Александр Конторович - Главное - вернуться

• Название: Главное - вернуться
• Автор: Александр Конторович
• Жанр: Альтернативная история

Версия с СИ от 15.10.2010

---

– Эк! Кто это вас… так?

– Хозяин ваш, кто ж еще? С ума он, что ли, сошел? И двух слов сказать не успел даже… А он словно с цепи сорвался.

Так, дядька знает о произошедшем. Откуда? Видел девчонок? Очень даже может быть… А тут и виновник нарисовался. Вот и не выдержал Хрисанф. Зря он это… Ну, да ладно, еще не вечер.

Топая сапогами, в горницу ввалились немцы. Четверо. Раскрасневшиеся (это они дядьку вязали), возбужденные и злые. Что, снова за рыбу гроши? Драки все же не миновать? Подскочив к кровати, один из них схватил меня за ворот рубашки.

– Кто это?

– Это, господин солдат, больной, – сказал Немков. Надо же! А он знает язык! Не очень хорошо, но солдат его понял.

– Чем он болен?

– У него больные ноги, не может ходить.

– И все?

– Да, господин солдат, это все.

– Почему он тут?

– Он из соседней деревни, больше его некуда везти. В городскую больницу не возьмут, там лежат немецкие солдаты.

Немец отпустил воротник рубашки.

– Ладно. Пускай валяется здесь, лечить его все равно скоро будет некому. Этого бородатого драчуна мы поутру повесим на площади.

Он повернулся и вместе со всеми остальными вышел во двор.

– Вот видите! Я вас спасаю уже второй раз!

– Спасибо. Я это буду помнить. А где дядька Хрисанф?

– Боюсь, что вы еще не скоро его увидите… Он ударил немецкого солдата! Я даже боюсь представить, что теперь ему за это будет…

– А кто же будет меня лечить?

Так, это я правильно сказал. Немков, видимо, именно такого ответа и ждал. Все правильно – своя рубашка ближе к телу.

– А как вас лечили?

– В бане парили. И вон ту еще мазь на спину мазали.

– Ну, мазь вы и сами намажете, не так уж долго и осталось. Пальцы-то у вас уже работают? А баньку… вечером полицай придет и растопит. Сами до нее дойдете?

– На костылях – дойду.

– Ну и ладно. Утром к вам зайду еще.

Ушел. А хреноватое положение выходит… Дядьку бросить я не могу. Меня опосля этого совесть загрызет. В деревне немцы. Сколько? Я слышал один грузовик, но, может быть, есть и еще машины? Кстати говоря, за каким рожном они сюда приперлись? Как ни прикидывай, а вариант один – за девчонками. Видать, ошпаренный офицер немаленькой шишкой был. Выходит, что и их нельзя допускать к свободным прогулкам по лесу. Сегодня они туда уже не пойдут, поздновато. Да еще и Хрисанфа вешать собирались. Немец сказал – утром. Значит, сразу после этого туда и пойдут. Туда – это куда? Хрен его знает, карты у меня тоже нет, ее дядька заныкал, вместе со всем хабаром. А не надорвусь я такими темпами? Да, попутно и еще вопрос возник – чем я фрицев вразумлять буду? Конкретнее – где мое оружие? Не откладывая дела в долгий ящик, я начал методично обшаривать дом. Перевернув его вверх дном, я устало присел в горнице. Найти удалось только старую двустволку и два десятка патронов. Все остальное дядька так запрятал, что обнаружить это я не смог. Может, он вообще все из дому уволок, с него станется… Есть еще в лесу пара пистолетов, но они без патронов и топать туда… Аккурат к возвращению его и повесят. М-м-да… ладно, воюем тем, что имеем. А что имеем? Патроны… Десяток с картечью – гут! Три пулевых, тоже неплохо. Остальные все с дробью, примерно на утку. Ну, в ближнем бою сойдет. Пристроив ружье поудобнее, я стал отпиливать напильником оба ствола. На охоту мне не ходить…брякнули об пол обрезки стволов… мне удобство важнее и скрытность… приклад стукнулся об пол. Все. Обрез готов. Загнав патроны в стволы, я защелкнул их на место. Патронташ на пояс, патроны туда. Картечь слева, пулевые под правую руку, дробь… за спину пока. Нож у дядьки есть, неплохой, кстати говоря. За сапог его, самое место. Топор? Тяжеловат, хотя… как он там говорил? «Тесно в избе, с винтовкой не больно развернешься, а вот с топором…» Не знаю, как там у них, в управе, но думаю, что не царские хоромы. Ладно, и топор тоже возьмем.

Ну вот, можно сказать, что и готов. Пару-тройку часов обожду, пущай стемнеет, а тогда и пойдем потихонечку…

Так, как там в мое время говорилось? Темнота – друг молодежи? Диверсантам она так вообще – мать родная. Чем я сейчас самым бессовестным образом и пользуюсь.

До управы я добрался быстро. Тут и идти-то было… Одна улочка да переулочек. Дом крепкий, немаленький. Что же тут раньше было-то? Центральный дом да пара крыльев. Перед крыльцом стоит грузовик. Один. И то слава Богу! Сколько тут всего народу? Четверо полицаев. Все тут? Если с утра на облаву пойдут, должны быть на месте, не будут же немцы их ждать? А староста где? Хрен его знает, мне сейчас не он нужен в первую очередь.

Где они держат дядьку? В отдельной пристройке? И где тут такая есть? А нету. Около нее ведь пост стоять должен, дабы не сбег потенциальный висельник. А поста тут нет. Вернее, нет второго поста. Первый постовой присутствовал, сидел, баран этакий, на крыльце и курил. Что-то уж больно просто… Он точно тут один? Прямо подстава какая-то получается… Подождем. Должен же кто-то его сменить?

Прошел час. Часовой за это время пару раз прошелся вдоль фасада, потыкал сапогом в колесо машины и снова вернулся на свое место. Ты глянь, у него там табуретка стоит! Ну, вообще… обнаглел милок…

Стукнула дверь – явился сменщик. Тоже полицай, сонный и недовольный. Так, а лязга засова или щелчка ключа я не услышал… Значит, входную дверь они не закрывают, хорошо.

Обменявшись парой слов, полицаи разошлись. Сменщик уселся на табурет и закурил. Ну-ну, покури… напоследок…

Куда у нас тень падает? Аккурат на стену и приходится… вот вдоль нее и пойдем. Потихонечку. Трава под ногами? Тоже неплохо, аккуратнее ноги ставим. Так, нормально, не шелестит. Это куда это ты намылился? Грузовик посмотреть? Медом вам там намазано?

Полицай не торопясь подошел к грузовику. Привстал на цыпочки, заглядывая в кузов. Чего ты там потерял-то? Он ухватился руками за борт, подтянулся… и замер. Мой нож недвусмысленно кольнул его в поясницу.

– А ну – тихо! Не вздумай орать – зарежу, как свинью!

– Э-э-э…

– Где дядька Хрисанф?

– В холодной.

– Где это?

– В подвале. Там прямо напротив двери лестница вниз.

– Пост там есть?

– Есть, один человек.

– Немец?

– Нет, там наш сидит.

– А немцы где?

– Спят они. В левом крыле, там комната большая есть. Нам туда не велено заходить.

– Сколько их?

– Двадцать два человека.

– Староста где?

– Дома он, утром придти должен.

– Слушай сюда. Хочешь жить?

– Хочу.

– Медленно слезаешь вниз и идешь к холодной. Я сзади тебя буду. Неровно пискнешь – тут тебе и могила. Понял?

– Да.

– Как подойдешь, окликнешь часового. Дальше не твоя забота, усек?

Полицай осторожно опустился на землю. В процессе этого его винтовка перекочевала ко мне на плечо. Заодно я избавил его карманы от патронов. Два десятка, но тоже кое-что.

Кольнул его ножом в шею.

– Помни, я рядом. Если что – тебе первому конец.

Шагая почти в унисон, мы подошли к дому. Полицай взялся за ручку двери и потянул ее на себя.

Мы вошли.

Большая комната. Прямо напротив входа три двери. Сейчас они все закрыты. Слева стол и стул, для дежурного – надо полагать. Справа и слева двери в боковые пристройки. А где лестница в подвал? Вон она.

– Ну? Куда ждем? Заснул?

Судорожно втянув воздух через зубы, полицай медленно зашагал вперед.

Мы медленно прошли через комнату и подошли к лестнице. Я незаметно для полицая переложил нож в левую руку. Видимо, он все же что-то почувствовал, и шаги его замедлились. Тогда я еще разок кольнул его в спину.

– Опять стоим? – прошептал я ему на ухо.

Он ступил на первую ступеньку.

– Не топай! Тихо иди!

Еще шаг, еще…

Поворот налево. Лестница продолжала спускаться вниз. Еще шаг…

Вот мы и в коридоре. Он плохо освещен, лишь у камеры горит керосиновая лампа под зеленым абажуром. Она стоит на столике, освещая две двери.

А где же второй? В смысле – второй часовой?

Его не видно.

Но мой полицай продолжает идти вперед. Знает, где того искать? Скорее всего, он ведь и сюда ходит тоже. Вот мы проходим по коридору еще метров пять. Еще… Блин, тормознуть его надо! К лампе подойдем, меня и заметить могут!

– Хто там?

Голос откуда-то сбоку? Где он?

– То я, Мыкола. – ответил мой полицай.

– Тю! Ты сбрендил? А пост твий?!

Вон он где! Сразу за лампой в стене проем. И там стоит диван, я даже отсюда вижу его ножки. Говорящий там и сидит. Или, что скорее всего, лежит.

– А! Ты глянь, чого я у немцев в грузовике надыбал…

– Ну?!

Скрипнул диван, и в круге света появились ноги в сапогах.

В ту же секунду Мыкола проявил недюжинную прыть. Толкнув меня руками назад, он сделал резкий прыжок вперед! Скажем так, он попытался его сделать… рука моя оказалась чуток быстрее, и клинок ножа вошел ему прямо в печень. Он уже был мертв, хотя и рвался вперед в тщетной попытке убежать от смерти…