Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 3

• Название: Сожженные мосты. Часть 3
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

Обновлено 18.10.2010. Конец третьей части.

---

— Господа! — голос генерал-губернатора опасно зазвенел — предлагаю начать процесс. Мы не преступники и не убийцы, у нас — все по закону. Сначала наберем судейскую коллегию. Обязанности главного судьи чрезвычайного трибунала буду исполнять я, есть возражения?

Судя по гробовому молчанию, разбавленному только тяжелым, хриплым дыханием Руфи — возражений не было.

— Великолепно. Я так понимаю, генерал желает исполнять обязанности обвинителя, ведь так, сударь?

— Точно так, ваше высокопревосходительство! — вытянулся во фрунт Бойко.

— Извольте. Раз желаете — извольте. Нам нужен адвокат. Обвиняемые имеют право на адвоката. Господин Воронцов, не желаете?

Заговорщики смотрели на меня.

— Не желаю.

— Извольте. В таком случае — роль адвоката придется исполнять профессору Вахрамееву. Думаю, что лучшего адвоката здесь все равно не найти а профессор Вахрамеев помимо прочего имеет действующую адвокатскую лицензию.

Профессор криво усмехнулся.

— Придется. Клятву давал.[76]

— Клятва — это святое. Извольте, советник. Да… мне нужны будут два заседателя для правильного и сообразного обстоятельствам рассмотрения дела по существу. Господин Воронцов, извольте войти в состав жюри. Вторым будете… вы, Алексей Павлович. Извольте.

Коренастый бородатый атаман в форме казачьей стражи согласно кивнул, подходя ближе.

— Приступим, господа. Рассматривается дело о терроризме, умыслах на терроризм, злонамеренном покушении на государственные устои, измене престолу. Обвиняемые — Зеев Кринский и Руфь Либерман, жиды. Господин обвинитель, извольте начинать.

Абашидзе говорил излишне громко и четко — верный признак того, что где-то камера. Я мельком огляделся, ангар был пустым — но камеры я не обнаружил.

Генерал Бойко шагнул вперед.

— Господа, во имя защиты целостности и спокойствия общества, неоспоримых прав и привилегий Августейшего имени обвинение намерено доказать, что упомянутые Кринский и Либерман в силу своей исконной жидовской злонамеренности…

— Возражаю, Ваша честь — поднял руку Вахрамеев — жидовская злонамеренность не имеет никакого отношения к обвинениям и не должна рассматриваться судом.

— Обвинитель?

— Ваша честь, жидовская злонамеренность явилась мотивом к совершению тех тягчайших преступлений, которые совершили обвиняемые.

— Мнения выслушаны. Суд принимает сторону защиты. Обвинитель, извольте исключить слова «жидовская злонамеренность» из своей речи и предъявить обвинение по существу.

— Слушаюсь, ваша честь. Итак, обвиняемые Кринский и Либерман, сознательно, осознавая неизбежность наступления общественно опасных последствий своего поведения и желая их наступления, вступили в запрещенную организацию «Хагана». Это организация, террористическая по сути своей и объявленная вне закона индексом, приложенным к Высочайшему указу «Об объявлении вне закона террористических и подрывных организаций, совершающих злодеяния во вред государству и народу русскому»[77] от восьмого марта тридцать восьмого года, создана для возмущения общественного спокойствия, совершения тяжких и особо тяжких преступлений, отторжения части земель от Империи для создания собственного жидовского государства, где будет место только жидам и прочим жидовствующим, живущим по жидовским законам. Неопровержимо доказано, что Хагана умышляла на убийство Его Императорского Величества и членов Августейшей семьи.

— Протест — снова заявил Вахрамеев — кем и когда это было доказано?

— Но в деле семьдесят восьмого года по обвинению Боруха Барского и его группы было достоверно установлено, что они являлись членами Хаганы.

— Сударь, Борух Барский был исключен из Хаганы, так как считал, что Хагана проявляет недостаточную террористическую активность. Тем же процессом было установлено, что Борух Барский покинул центральный совет Хаганы потому, что не нашел там поддержки своим злонамеренным умышлениям на так называемый «центральный террор» против представителей государственной власти. После чего, он собрал группу приверженцев и стал готовить террористический акт самостоятельно и вне связи с Хаганой.

— Сударь, неужели вы верите этим жидовским ухищрениям!? Совершенно очевидно, что это просто жидовская уловка, чтобы не понести суровую кару за умышление против Престола. Если бы не дай Бог задуманное привело к успеху — Хагана первая бы заявила о том, что Борух Барский состоит в ее рядах!

— Господа, суд выслушал обе стороны! Достаточно! Что касается указанного дела, по которому возник спор — то суд считает, что не вправе оспаривать или ставить под сомнение законный вердикт другого суда, как не вправе это делать и любая из сторон процесса, обвинение или защита. Суд не будет принимать во внимание последние реплики сторон относительно Хаганы и умысла на убийство Его Величества. Продолжаем! Обвинение, прошу переходить к конкретике, у нас совершенно нет времени.

И это суд? И это суд?!!! Господи, я всегда считал, что суд необоснованно мягко подходит к делам о заговорах, терроризме и убийствах. Что подонкам, преступившим закон, предоставляется слишком много прав и привилегий. Но я и думать не думал, что существует еще и такой суд — суд, не имеющий ничего общего с законом, честью, совестью, суд каждое слово в котором — злостное надругательство над самим понятием «правосудие».

И я участник этого суда.

— Слушаюсь, Ваша Честь. Итак, будучи членами Хаганы, Зеев Кринский и Руфь Либерман неоднократно совершали тяжкие преступления террористической и антигосударственной направленности. Чтобы не задерживать внимание Высокого суда на малозначительных — по сравнению с другими — деяниях — я начну с самого главного, достаточного для вынесения того приговора, которое обвинение намерено требовать. Взрыв в отеле Гарун Аль-Рашид, в результате которого погибли тридцать семь и были ранены сто пятьдесят три человека, был совершен группой террористов Хаганы под руководством Зеева Кринского.

И это — больше всего убедило меня в том, что все, что здесь происходит — фарс и не более того. Я не оправдываю Хагану, это террористы, многих из которых надо повесить. Но надо быть полным идиотом, чтобы назначать встречу в отеле, рядом с которым припаркована машина со взрывчаткой. Я разговаривал с Руфью, когда это произошло — и она ни одним движением, ни одним взглядом не дала понять, что сейчас что-то произойдет. Более того — они сидела спиной к окну, невольно прикрывая меня от ударной волны и осколков стекла — что ей мешало сесть как-то по другому, подвинуть стул?

— Вопрос у меня — сказал я.

Бойко уставился на меня.

— У обвинения есть материалы расследования сего инцидента?

Боко растерянно посмотрел на генерал-губернатора. Тот молча стоял, давая понять всем своим видом, что вмешиваться не намерен.

— Да, есть, господин… заседатель.

— Извольте представить их суду. Суд желает ознакомиться с первичными материалами, прежде чем составит свое мнение об этом деле.

Через минуту я уже держал в руках толстую папку — скоросшиватель с надписью «Дело» — старого образка, картонную и с металлическим замком. Собранные в уголовное дело материалы — самое интересное, что уголовное дело было возбуждено как положено с присвоением номера. Потом его конечно закроют — в связи со смертью, подозреваемых, или дадут следственное поручение на розыск и приостановят производство. Но в любом случае такое невозможно, если в деле не участвует прокурор.

Первое. Постановление о возбуждении уголовного дела. Подписано прокурором, действительным статским советником Глущенко, дело возбуждала полиция, следственный департамент. Все сделано честь по чести, следователь возбудил дело, утвердил прокурором, приступил к производству[78] по делу. Фамилия следователя была Барзани, из местных. Не может быть, чтобы не был в сговоре, прокурора Глущенко я знал лично и не верил, что он опустится до заговора. А вот следователь не может не понимать, что происходит.

Дальше шли допросы. Дело явно почистили, первый же допрос — и прямое попадание. Некий Асам Хасад показал, что он угнал машину, шеститонный фургон с пропуском в город, передал ее некоей даме, которая и заплатила за угон. Тут же — подколота объективка на Хасада — неблагонадежен, шиит, подозревается в причастности к деятельности исламского комитета в районе аль-Сурабия. Заключение экспертов по транспортному средству, использованному для доставки бомбы — фургон, шесть тонн, белого цвета, изотермический кузов (правильно, меньше шансов, что откроют при досмотре намного меньше). Мощность взрывного устройства — около восьмисот килограммов в тротиловом эквиваленте. Тип ВУ — самодельное, бочки, в бочках азотные удобрения, перемешанные с дизельным топливом. Если бы подложили побольше взрывчатки или поставили бы машину поближе к отелю, на гостевую стоянку — я бы сейчас это все не читал, хоронили бы в закрытом гробу. Интересно, почему же все-таки не подложили, может, больше просто не было.