Анна Инская - Верни нам мертвых

• Название: Верни нам мертвых
• Автор: Анна Инская
• Жанр: Фэнтези

---

Хорошо когда имя такое, что сомнений нет насчет Хозяина Имени. Не зря в наших землях детей называют именами того, что видят воочию. Люди знают, что делают. Наш Удар Молнии, он и есть удар молнии. Что может плохого случится удару молнии в грозу? Да ничего! Вот и Удар Молнии — не который в грозу, а который мой бывший муж — он ведь живет и горя не знает. Блистает себе в вышитой медными бляхами куртке да волосы медвежьим жиром помадит. А другим от него одни беды. А уж про Семь Зверей одно можно сказать: звери намного добрее!

Правда, не всегда человек похож на свое имя. Сына Семи Зверей звали Волчонок, а был он добрый, тихий и ласковый. Когда Семь Зверей уходила из дома, иногда он приходил ко мне послушать мои рассказы и утешить меня. Его доброта внушала мне страх. Я помнила, что Семь Зверей сказала про него колдунам в лесу. Посоветовала ему казаться лютым и свирепым, чтобы ей понравиться. Но Волчище тихо сказал, что не умеет. Он показал из рук уши как у зайца и сказал: вот я какой.

Тем временем Удара Молнии записывал на бересте тайны целебных и ядовитых трав и все, чему Семь Зверей от своего племени когда-то выучилась. Но все свои записи они прятали в доме и не разрешали мне даже через порог переступать.

О том, как ива изменила мою судьбу

А ива тем временем росла себе, и не было от нее никакого колдовства. Хитрая Семь Зверей и не думала глупеть. Но однажды весною, когда теплые дожди растопили снег, подросшая ива наконец зацвела. Тут Семь Зверей выбралась во двор, грозно потянула носом и пошла разглядывать, что такое на ее владениях выросло. Я думала, что она иву выдерет и выкинет. Но не так случилось. Ива в колдуньях оказалась посильнее нашей красавицы.

Учуяв запах цветущей ивы, Семь Зверей стала сама не своя. Ее ножищи водили ее вдоль забора, без отдыху. Вроде как тесно ей вдруг стало во дворе. Она даже забыла, что высоко в небе светит ее злейший враг Солнце, и что ей надо прятаться от него. Стала во дворе красу наводить, прошлогодние листья мести. А потом вдруг развернула метлу палкой вниз и нарисовала на сырой земле вот что: две птицы танцуют. Увидел рисунок Удар Молнии, присел и замямлил: "моя Семь Звериков, это мы с тобою". Она вздрогнула и ответила: "Ступай спать, Удар Молнии. Весна пришла".

Молодая ива цвела, а люди в деревне готовились к празднику прихода весны. Но за три дня до полнолуния северный ветер заставил лес согнуться в низком поклоне. Звезды загорелись злым сухим блеском, предвещая мороз. К утру поля и пастбища покрылись льдом. Духи гор вновь наслали зиму на наши земли.

В те дни в деревню вернулся старший сын вождя. Воспитывался он в племени, откуда некогда наш вождь взял в жены его мать. А потом бродил по горам и долинам, искал себе невесту. С выбором не спешил, ибо был красавец и даже, как говорили, по матери потомок великанов, и не хотел посрамить свой славный род. Уже, наверное, всю землю трижды обошел в поисках достойной его девы. Но запоздалый бесснежный мороз и обледенелая земля даже потомка великанов загнали домой. Все девушки откуда-то еще заранее узнали, что красавец идет из дальних земель. Вся деревня забегала! Семь-Зверей тоже залюбопытствовала на него посмотреть. А меня с собой взяла для важности: мы две ведьмы, она добрая, а я злая.

Старший сын вождя шел по улице. Видно, он так давно искал себе невесту, что у него искание невесты уже в обычай вошло. Теперь он ее искал всегда и везде. Идя по улице, метал вправо и влево огнистый взор. Баранью шубу вовсю распахнул на широкой груди: для пущей удали и показа пламенности сердца. Златой ус дивной пышности крутил левою рукою. А в правой, для доказательства великой силы, у него вместо посоха был вырванный с корнем молодой дубок. Волосы на голове потомок великанов уложил в виде гнезда и посадил туда для красоты дохлую птичку. Он шел твердой поступью, прекрасный как восходящее солнце. Только глаза у него были плоские и тусклые как у Семи-Зверей.

Когда он шел мимо нас, Семь-Зверей вздрогнула и гордо запрокинула голову. Ее рука вдруг ее грозно сжалась вокруг ведьминого жезла. Семь Зверей все делала угрожающе. Вот даже влюбилась, а вид все равно как если бы на войну собралась. Но до времени опустила ресницы в гордом смирении. Щеки ее разгорелись румянцем от холодного ветра, а лед на голой земле блистал под солнцем, будто предвещая удачу ее замыслам. Я поняла, что долго с Ударом-Молнии она не останется.

Старость неравно приходит к людям. Мы с Семью Зверями одних лет, но она хозяйка, а я рабыня. Ей судьба думать о сыне вождя, мне — о смерти. Так в дни осенние край озера замерзает раньше, чем середина.

В ту ночь мне приснилась мертвая птица, которую сын вождя посадил себе на голову, и его дубовый посох. Птица пропела:

Когда пригреет солнце, в дни весны

Край озера оттаивает первым!

А вырванный с корнем молодой дуб ответил ей:

Но не придет весна вторая

Ни для тебя, ни для меня, ни для рабыни

Поутру Семь Зверей разогнала кур и свиней, разломала ледок на луже и долго смотрелась в воду. Потом прикрыла лукавые глаза своим лучшим покрывалом и сказала, что пойдет гадать сыну вождя. Удар Молнии гневно потоптался с ноги на ногу и напомнил, что ей следует боятся солнца. Но она только тихо рассмеялась, и Удар Молнии на дороге у нее не встал. У нас хозяйка была Семь Зверей.

На другой день она сказала, что пойдет по второму разу ворожить. На третий день пошла ворожить по третьему разу — Удар Молнии сделал вид, что верит. На четвертый день она сказала, что пойдет за платой. Удар Молнии горестно сжал зубы. Потом со зла упился брагою. А потом подошел ко мне и сказал, что я ему давно нравлюсь больше, чем проклятая Семь Зверей. Он пригласил лечь с ним в постель, пока она где-то бегает, и стал ласкать меня. Руки у него были стылые, а хитрые глаза испуганно блуждали. Я догадалась, зачем ему нужно, чтобы я родила ребенка от него. Чтобы я больше не ненавидела его и помогла бы ему отомстить Семи Зверям. Но так хотелось мне иметь детей, и так я истосковалась без ласки, что я обвилась вокруг моего бывшего мужа и шептала, что люблю его. Это как приход лета, после долгой зимы. Спустился тебе на руку серый комар твоею кровью поживиться, а ты радуешься, что это комар, а не холодный снег.

А вот и Семь-Зверей заглянула в дом. Удар-Молнии чуть не рухнул на пол со страху. Но она посмотрела на нас обоих без гнева, равнодушно, как бы если мы с Ударом-Молнии были дрова у очага:

— Ладно, валяйтесь…. Ты ему тоже жена. У меня одно условие: потом ты, Лягушка, постираешь мое одеяло. Ибо ты чудище из топей болотных, и не желаю я, чтобы воняло тобою одеяло, которым я укрываю мое прекрасное тело. А так делайте, что хотите.

С тем и ушла, гордо крутанув задом и запев песенку. Удар Молнии, увидев, что ему ничего не грозит, быстро овладел мной. Затем стал рассказывать скорым шепотом:

— Давно ненавижу ее. Сама она жаба, чудище болотное. Мне одна дева медноликая из их племени такого про нее порассказала, что мне на нее теперь смотреть мерзко. Медноликая все-все про Семь Зверей знает. Что Семь Зверей удлинила себе косы крадеными волосами пленниц, а щеки и губы тайно особой краской подкрашивает. И что было у нее до меня десять разных любовников, и все ее выгнали, и что она меня всячески срамила в своем племени, и многое другое. Еще та дева мне сказала, что у Семи Зверей ноги кривые, если хорошо присмотреться. Она мне объяснила, что я эти кривые ноги красивыми вижу только потому, что Семь Зверей меня приворотной травой опоила. А еще медноликая сказала, что Волчонок не мой сын, что Семь Зверей за мною уже беременная увязалась. А отец мальчишки ее теперь и знать не хочет, другую красавицу себе нашел. Зря я тогда ее привез. Она как блин — сначала ты им рад, лопаешь их в великом счастии. Думаешь: всю жизнь бы их ел. А потом объешься и к концу обеда больше видеть их не можешь. А ты, Ифри, раскрасавица, разумница, и мать нашим будущим деткам будешь хорошая и добрая. Я все добро Семи Зверей тебе отдам, все ее ожерелья, и меховое одеяло, и все что захочешь. А знаешь, как колдуны проверяют действие ядовитых трав? Испытывают на пленных. Не на себе же испытывать всякую отраву! Я все это видел у них в деревне. Когда-нибудь тебе расскажу все их тайны, чтобы и ты ужаснулась. А пока мы с тобой выгоним эту злую ведьму и заживем душа в душу.

Я ему не верила. Я чуяла, что все равно эта женщина для него лучше меня. Она для него была как темный лес для филина. Не мог он жить без нее. И не одною красотой она его влекла. Только ей он мог поведать свои хитрости и рассказать, как он презирает жалкий род людской. Только рядом с ней мог сбросить человечью кожу и развернуться во всю длину, как водяной змей в болоте. Знала я, что он хоть и затащил меня в постель, но думает-то о ней. Но уходить из постели в хлев мне не хотелось. Я лежала у него под боком и молча слушала, как он ее якобы прогнать собирается. В начале ночи Семь Зверей вернулась и приказала: