Альфред Хичкок - Истории, от которых не заснешь ночью

• Название: Истории, от которых не заснешь ночью
• Автор: Альфред Хичкок
• Жанр: Научная Фантастика

---

Добавьте к этому его способность к экстраполяции - способность предвидеть до самого конца развитие событий, являющихся результатом принятия определенного решения, каким бы незначительным оно ни было, а также некоторую слабость его памяти - он отвечает на вопросы, но не может ни вспомнить, ни, если это потребуется, назвать того, кто их задал; вот такую машину вы имеете в своем распоряжении. Она уникальна и может решить любую частную или общую задачу, соотнеся ее с наиболее широким кругом проблем, которые могут возникнуть, короче говоря - прошедшая, настоящая и будущая история Человечества...

- Это очень хорошо, - тихо сказал гражданский, - тем более мне очень жаль, что именно эта машина отказывается мне отвечать.

- Она не отказывается отвечать, она отказывается отвечать на ваш вопрос. Именно это не оставляет нам выбора; если вы хотите получить ответ на ваш вопрос, вы должны мне его назвать.

Джонс заметил легкую улыбку на лицах двоих оставшихся и быстро продолжил:

- И вы то же самое. То же самое. Поймите меня правильно: у вас свои проблемы, у меня ОРАКУЛ. Я хочу знать, что происходит. Если я буду знать один из вопросов, я, может быть, найду на него ответ, но не более. Мне нужны все три вопроса, чтобы я мог подвести подо все это общую базу. Да, у меня уже есть один вопрос, это верно, но мне этого недостаточно: вы все трое занимаете высокие посты, все трое можете принимать ответственные решения, все трое принадлежите к одному и тому же поколению (но ненадолго, мои петушки!) и все трое хотите лучше служить своему отечеству (в том случае, если оно служит вам!).

Он выдержал паузу и, переходя к новой тактике, изобразил на своем лице детскую улыбку.

- Поставьте себя хотя бы на секунду на мое место, господа! ОРАКУЛ для меня - это все. Я не отходил от него в течение трех недель. И теперь, когда решение уже почти у меня в кармане, вы просите меня, чтобы я от него отказался, чтобы я забыл о нем и думал о чем-нибудь другом! Вы не отдаете себе отчета в том, что вырываете у меня сердце?

- Целиком и полностью на вашей стороне, - сказан гражданский с выражением восхищения на лице, после чего он продолжил уже голосом, способным заморозить гелий до жидкого состояния: - Но то, чего вы требуете, невозможно.

Джонс посмотрел на него, потом на двоих других, окруживших себя стеной бетонного молчания.

- Очень хорошо, - со всей рассчитанной яростью, на которую он только был способен, взорвался Джонс. - Я бросаю это дело! У меня уже вот где сидит это место; то же могу сказать и о своей подруге, которая замучилась меня ждать, привет! И не думайте, что вы сможете подыскать мне замену! ОРАКУЛ был создан моей компанией, и только моя команда может в нем разобраться, а я - тот единственный человек, который может ею руководить! Господа...

Такие выражения могли напрямую дойти даже до мозгов Полковника. В его груди родилось глухое рычание, которое, обретя наконец человеческое выражение, было более похоже на обвал, чем на человеческую речь:

- Вы здесь для того, чтобы подчиняться! И будете выполнять свою задачу до тех пор, пока ее результаты нас не удовлетворят, в противном случае я лично позабочусь о том, чтобы вы ответили за последствия!

- Последствия? - прорычал Джонс. - Какие последствия? Вы меня выставите вон? Можете не беспокоиться, я сумею доказать, что вы помешали мне выполнить мою работу. Что же касается ваших приказов, вы сами знаете, каким образом вы можете с ними поступить! Может быть, традиции этой страны вас и не устраивают, но они тем не менее существуют, и вот это (при этом он взялся за отворот своей спортивной куртки) дает мне право отправить куда подальше, если я этого пожелаю, всех вместе взятых военных из Пентагона, от простого дневального до самого изукрашенного звездами генерала!

Заметив легкую улыбку на губах гражданского, он резко изменил угол атаки, просто из чувства справедливости.

- Если вы будете упорствовать, не я, а вы, вся страна почувствует, ощутит на себе эти самые последствия. Потому что вы не получите ответа на ваши вопросы, а они, как вы сами заявили, имеют жизненно важное значение для страны, в чем я, впрочем, сомневаюсь: уж больно легко вы поставили себя над ними, хотя и не хотите в этом признаться! В данной ситуации...

Он поднялся. Офицеры сделали то же самое. Гражданский не пошевелился.

- Я прошу вас, господа, - сказал он твердо. - Я уверен, что мы сможем договориться, не повышая голоса. Господин Джонс, сможете ли вы получить нужный результат, если будете знать два или, скажем так, один из этих вопросов?

- Почему бы и нет? - перевел дух Джонс.

Гражданский развел своими длинными белыми руками.

- В таком случае, я не вижу, в чем проблема. Достаточно того, что один из моих коллег...

- Вы смеетесь, - сказал адмирал.

- Не принимайте меня за идиота, - проскрипел полковник.

- Если вы хотите, чтобы кто-то за вас отдувался, то я вам скажу, что я тоже не с Луны свалился.

- Я бы с удовольствием этим занялся, - сладко ответил гражданский, но я уверен; что мой вопрос не внесет ничего нового, я имею в виду полезного в то, чем занят господин Джонс ("Ну, актер, - подумал Джонс, сказал то же самое, только в двух словах"). - Адмирал, вы доверите мне право судить, пострадает ли безопасность страны, если будет оглашен ваш вопрос?

- Никогда.

Гражданский повернулся к полковнику, бросил быстрый взгляд на его мраморное лицо и отказался от своего намерения задать ему вопрос.

"Еще один довод в пользу сокращения военных кредитов, - подумал Джонс, - Они обходятся даже без слов". Он повернулся в сторону гражданского:

- Ваша попытка заслуживает одобрения, но я все равно не вижу выхода из данной ситуации. Я могу высказать свое суждение в нескольких словах. Я единственный, кто может починить ОРАКУЛА, но сделать это я могу только при помощи того инструмента, которым располагаете вы, причем вы тверды в своем намерении мне его не давать. Вследствие чего мы можем более не терять нашего времени. Я бы с удовольствием проводил вас, если бы не имел обязанности направиться в данный момент в туалетную комнату.

После этого он вышел быстрым шагом, запечатлев предварительно в своей памяти лица всех троих, которых он окинул быстрым взглядом, зрелище, достойное того, чтобы согревать его в сырости. Полковник явно находился на грани взрыва. Адмирал раскрыл рот от удивления, хотя в обычном состоянии его лицо хранило маску бесстрастия. Гражданский широко улыбался.

Широко улыбался?

"А ведь и вправду! - подумал он, захлопывая за собой дверцу туалета, которая в первый раз за три недели отказалась хлопать. - Все мы имеем свои маленькие проблемы, свои маленькие хитрости, которые всплывают на поверхность, когда начинается серьезный разговор! Может быть, мне стоило разъяриться, не теряя в действительности спокойствия?"

Дверь открылась, и чья-то тень встала у соседнего писсуара. Джонс кинул взгляд в этом направлении, потом приговорил громким голосом:

- Может, мне стоило действительно разозлиться, не теряя при этом спокойствия?

- Может, нам стоило вести себя более хладнокровно? - ответил гражданский.

Потом, пользуясь свободной рукой, он проделал четыре странных движения, причем очень быстро: прижал палец к губам, показал на стену, потом на свое ухо, вынул из нагрудного кармана кусок бумаги и передал его Джонсу. После этого он мирно закончил свое занятие и начал мыть руки.

Тихо. Стены. Имеют уши. Возьмите это.

- История, - изрек он, наклонясь над раковиной, причем его ораторский хриплый голос разнесся по всему туалету, отражаясь от покрытых плиткой стен, - есть история тупиковых ситуаций. Большая часть этих ситуаций, приведенных в учебниках, таковыми как раз не являлась, так как в конце концов приходил кто-то, кто находил выход, и уже за это они имеют право быть упомянутыми, потому что они не остановились на месте. Но я уверен, что было и тысячи таких, из которых выхода не было и которые нигде не фигурируют хотя бы потому, что сама природа тупиковой ситуации требует того, чтобы в будущем не было никакого продолжения, которое могло бы обогнать настоящее. Результат: нет ничего, что можно было бы занести в Великую Книгу. Я думаю, вы меня понимаете. Если да, то вы понимаете также, что мы переживаем в данный момент как раз ту самую тупиковую ситуацию, которая не имеет будущего. Поверьте, я расстроен не меньше вашего.

- Старый подлец, - подумал про себя Джонс.

- Ваша забота очень меня трогает, - сказал он, опуская клочок бумаги в карман.

Старик вытер руки, подмигнул ему и вышел.

Вернувшись в свой кабинет, который показался ему в три раза более просторным, после того как трое посетителей покинули его, Джонс упал в кресло. Он забавлялся с кусочком бумаги, разворачивая и сворачивая его всеми доступными способами, находя удовольствие в том, чтобы подольше не иметь возможности прочесть его содержание. Это, без всякого сомнения, был тот самый вопрос, который гражданский задал ОРАКУЛУ. Точно. Но тогда почему он так торопился передать его Джонсу, и то время как три минуты назад он отказывался это сделать с большим упорством, можно даже сказать, с упрямством, да-с. (Послушай, старина Джонс, сдались тебе эти детали?) Хорошо, так что все-таки могло произойти за эти три минуты?