Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация

• Название: Вермахт и оккупация
• Автор: Норберт Мюллер
• Издательство: Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4710-5

В годы Второй мировой войны Третий рейх оккупировал и длительное время удерживал практически все европейские страны, а также значительную часть территории Советского Союза. Главным проводником и основой политики «нового порядка» стал германский вермахт. После окончания войны бывшие немецкие генералы сделали все, чтобы обелить вермахт и свалить вину за его преступления на СС и нацистскую партию. Попытки разделить оккупантов на «хороший вермахт» и «плохие СС» продолжаются по сей день.

Эта книга посвящена выяснению роли вермахта и его командования в становлении и осуществлении оккупационной политики и, на основе богатейшего фактического материала, рассказывает о том, как нацисты управляли захваченными странами.

---

Что же касается советских районов, то вермахт удерживал еще части Западной Украины и Западной Белоруссии, а также большую часть Прибалтийских советских республик, в которых теперь и были сконцентрированы усилия немецких оккупационных властей. Только относительно небольшой генеральный округ Литвы должен был поставить 100 тыс. человек для отправки в Германию. Еще 50 тыс. человек должна была обеспечить группа армий «Север»[173].

Хотя органы Заукеля совместно с оккупационными властями и предпринимали большие усилия, чтобы с помощью дополнительно выделенных в их распоряжение войск обеспечить выполнение заданий, как это было предусмотрено планом, они были уже не в состоянии сделать это вследствие катастрофически ухудшавшегося положения на фронте и роста народного сопротивления. На совещании руководящего состава фашистского государства в имперской канцелярии 11 июля 1944 г., на котором присутствовали Шпеер, Ламмерс, Лей, Функ, Штуккарт, Шверин фон Крозигк, Кернер, Бакке, Кальтенбруннер, Варлимонт (в качестве представителя Верховного главнокомандования вермахта), Штеенграхт и другие, Заукель был вынужден доложить, что полугодовой план, предусматривавший использование более 2 млн рабочих на принудительных работах, выполняется с дефицитом в 500 тыс. человек. Роль центрального военного руководящего органа при этом характеризуется тем, что Варлимонтом была предложена новая, значительно превосходившая все прежние по своей жестокости программа депортации, которая наряду с усилением мер по отношению к партизанским районам предусматривала насильственный угон всего работоспособного населения из больших городов, находившихся на оккупированной территории.

Сейчас трудно установить, какой размах принял в соответствии с этой программой насильственный угон советских граждан на заключительном этапе войны. Названная в одной из западногерманских работ цифра за 1944 г. — 146 тыс. советских граждан вместе с военнопленными — ни в коем случае не отражает общих размеров депортации в указанный период. Она не учитывает и того положения, что при отступлении фашистских войск в концентрационные и подобные им лагеря продолжали поступать насильственно угнанные люди из мест, в которых к тому времени оккупационный режим уже перестал существовать, и они еще официально не были учтены как рабочая сила. Так, например, на шахты концерна Флика еще в течение всего 1944 г. продолжали поступать эшелоны с советскими гражданами, среди которых были женщины, старики и маленькие дети. Кроме того, большое количество советских граждан, вывезенных вначале на принудительные работы в другие оккупированные страны, например Польшу или Чехословакию, доставлялось на заключительном этапе войны в Германию.

Общее количество насильственно вывезенных во время войны в Германию советских граждан (без учета военнопленных), названное на судебном процессе в Нюрнберге советскими представителями обвинения и приведенное в новых советских работах по данному вопросу — 4,978 млн человек, — можно рассматривать как достоверное. Это означает, что из оккупированных советских районов на работы в Германию насильственно было вывезено больше рабочих, чем из любой другой страны. По официальным немецким данным, в Германию в 1942 г. было доставлено около 2 млн советских граждан. Обобщенных данных за 1943 г. не имеется. Однако, учитывая установленные Заукелем ежедневные квоты поступления советских людей с весны того же года в концентрационные лагеря и особую осеннюю программу, можно полагать, что в 1943 г. в Германию было депортировано еще 1,5–2 млн советских рабочих. Названная Заукелем в начале 1944 г. цифра — 500 тыс. человек — оказалась нереальной, так как с середины 1944 г. поток насильственно угоняемой советской рабочей силы прекратился.

Более 2 млн человек было вывезено с Украины и еще сотни тысяч — из прилегавших к ней южных районов. На втором месте находилась Белоруссия и примыкавшие к ней с востока районы тылов группы армий «Центр» — 378 тыс.[174]. Из Прибалтийских советских республик, в связи с тем что принудительная депортация там начала осуществляться значительно позднее, оккупанты не смогли уже вывезти рабочую силу в подобных масштабах.

Достаточно достоверных сведений о размерах участия военных органов в депортации советской рабочей силы пока нет.

Приведенные у Даллина по состоянию на 30 июля 1944 г. данные, основывающиеся на заметке начальника штаба экономического руководства «Восток» для доклада начальнику тыла сухопутных войск, не полностью отражают действительные размеры насильственной депортации. И все же из них следует, что около половины советских рабочих по состоянию на конец 1943 г. было насильственно вывезено в Германию из армейских тыловых районов. Это процентное соотношение в 1944 г. было, без сомнения, увеличено еще более. Об этом свидетельствует справка штаба экономического руководства «Восток» от 29 апреля 1944 г., в которой сказано, что в первом квартале 1944 г. из прифронтового района группы армий «Центр» в Германию было насильственно депортировано 33 127 человек и из генерального комиссариата (Белоруссия) — 6564 человека.

При рассмотрении масштабов и методов насильственной депортации советских граждан фашистами становится ясным, что они находились в полном соответствии с их общими целями в отношении СССР. Депортация служила не только делу обеспечения германской военной экономики необходимой рабочей силой, но и преследовала одновременно цель ослабления народного сопротивления, а вместе с тем и жизненной силы советского народа. Она отражает, наконец, решающую роль в этой области вермахта, осуществлявшего во взаимодействии с другими органами государственно-монополистического фашистского аппарата власти программу порабощения и истребления населения этой страны.

4. Принудительное привлечение населения к работам военного характера в районах боевых действий фашистских войск

Наряду с депортацией миллионов людей в Германию привлечение населения порабощенных стран к принудительным работам в интересах германской военной экономики и оккупационных властей, а также их вооруженных сил является характерной особенностью войны, которую вел фашистский германский империализм. Даже в оккупированных капиталистических странах оно носило в основном характер принуждения, так как преобладающее большинство населения, в особенности трудящиеся этих стран, выступало против любой поддержки ведущейся фашистами войны и во все больших масштабах переходило к активному или пассивному сопротивлению.

Подобная же ситуация, но в еще более широких масштабах, сложилась для фашистских органов и на советской территории. Оккупационный режим в захваченных советских районах не мог опереться на сотрудничество населения ни в один из периодов своего существования. Принудительный труд, к которому население привлекалось, являлся поэтому с самого начала основой всех произведенных работ. Специфической формой трудового принуждения являлось привлечение населения к работам, проводившимся по непосредственному обеспечению боевых действий фашистских войск в прифронтовой полосе. Подобные действия, не говоря уже о преступном характере самой войны, которую вел фашистский германский империализм, противоречили во всяком случае международному праву и были категорически запрещены параграфом 52 3-го раздела приложения к 4-му Гаагскому соглашению о правилах и порядке ведения войны на суше.

Уже при расследовании первых мероприятий военных оккупационных органов было установлено, что население привлекалось ими к принудительным работам военного характера посредством применения террористических актов. В качестве характерного примера можно сослаться на приказ по 20-й пехотной дивизии от 17 сентября 1941 г., содержавший обращение к жителям Шлиссельбурга. В нем было сказано, что все мужчины в возрасте от 15 до 55 лет должны собраться у комендатуры к 13.00 17 сентября для направления на работу. Все мужское население, которое не выполнит этот приказ и будет обнаружено в Шлиссельбурге или в пределах 10 км от города, а также на восточном берегу Невы, будет расстреляно.

Фашистские власти после провала планов молниеносной войны пытались придать произвольному привлечению населения к принудительным работам «законный» характер. В середине декабря 1941 г. Розенберг издал распоряжение о введении трудовой повинности в оккупированных советских районах.

Вначале эта рабочая сила использовалась главным образом по сбору оружия и трофеев, а также на погрузочно-разгрузочных работах и перевозках по обеспечению снабжения войск. Население частично использовалось также на работах по разминированию, сбору неразорвавшихся снарядов, а также на других опасных для жизни работах. Отмечались случаи, когда население прогонялось по минным полям, чтобы проложить дорогу фашистским войскам. Так, командование 665-го охранного батальона докладывало коменданту оперативного тыла 16-й армии, что участки местности по дороге на Иссурьево, на которых были обнаружены надписи на русском языке о минной опасности, преодолены без потерь за счет посылки вперед гражданского населения. С наступлением осенне-зимнего периода 1941/42 г. содержание дорог в проезжем состоянии для обеспечения снабжения войск стало одной из главных задач. Многочисленные приказы, как, например, по оперативному тылу группы армий «Юг», требовали использования на таких работах всего гражданского населения с применением самых драконовских мер, даже во время снежных бурь и сильных морозов.