Питер Мэй - Поджигатель

• Название: Поджигатель
• Автор: Питер Мэй
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060241-4, 978-5-403-01625-4

Пекин — город, за внешне респектабельным фасадом которого скрыто множество тайн. И детективу «убойного» отдела Ли Яню хорошо известны самые темные стороны жизни столичных улиц…

Однако еще никогда ему не приходилось сталкиваться с таким трудным и необычным делом…

Три трупа — за одну ночь.

Два убийства — и одно самосожжение.

На первый взгляд между жертвами вообще нет связи. Но Ли Янь и его коллега из США, патологоанатом Маргарет Кэмпбелл, приходят к неожиданному выводу: они имеют дело с тремя убийствами, тесно связанными между собой. И ключом к разгадке может стать имя сгоревшего «самоубийцы», обнаруженного в парке…

Кто он? Почему с ним расправились столь необычным способом?

Ли и Маргарет шаг за шагом приближаются к разгадке.

Но за каждым их шагом следит таинственный убийца, готовясь нанести следующий удар…

---

Питер Мэй Поджигатель

Моим родителям

Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет.

Послание святого апостола Павла к галатам, 6:7

От Автора

События, описанные в этой книге, вымышлены, однако фон, на котором они происходят, и место действия исполнены пугающей реальности. Богатейший фактологический материал для работы я никогда не получил бы без неоценимой помощи тех, кто делился со мной своими знаниями и опытом. Не могу не выразить глубочайшей признательности доктору Ричарду X. Уарду, профессору криминологии и члену ученого совета университета штата Иллинойс, Чикаго; эксперту по генетике профессору Джо Каммингсу, университет Западного Онтарио; Джо — Чжоу Чжэнсюну, международное бюро криминальной полиции, Чикаго; профессору Дай Ишэну, бывшему директору Четвертого Института криминологии, Пекин; профессору Хэ Цзяхуну, доктору юриспруденции и преподавателю юридической школы при Народном университете, Пекин; профессору Пи Ицзюню, вице-президенту института социологии и исследований в области детской преступности при Пекинском университете политических наук; профессору Ван Дачжуну, декану факультета криминалистики университета общественной безопасности, Пекин; господину Чэнь Цзюню, руководителю киностудии «Истерн филмз энд ТВ продакшн», Пекин; комиссару полиции У Хэпину, министерство общественной безопасности, Пекин; доктору Стивену С. Кэмпмену, ведущему специалисту института судебной медицины, Северная Калифорния; патологоанатому доктору Роберту Д. Кардиффу, профессору медицинской школы в Дэвисе при Калифорнийском университете; Кевину Синклеру, писателю и журналисту, корреспонденту газеты «Саут Чайна морнинг пост»; Лю Сюю и его матери Цзян Шимэй — моим неустанным гидам по городу Пекину.

Этот список был бы неполным, если бы я не упомянул, что главным помощником в создании книги стал Интернет. Без него я не сумел бы поддерживать постоянный контакте людьми, консультации и советы которых явились залогом успешного осуществления моего замысла. Всемирная сеть обеспечила мне безотказный доступ к информации, необходимой для написания этой книги.

Пролог

В утренней тишине негромкий смех детей звучал чуть печально, словно колокольчик, звонящий в память об усопших. На пыльных тропинках пекинского парка Житань беззаботно резвились маленькие сестры-двойняшки, одна в розовом платьице, другая — в белом. Темные глазки обеих сияли восторгом. Простодушно счастливые, девочки еще не знали, как близко может оказаться тьма небытия.

Мать попросила няньку, молодую жительницу пригорода со скучным деревенским лицом, сначала прогуляться с дочерьми по парку и лишь затем вести их в детский сад. Утром воздух свеж и прохладен, когда же солнце поднимется над горизонтом, его лучи беспощадно выжгут зеленоватое очарование листвы, зной обесцветит все краски дня.

Под раскидистой кроной седовласый старец в отутюженном синем кителе — такой же носил председатель Мао — и белых перчатках занимался гимнастикой тайцзи.[1] Плавные движения полны грации; руки разведены в стороны ладонями вверх, левая нога слегка согнута, в ее медленном взмахе ощущался полный контроль над телом — тот контроль, который был недоступен старцу над собственной жизнью. Девочек пожилой пекинец не заинтересовал: их внимание привлекли непонятные звуки, что доносились из-за поворота тропинки. Сестры со всех ног устремились вперед, не слыша негодующих воплей няньки.

Позади остались пять или шесть человек у ствола тополя, которые нараспев читали стих древнего поэта, скамейка с двумя старушками в теплых вязаных жакетах. Топот детских ножек заставил обеих осуждающе покачать головой: в дни их молодости такое воспитанным чадам не дозволялось, да и до боли спеленутые ступни[2] пресекли бы саму мысль о подобной забаве.

Странные звуки становились все громче. Подбежав ко входу на круглую, выложенную каменными плитами площадку, которую окружала высокая стена, девочки в изумлении замерли. Десятки пар — совсем юных, среднего возраста и уже в преклонных годах — в немыслимых па двигались по отшлифованным веками гранитным плитам, полностью отдавшись во власть причудливого ритма. Глаза конторских служащих, домохозяек, армейских офицеров и скромных школьных учительниц были обращены к ступеням древнего алтаря, что возвышался в центре площадки. Там, на самом верху, где столетия назад проливалась кровь приносимых в жертву дневному светилу[3] животных, извивались в танце две одетые в черное фигуры — юноши и девушки. Из медной трубы старинного граммофона неслись рваные аккорды зажигательной ча-ча-ча.

Взирая на отчужденно-счастливые лица танцующих, сестры стали невольно покачиваться из стороны в сторону. Такими их и застигла, едва переводя дыхание, раскрасневшаяся от бега нянька. Действо поразило и ее: все-таки до чего необычное это место — город! За спинами танцующих, возле самой стены, нянька заметила трех мужчин, которые, держа в руках отливавшие серебром длинные мечи, резкими взмахами рубили воздух. Со стороны схватка казалась пародией на средневековую битву. Танцоры не обращали внимания на новоявленных рыцарей, но нянька, почувствовав в душе укол страха за девочек, взяла их за руки и решительно потащила прочь, подальше от толпы и разнузданной, чуждой ее уху мелодии.

Оказавшись вновь на тропинке, все трое ощутили некий тревожный запах. Сквозь листву откуда-то тянулись тонкие голубоватые струйки дыма. «Кому это еще взбрело в голову жарить здесь на открытом огне мясо?» — подумала нянька. Несколько шагов, и за невысокими кустами блеснули язычки пламени. Сердце деревенской девушки дрогнуло от жуткого предчувствия. Двойняшки опять бросились вперед, глухие к ее отчаянным крикам. Нянька поспешила за детьми. Слева от тропинки в негустых зарослях сверкнула гладь пруда, на берегу которого стояла крошечная уютная беседка. Оттуда меж деревьев плыл печальный стон скрипки. Следуя за сестрами, нянька очутилась на небольшой поляне. В центре ее полыхала бесформенная темная груда, к небу поднимался сизый дым. Обе девочки в недоумении замерли чуть поодаль. Остановилась и нянька. Лоб ее покрыла испарина, прищуренные глаза пытались разобрать, что дает пищу огню. В ярких желтых сполохах шевелилось что-то, отдаленно напоминающее человека. Может, показалось? Пронзительный крик, который вырвался из горла одной из девочек, встряхнул няньку, обострил ее взгляд. Из темной груды к ней тянулась скрюченная и почерневшая рука мужчины.

Глава 1

I

Понедельник, вторая половина дня

Мир рассыпался на кусочки, представая под ярким солнечным светом тысячью осколков разбитого зеркала. Тело подсказывало: сейчас два часа ночи, она должна спать. Мозг говорил другое: миновал полдень, поэтому сон возможен лишь в перспективе. Сон! Все двадцать один час, что прошли в пути, Морфей упорно отказывался принять ее в свои объятия. Хотя за последние несколько недель даже сон не дарил чувства облегчения. Она не могла понять, что хуже: грызущее душу чувство вины или ночные кошмары. Легкое забытье, приносимое во время полета стаканчиками водки с тоником, давно развеялось, оставив после себя лишь сухость во рту и головную боль где-то в затылке. Взгляд безразлично скользнул по листку таможенной декларации, все еще судорожно зажатому в руке…

Добро пожаловать в Китай!

Надеемся, ваше пребывание здесь будет радостным и приятным

В графе, где предлагалось перечислить декларируемые предметы, она поставила прочерк. Что тут можно указать: разбитое сердце, впустую прошедшую жизнь? И то и другое безразлично окружающим. И безопасно для них.

Мир перед глазами еще раз дрогнул, но теперь кусочки мозаики сложились в подобие картинки водного пространства, разделенного нечеткими линиями на квадраты и прямоугольники. Так вот как выглядит сверху пятитысячелетняя цивилизация. Над неподвижной гладью поднялись зеленые стебельки риса, который кормит полтора миллиарда ртов. Вдали, к северу, сквозь легкую дымку проступали неясные очертания пологих холмов пустыни Гоби.

По проходу между креслами неторопливо прошла стюардесса, помахивая рукой с баллончиком дезинфицирующего аэрозоля. Этого, по словам бортпроводницы, требовала инструкция. Из динамиков раздался голос командира корабля: «Через пятнадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Пекина. Температура у поверхности земли тридцать пять градусов Цельсия». По Фаренгейту это девяносто шесть. На протяжении последующих шести недель ей придется, помимо тысячи других отличий, привыкнуть и к этому. Прикрыв глаза, она нервно обхватила руками плечи. «Господи, ну почему из всех способов убежать от себя нужно было выбрать перелет через океан? Ненавижу самолеты!»