю. Ему нужен полный покой.

— Тогда это место ему совершенно не подходит. — Норман внимательно наблюдал за ней. Она, казалось, была в замешательстве, как будто бы ей не следовало обсуждать проблемы Гвина Мейса с ним, Норманом Тонгом.

— Напротив, — она попыталась одобряюще улыбнуться. — В нашем лагере можно превосходно отдохнуть. Все зависит от самого человека. Совсем нет необходимости идти в парк аттракционов и играть в бинго. Это вовсе не обязательно. — Она как будто выговаривала ему. — Да он ведь заболел после приезда!

— Я хочу видеть миссис Мейс и Сару, — Норман становился упрямым, он чувствовал, что эта девушка собирается ставить ему палки в колеса.

— Не думаю, что это возможно, — Энн Стэкхауз мило улыбнулась, чересчур уж мило. — Миссис Мейс страшно обеспокоена состоянием мужа. Она больше не приходит в ресторан. Я думаю, им приносят еду прямо в шале.

У Нормана свело скулы, по спине забегали мурашки.

— Тогда я должен увидеть Сару. Она моя девушка. Я только из-за нее сюда приехал.

— Я… — инспектор помедлила, отвела глаза. — Боюсь, что это тоже невозможно.

— Боже праведный! Почему же нет?

— Саре тоже нездоровится, я удивлена, что вы не получили письма от миссис Мейс, но она, наверно, слишком занята мужем и не смогла сообщить вам. О, ничего страшного, не пугайтесь. Летний грипп, я думаю, но миссис Мейс решила отослать Сару, нагрузка слишком велика для нее.

— С ума можно сойти! — Норман со скрежетом отставил стул. — Я в этом разберусь.

— Прошу вас, не волнуйте миссис Мейс, она нездорова, для нее это было такое напряжение. Я вчера разговаривала с ней, и она сказала, что отправила дочь к родственникам, до тех пор, пока мистер Мейс и она не вернутся домой.

— К родственникам! К каким родственникам?

— О, ну откуда мне знать? — Энн поднялась из-за стола, наклонилась к нему и тихо сказала: — Но, пожалуйста, не волнуйте миссис Мейс, у нее возникли затруднения. Я думаю, она находится на грани нервного срыва. Иногда она не знает, кто она и где она находится. Я, честно говоря, не думаю, что вы много от нее узнаете.

— Посмотрим, — Норман стряхнул с плеча ее руку.

— Послушайте, почему бы вам не сесть, не заказать обед, не собраться с мыслями и отдохнуть. Могу порекомендовать тушеное мясо с картофелем, оно великолепно.

— Я не голоден, — он повернулся и направился к выходу. Здесь творится что-то странное. Боже, я должен выяснить, все ли в порядке с Сарой.

Он стоял на улице в ярком солнечном свете раннего вечера. Вокруг него болтали и смеялись люди, образовалась длинная очередь на бинго. Автоматический проигрыватель в галерее игральных автоматов соперничал с ревом музыки, доносящимся из парка аттракционов. Многоцветье, шум, настоящие искусственные джунгли, и внезапно Норман Тонг оказался в роли зверя, на которого ведется охота. Он хотел бежать, но не знал, куда. Он пошел прочь, все быстрее и быстрее, совершенно без всякой цели, все его мысли смешались, ему надо привести их в порядок.

Внезапно он замедлил шаг, глаза его округлились. Впереди него шла женщина. Он узнал бы эту чопорную походку где угодно: спина прямая, движения резкие, короткие темные волосы с проседью.

— Миссис Мейс! — закричал он, побежал вперед. Он соблюдал формальность даже в состоянии крайнего удивления и облегчения, так как посмел однажды назвать ее Рут и получил строгий выговор. — Миссис Мейс! Подождите!

Она шла быстро, как будто опаздывала на встречу, она спешила, но и не теряла при этом достоинства: сумочка висит на плече, она не смотрит по сторонам.

Он поравнялся с ней, зашагал рядом, заглядывая в ее бледное лицо. Губы сжаты, смотрит прямо перед собой, не видит его. Он чуть ускорил шаг, зашел впереди ее, снова позвал по имени. Ее глаза смотрели вперед, но не видели его. Женщина в трансе, сомнамбула. Не буди ее, это может плохо кончиться. Норман остановился перед ней, преградил ей путь. Она было попыталась свернуть в сторону, но он тоже сделал шаг в ту сторону. Она столкнулась с ним, отпрянула.

— О, я очень извиняюсь, я такая неуклюжая!

— Миссис Мейс, это же я!

Она посмотрела, увидела его, но на ее застывшем лице не было признака того, что она узнала его. Удивленная улыбка: Простите…

— Рут, это я, Норман. Норман Тонг!

— Я думаю, вы ошиблись, — она сделал шаг влево, обошла его.

На этот раз он ее пропустил. Он стоял и смотрел, как толпа, вышедшая из зала бинго, поглотила ее и скрыла из его поля зрения.

Он отошел, шатаясь, в сторону, вышел из бесконечного потока пешеходов, оперся о стальной барьер. И впервые в своей жизни Норман начал сомневаться, не сошел ли он с ума.

Глава 16

Небольшая церковь находилась позади кортов для игры в сквош и бадминтон. Это было самое обычное кирпичное строение, которому, казалось, было самому неловко за свое существование, и поэтому оно пряталось тут, опасаясь оскорбить кого-нибудь своим видом. Невысокое крыльцо вело к арочному порталу с распятием над ним. На небольшой доске висело объявление, сообщавшее, что по воскресениям причастие проводится в 9 утра, а утреня в 11. 30. Вот и все, что обозначало функции этого здания.

По будням церковь была открыта с 11 утра до 9 вечера, чтобы ее могли посещать те отдыхающие, которые испытывали необходимость в утешении спокойной атмосферой церкви. Дополнительный сервис в лагере, стоимость его ничтожна. Капеллан лагеря большую часть времени проводил в игровом зале — он подчеркивал, что для него важно поддерживать отношения с современной молодежью, которая, возможно, однажды увидит Свет.

Преподобному Уиллису нравились летние месяцы; это был уже его третий сезон в лагере, и он надеялся, что будет и четвертый, Здесь он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем в приходе, где он помогал викарию. Здесь его время принадлежало ему, проблем не было. Мало кто из отдыхающих посещал церковь регулярно, число прихожан редко превышало тридцать человек, и его почти не беспокоили в течение недели. Тепленькое местечко, он этого и не скрывал. Но ведь кто-то должен его занимать, так почему бы и не он?

В тридцать три года он начал толстеть. Больше всего он чувствовал это в жару, когда он не хотел напрягаться ни умственно, ни физически, самое большое его физическое напряжение была игра в настольный теннис.

Службы становились все скучнее, они все время повторялись. Он был уверен, что прихожане о его проповедях того же мнения. Единственным разнообразием были псалмы и гимны, а его еженедельное обращение становилось все короче и короче. Никто его особенно не слушал, кроме, может быть, этой странной пары на первой скамье, которые были на причастии. Он обратил внимание на них на прошлой неделе, они, очевидно, приехали в лагерь на двухнедельный срок.

— Помолимся, — он снова взглянул на них сквозь сплетенные пальцы. — Помолимся за больных и нуждающихся, за родственников и друзей, оставшихся дома. — Ну вот, теперь пусть помолятся или постоят на коленях пару минут и поразмышляют. Они, конечно же, не хотят, чтобы он читал им что-то из молитвенника.