Элис Детли - Оазис радости

• Название: Оазис радости
• Автор: Элис Детли
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1001-7

У преуспевающего бизнесмена неудачно сложилась семейная жизнь. Все в ней уже несколько лет идет наперекосяк. Но герой романа терпеливо ожидает чего-то лучшего. Чего? Он и сам не знает, а о разводе не помышляет. Может, все само собой утрясется, да и маленькую дочь страшно потерять в случае бракоразводного процесса. Неожиданно его жена сбегает с любовником. Мать и няню заменяет девочке секретарша бизнесмена, к которой он давно питает нежные чувства. Но согласится ли она заменить ему жену?

---

Генри подошел к столику с кофеваркой, и Шейла услышала приглушенный вскрик. Обернувшись, она увидела в руках Генри белый конверт.

– Знает, что я без кофе и дня не проживу! Сообразительная... – процедил он сквозь зубы.

Надорвав конверт, Генри вытащил записку и стал читать.

Шейла быстро вымыла тарелки, вилки и ножи, протерла стол. Она молила Бога, чтобы Одри не появилась здесь до того, как Генри справится с эмоциями.

– Она ушла... – сообщил он чужим голосом и, скомкав записку, швырнул на стол.

– Это от Маргарет? – спросила об очевидном Шейла, чтобы разрядить накаленную до предела атмосферу.

Генри кивнул.

– Она сообщает, куда?..

– Не сказал бы! Да вот, прочти сама...

Генри взял скомканный листок, бросил Шейле. Она поймала его и покачала головой.

– Нет, я не имею права это читать.

– Не усложняй! Там, где все очень сложно, всегда надо упрощать. К тому же я хочу, чтобы ты это прочитала.

Расправив листок на столе, Шейла начала читать.

«Дорогой Генри!

Когда ты найдешь мое письмо, я уже уйду от тебя. Боже мой, неужели это я пишу? Почему самые важные события в жизни, когда мы говорим или пишем о них, звучат так обыденно и даже банально?»

Шейла вздрогнула и искоса взглянула на Генри. Он стоял к ней спиной, лицом к окну. Вид позолоченного лучами предзакатного солнца сада в раме окна и он на фоне этого пейзажа – неподвижный, будто садовая скульптура, заставили Шейлу на мгновение закрыть глаза. Она запомнит этот миг навеки, никогда не забудет... Какой удар для Генри! А Маргарет? Неужели ей неизвестно, что в жизни сплошь и рядом говорят одни банальности? Ведь все оригинальное и неизбитое давно сказано...

Шейла продолжила чтение.

«Уверена, мой уход не слишком ошеломит тебя, разве только его внезапность. Между нами давно не все в порядке, и мы оба это знаем. По-твоему, я выразилась слишком мягко? Наверное...»

Шейла перевела дыхание. Сердце билось в горле и в висках. Зачем так много слов? Всадила нож в спину, да еще и рукоятку поворачивает!.. Все же в отношениях мужчины и женщины столько жестокости! Чашку разобьем – жалеем, а если по душе человека прошла трещина – нам и горя мало!

«...мне хочется свободы. Да, Генри, свободы... Пожалуйста, сотри с лица брезгливую гримасу! Что поделаешь, пишу – как думаю... обычными словами.

Еду в Новую Зеландию. С Эрвином... Пока боюсь загадывать, как сложатся наши с ним отношения, но, как бы там ни было, оттуда дам знать о себе.

Прошу тебя, пожалуйста, передай Одри, что я ее очень люблю, пусть она меня простит. Всего лишь раз в жизни человеку дается шанс. Когда-нибудь она поймет, почему я так поступила.

Твоя Маргарет».

Шейла протянула Генри письмо. Руки у нее подрагивали.

– Возьми.

– Не хочу видеть эту мерзость! – выдавил он.

– Тогда уничтожь! Если, конечно, не хочешь, чтобы и Одри прочла письмо.

– Одри?! Мать удостоила ее всего парой фраз, да и то в конце послания... Показать ей эту писульку?

– У многих возникло бы искушение дать ребенку прочитать подобное послание именно по этой причине, – спокойно заметила Шейла.

– Что ты несешь?! – взорвался Генри. – Расписаться в том, какая стерва у меня жена, и причинить девочке страдания?

Надо срочно переключить его гнев на себя! Что бы еще умного сказать? – лихорадочно соображала Шейла.

– Зачем ты так? Не заводись... Во-первых, ты хороший отец, примерный семьянин... Во-вторых, Одри тебя любит и ей не в чем тебя упрекнуть.

– Откуда тебе это знать? – кипятился Генри.

– Знаю, и все! – стояла на своем Шейла. – Что касается первого, работаю с тобой давно-давно и успела составить о тебе свое мнение. А что касается второго, сужу по тому, что вижу своими глазами: Одри очень любит тебя. Ведь дети, как известно, не умеют скрывать свои чувства.

– Спасибо на добром слове, только не делай из меня святого!

– Хочешь сказать, ты изменял Маргарет? – спросила Шейла, понизив голос.

– Да ты что?! Не скрою, иной раз возникали грешные мысли, но не более того!

– А она?

Генри усмехнулся.

– Наши с ней отношения с самого начала были неровными и очень скоро вошли в режим свободного падения. Но я сразу дал понять Маргарет, что не позволю наставлять мне рога. Она была мне верна.

– Ты уверен?

– Уверен. Я знаю свою жену. Она мне не изменяла... до сих пор. Поэтому и ушла. Теперь ей невмоготу смотреть мне в глаза. Увлеклась, влюбилась... Я знал, что рано или поздно это случится, потому что Маргарет натура увлекающаяся.

– Тогда почему ты назвал ее стервой?

– Тут я не прав. Я имел в виду стервозность. Понимаешь, есть женщины мягкие, кроткие, а есть стервозные...

– А тебе какие милее?

– Мудрые... Кротость и стервозность можно умело чередовать, если уж на то пошло! – Он помолчал. – Маргарет поступила как ребенок, а не как зрелая женщина и мать. Ради Одри она должна была устроить все иначе.

– И каким же образом?

– У нас всегда было взаимопонимание, основанное на честности. Маргарет хорошо известно, как важна для меня правда. Однако она, дабы получить то, что хотела, выбрала окольный путь. Постыдное бегство и обман разрушили то хрупкое доверие, которое оставалось между нами. Не стоило ей так поступать.

– Генри, но жизнь-то ведь не обманешь!

– Э! – Он махнул рукой. – Жизнь – тоже женщина, потому и делает все наоборот! Маргарет поступила неблагородно, хотя она, должен заметить, женщина благородная.

– Как это?

– Очень просто. Душевные качества у женщины проявляются ярче и обостреннее, чем у мужчины. Благородная женщина благороднее благородного мужчины, но скверная хуже скверного мужчины. Маргарет не скверная...

– А ты благородный?

– Очень!

– Вот даже как?

– Вот так! Потому что мы с Маргарет поженились ровно девять с половиной лет назад.

– Ну и что?

– О Господи, Шейла! Ты считать умеешь?

– Допустим.

– Сколько Одри лет?

– О-о-о... Маргарет была беременна, и ты женился на ней. Да?

– Да.

– Значит, Одри дитя страсти, а не любви?

– Помолчала бы лучше, Сократ в юбке!

– Нет, правда! Меня воспитывала мама, и она всегда мне внушала, что отношения между мужчиной и женщиной слишком серьезны, чтобы не думать о последствиях. Выходит, десять лет назад ты был совершенно безответственный человек, а Маргарет просто поддалась твоему обаянию.

– Шейла, я восхищаюсь твоими моральными принципами. Давай лучше поговорим о Одри. Скажи, ты не поможешь мне с ней в этой непростой ситуации?

– Каким образом? Помолчав, Генри сказал:

– Понимаешь, я мог бы, конечно, нанять для Одри гувернантку, но очень не хочется поручать ее воспитание постороннему человеку. Вот почему я и обращаюсь за помощью к тебе.

– Я с удовольствием помогу тебе, но как же быть с моей работой? Ты хочешь, чтобы я ее бросила?

– Нет-нет, тут все проще простого! Кто мне мешает организовать дома филиал фирмы? Контакты отлажены, задачи ясны. То, чем мы занимаемся в Сити, можно делать и в Кенсингтоне. Чарлз Грейди ас маркетинга. Мне лучше всего удается творческая часть. А это хорошо делать там, где тебе комфортно. Я буду чувствовать себя спокойно, если буду знать, что с Одри все в порядке.

– Ну, если ты ставишь вопрос подобным образом...

– Конечно, придется многие проблемы решать в рабочем порядке, но тут уж, думаю, мы с тобой договоримся. Договоримся?

Шейла кивнула.

Как он все гладко расписал! То-то все время чертил на работе крестики и нолики...

– А ведь эта идея пришла тебе в голову не сию минуту! Я права?

– Что ты имеешь в виду?

– Вспоминаются кое-какие странные вопросы, которые ты задавал мне в последнее время.

– Например?

– «Шейла, тебе нравится работать в центре? Шейла, тебе не приходила в голову мысль поменять работу?»...

– И что дальше?

– Складывается впечатление, будто ты знал, что Маргарет собирается оставить тебя.

– Нет, не знал! Этого точно не знал. Просто убежден, что один из двоих всегда бросает другого, если в фундаменте отношений нет любви. Весь вопрос, дорогая Шейла, в том, кто кого опередит. Я люблю дочь и не торопился потому, что отцы и сыновья – это одно, а отцы и дочери – совсем другое. Но тебе этого пока не понять.

– Где уж мне...

– Не обижайся!

– Генри, почему ты ни разу не намекнул, что у тебя в семье не все ладно?

– По правде сказать, мне и сейчас не хочется говорить об этом, но приходится. В офисе я отдыхал душой. Ты всегда рядом... добрая, надежная, неунывающая. Вот недавно сказала, будто тебе никогда не бывает скучно...

– Бывает, и довольно часто! – прервала его Шейла. – Но поддаваться этому – непозволительная распущенность. Так считала моя мама. Все равно что слишком много пить или слишком много спать.

– Видишь, какая ты мудрая! Должен признаться, я всегда шел на работу с радостью, зная, что увижу там тебя.

Шейле хотелось найти какие-то слова, но у нее перехватило горло. Подняв к Генри засветившееся радостью лицо, она улыбнулась.