Эндрю Клейвен - По ту сторону смерти

• Название: По ту сторону смерти
• Автор: Эндрю Клейвен
• Издательство: ACT
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01948-X

Берегитесь — ибо зло придет, как то было предсказано! И было так: алхимики, открывшие секрет вечной жизни в таинственном Синем камне, оставили память о тайне бессмертия в одной-единственной рукописи… И случилось так: утраченный, казалось бы, навеки путь к созданию Синего камня зашифрован в церковном триптихе… И происходит так: великий в могуществе посланник Тьмы, что продлевает свою жизнь смертью своих детей, ищет разгадку тайны бессмертия… И будет так: на пути служителя Мрака встанут трое, кому ведома истина. Бойтесь — ибо грядет день битвы!

---

ХЭДЛИ достает из кармана фонарь. Луч света шарит по сырым заплесневелым стенам и внезапно выхватывает из тьмы…

Закованное в цепи тело СЕРЖАНТА АНДЕРСОНА с содранной кожей.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ и ХЭДЛИ осматривают тело.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

(продолжает)

Бедняга.

КЛАНГ-КЛАНГ.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

(продолжает)

Вперед, Хэдли, нельзя терять ни минуты!

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ устремляется вниз по лестнице. ХЭДЛИ, на мгновение замешкавшись возле тела, следует за ним.

132 МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: ПОДЗЕМНЫЙ КОРИДОР

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ и ХЭДЛИ, миновав потайную лестницу, оказываются в подземном коридоре. В дальнем конце коридора разливается красноватое свечение.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ трогает ХЭДЛИ за руку и кивает на фонарь. ХЭДЛИ выключает свет.

Медленно, соблюдая предосторожности, они продвигаются по коридору. До их слуха снова доносится стук: КЛАНГ-КЛАНГ.

Свечение в конце коридора становится ярче и ярче. Лица Д-РА ПРЕНДЕРГАСТА и ХЭДЛИ напряжены. Они сворачивают в…

133 МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: ПОДЗЕМНОЕ ХРАНИЛИЩЕ

Взорам их предстает ЯКОБУС во всем своем дьявольском величии: облаченный в украшенные пентаграммами ризы, с митрой на голове, он торжественно стоит перед алтарем, на котором расстелено пурпурное покрывало.

ЭННИ в разорванной одежде судорожно извивается, прикованная цепями к стене.

Раздаются удары: КЛАНГ-КЛАНГ.

Горбун ХОРХЕ выковывает клинок САРАЦИНСКОГО МЕЧА с усыпанной драгоценными камнями рукояткой.

ЯКОБУС смотрит на Д-РА ПРЕНДЕРГАСТА с высокомерной улыбкой; он словно ожидал его появления.

ЯКОБУС

Что ж, доктор Прендергаст, рад, что вам это удалось. Я специально оставил сержанта Андерсона, чтобы он указал вам путь.

ХЭДЛИ — на лице которого написано искреннее негодование — бросается вперед, но Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ останавливает его.

ЯКОБУС

(продолжает)

Вы как раз вовремя — будете свидетелями моего апофеоза.

ХОРХЕ, завершив работу, вручает МЕЧ своему хозяину.

ЭННИ бьется в оковах, пытается что-то крикнуть, но рот ее заткнут кляпом.

ЯКОБУС любовно поглаживает МЕЧ.

ЯКОБУС

(продолжает)

Бедняга Прендергаст, как вы могли надеяться победить меня? Неужели вы не понимаете, что я проводник бессмертной силы? Во мне она нашла свое воплощение, и в этом качестве я путешествую сквозь века. Я кормлюсь костным мозгом времени. Я был здесь задолго до того, как в океане зародилась жизнь, и останусь здесь, когда земля обратится в пустыню, усеянную костями. Препятствия, которые вы чините мне, лишь забавляют меня. Но теперь все кончено…

Он заносит МЕЧ. А потом…

Потом горбун ХОРХЕ с горящим взглядом и плотоядной улыбкой подходит к алтарю. Он срывает пурпурное покрывало и открывает…

МЛАДЕНЦА ЭННИ, лежащего на алтаре!

ЭННИ захлебывается, давится собственным криком, извивается всем телом в тщетной попытке освободиться.

ЯКОБУС возносит МЕЧ над головой, он готов вонзить клинок в грудь младенца.

Однако Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ лишь снисходительно улыбается.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Не спешите, Якобус…

X ЧЕРНАЯ ЭННИ II

1

Его глаза! В его глазах стоял ужас. И еще. Прошло всего две недели с тех нор, как мы виделись в последний раз, но мне показалось, что за это время он постарел лет на двадцать. Он взирал на нас из-за двери с враждебной опаской, как будто ожидая подвоха, похожий на дремучего монаха-отшельника, которому не дали додумать его мрачную думу. Меж тем ему было немногим за шестьдесят.

«Вот те раз», — подумал Ричард Шторм, увидев лицо сэра Майкла, который, похоже, всерьез вознамерился испепелить его взглядом.

Мы уже отпустили такси, и шум мотора постепенно затих в вязких сумерках. Тяжелые свинцовые тучи, словно спасаясь от ветра, жались к самой земле. Каменная громада дома зловещей тенью нависала над нами, словно не одобряя нашего внезапного появления.

Сказать по правде, дом и не думал над кем-либо нависать — тем более зловещей тенью, — и не было в нем ничего враждебного. Это был опрятный старинный особняк, каменное здание с продолговатым фасадом и множеством окон. Никаких черных воронов, недобро косящих глазом с водосточных труб или мансардных крыш, не было и в помине. Однако изможденное лицо сэра Майкла, лицо, на котором лежала печать ненависти — бледные, ввалившиеся щеки и злобный, настороженный взгляд, — вселяло благоговейный трепет и создавало какое-то зыбкое, невнятное, лихорадочное ощущение нереальности происходящего. К тому же Шторма с утра донимала легкая мигрень.

София, шагнув навстречу отцу, запечатлела на его щеке нежный поцелуй.

Шторм окинул прощальным взглядом «теряющуюся во мгле буковую аллею», которая вела к поместью. Тучи сгущались, предвещая грозу. Дул промозглый февральский ветер, быстро темнело.

И сквозь голые, безжизненные кроны буков, сквозь сгущавшуюся мглу Шторм успел разглядеть вдалеке руины аббатства: «развалины церкви, покосившиеся надгробные плиты старинного погоста».

Он расправил плечи и глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями.

София уже вошла в дом. Сэр Майкл терпеливо придерживал дверь, дожидаясь его.

«Что ж, — сказал себе Шторм, — ты прибыл в Англию в поисках мистики, отступать некуда».

Вымученно улыбаясь, он переступил порог поместья Белхем-Грейндж.

2

Детектив Уильям Пуллод молча наблюдал за несносной пожилой дамой, которая неторопливо расхаживала среди лежащих на церковном полу каменных изваяний и деловито тыкала в них своей ужасной — с набалдашником в виде драконьей головы — тростью, словно надеясь таким образом воскресить мертвых. Она была мрачнее тучи, что-то бормотала себе под нос и то и дело бросала из-под широких полей фетровой шляпы косые подозрительные взгляды.

Детектив Пуллод — маленький, жилистый, проворный человечек с плечами тяжелоатлета, на которых, казалось, вот-вот расползется по швам тонкий плащ, — не любил тратить время попусту и еще он очень не любил тупиков. Кстати, церкви он не любил тоже. Церкви вызывали у него какой-то суеверный страх, они жили собственной — странной, скрытой от глаз простых смертных — жизнью, и напоминали дом, где внезапно остановились все часы.

Здесь, в церкви Темпла, было довольно светло: широкие двери распахнуты навстречу полуденному солнцу, японские туристы оживленно щебечут, разглядывая витражи. Но Пуллоду, который стоял под сводом центрального нефа, было как-то не по себе от обилия безобразных рож, украшавших капители колонн. Со всех сторон, куда ни глянь, таращились на безмолвных каменных рыцарей гротескные химеры, бесы и прочая нечисть. Все это вызывало неизбывную тоску. А тут еще эта старая заноза.

И все же Пуллод не мог не признать, что в ней определенно что-то было. При всей ее очевидной ненормальности. Со всеми ее байками о мифическом святом Яго и столь же мифической аргентинской секте. Со всем этим вздором о заговоре сверхъестественных сил или о маленьких серых человечках… «Ей бы работать на Ай-ти-ви», — думал Пуллод. И тем не менее… У нее были цепкие, кошачьи глаза, в которых светился ум. Она выглядела так, будто живет уже не одно столетие. И говорила так же — низким, хрипловатым голосом. Кроме того, она по фотороботу опознала Лестера Бенбоу, а Пуллод дорого заплатил бы, чтобы поймать этого профессионального убийцу, подонка с рассеченной губой.

Сунув руки в карманы, Пуллод подошел к старой леди.

— Ну, кажется, все в порядке? — спросил он неожиданно севшим голосом: церковные стены действовали даже на его голосовые связки.

— Да-да, — буркнула Харпер Олбрайт, не переставая тыкать тростью в каменных рыцарей.

Пуллод обвел взглядом жуткие физиономии, теснившиеся на фризах, и устало вздохнул.

— А вы уверены, что именно здесь видели этого Яго в последний раз?

Харпер кивнула:

— Я не слишком надеялась застать его, но все же решила проверить. Меня насторожили его слова: то, что он говорил о собственной избранности. Видите ли, у меня такое чувство, что он не только следует за канвой всех этих историй, но пытается, так сказать, поселиться в них. Он словно решил, что все они, так или иначе, о нем — что он является своего рода прототипом. Поэтому я решила, что он, возможно, захочет разыскать места, которые каким-то образом связаны с основным сюжетом. Это нужно ему для оправдания своих замыслов.

— Ага, — притворно-серьезно протянул Пуллод, из последних сил сдерживая улыбку.