Джек Лондон - Приключение

• Название: Приключение
• Автор: Джек Лондон
• Издательство: МП "Сувенир"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87392-022-8

Написанный в 1911 году по свежим впечатлениям от путешествия по Южным морям, роман «Приключение» посвящен борьбе человека с природой, с несправедливостью общественной морали, с дикой необузданностью нецивилизованных народов, населявших далекие колонии. Действие романа разворачивется в глухих зарослях Соломоновых островов, затерянных где-то в юго-западной части Тихого океана. Сюда приехали дети капиталистической системы, отчаянные люди, готовые с кровью, зубами выдрать у жизни право на свое место под солнцем. Что ждет их в далекой и чужой стране? Победят они или проиграют? И какой урок вынесут из всего, чему предстоит произойти?

Роман Джека Лондона «Приключение» никогда не воспринимался однозначно ни читателями, ни критикаим. С одной стороны, писатель воспевает победу человека над стихией и человека над самим собой в самых трудных жизненных обстоятельствах. С другой — в тексте прослеживаются симпатия автора к философии, разделяющей людей на рабов и господ, на «белых» и «черных». Это привело к тому, что в СССР, например, роман Джека Лондона «Приключение» находился под запретом, как произведение, пропагандирующее расизм. Так ли это на самом деле? В этом самому предстоит разобраться каждому, кто решит послушать и осмыслить увлекательную и захватывающую историю, имя которой — «Приключение».

---

Он поглядел на нее с ласковой улыбкой.

— Вы ведь знаете, что я затем и прибыла сюда за тридевять земель, с Таити, чтобы завести плантацию, — настойчиво твердила она. — Вы хорошо знаете, каковы были мои намерения. Теперь они видоизменились отчасти, — вот и все. Я предпочитаю вступить в долю в Беранде и вернуть свои деньги по прошествии трех лет. Это интереснее, чем ковырять землю на Пэри-Сулай и ждать доход целых семь лет.

— А эта… а… а… эта шхуна…

Шелдон раздумал договаривать и промолчал.

— Ну, ну!.. Что же дальше?

— А вы не рассердитесь? — только спросил Шелдон.

— Нет, нет, будьте спокойны: ведь мы ведем деловой разговор.

— Вы… вы на ней сами собираетесь плавать… быть на ней капитаном, короче, говоря? И сами собираетесь заниматься вербовкой на Малаите?

— Непременно! Чтобы скинуть со счетов вознаграждение шкипера. Мы заключим между собой условие, по которому вы будете получать жалование управляющего, а я буду получать жалование капитана. Это так просто. А если вы не захотите взять меня в долю, то я приобрету Пэри-Сулай, заведу себе маленькое судно и буду ездить на свой страх. Разницы мало.

— Мало разницы? Что вы говорите! Разница огромная. Если вы приобретете Пэри-Сулай, то вы сами будете отвечать за себя. Хотя бы вы сделались людоедкой, что мне за дело! Но если вы вступите со мной в компанию, то я буду отвечать за вас. И тогда я не позволю вам, как совладелице, разъезжать в качестве шкипера, занимающегося вербовкой. Повторяю вам: я не позволил бы этого делать ни моей сестре, ни моей жене.

— Но ведь я, слава Богу, не жена, а только ваш компаньон.

— Наконец, все это похоже на шутку, — упорно стоял на своем Шелдон. — Мужчина и девушка, оба молодые, совместно хозяйничают на отрезанной от всего мира плантации! Единственный трезвый выход из положения, это — женитьба!

— Я предлагаю вам чисто деловое соглашение, — ответила она резким тоном. — Видно, мне не найти во всем мире такого мужчины, который отнесся бы ко мне по-товарищески!

— Но не забывайте того, что вы женщина, — завел он опять свою песню. — И что существуют известные общепринятые условности, известные приличия, обя…

Она вскочила со своего места, как ужаленная, и топнула ногой.

— Вы знаете мое любимое выражение?

— Знаю, знаю, — улыбнулся он: — проклятые юбки.

Она кивнула головой и продолжала:

— Иду спать. Прошу вас взвесить мое предложение и дать на него ответ завтра утром. Препираться толку мало. Вы меня только злите. Я вижу, что вы трус и эгоист. Вы боитесь, что скажут какие-нибудь дураки. Как бы ни были честны ваши побуждения, нам станет не по себе, если посторонние люди будут вас осуждать. Вы больше заботитесь о своем спокойствии, нежели обо мне. И, будучи трусом, — ведь все мужчины в душе своей трусы! — вы прикрываете свою трусость личиною рыцарского благородства. Благословляю небо, что я не мужчина. Покойной ночи. Поразмыслите все же. Постарайтесь откинуть глупые опасения. Если Беранда в чем-либо нуждается, так это в хорошей американской сметке. У вас ее нет. Вы — увалень, простофиля. Кроме того, ваше здоровье подорвано. А для меня этот климат еще внове… Возьмите меня себе в компаньоны и посмотрите, как я растормошу ваши Соломоновы острова. Признайтесь, что уже вас я порядком растормошила.

— Да, могу сказать, — ответил он. — Как нельзя более! Мне еще ни разу в жизни не приходилось подвергаться такой дрессировке. Если бы мне кто-нибудь прежде сказал, что я попаду в такое положение… да, признаюсь, вы-таки разделали меня на все корки.

— Но все это пустяки по сравнению с тем, что будет дальше. Поверьте мне, что все будет отлично, — сказала она ему напоследок, поднимаясь со стула и протягивая ему руку. — Покойной ночи! Извольте мне завтра утром дать разумный ответ.

Глава XIII Логика молодости

— Хотел бы я знать, что это: упрямство, простой каприз, или же вы на самом деле серьезно захотели сделаться плантатором на Соломоновых островах? — сказал Шелдон за завтраком.

— А мне хотелось бы, чтобы вы стали попроще, — возразила Джен. — Вы пропитаны насквозь предрассудками. Но, во имя здравого смысла и… и порядочности, согласитесь, наконец, признать, что я не похожа на тех женщин, с которыми вам приходилось встречаться. И что со мной надо обращаться иначе! Вы не можете этого отрицать. Я приехала сюда шкипером на собственной шхуне, прошу покорно заметить, чтобы зарабатывать себе хлеб. Вы отлично это знаете. Я уже не раз повторяла вам это. Я иду по стопам отца и хочу довести до конца его предприятие, одушевляемая чувством, подобным тому, которое заставляет вас держаться Беранды в память вашего друга Хью. Отец скитался по морю, отыскивая на островах подходящее место для плантации. Он умер, а я продолжала следовать его примеру, пока не попала сюда. Ну, и вот… — пожала она плечами, — моя шхуна оказалась на дне морском, и я не могу продолжать идти дальше, а потому и остаюсь здесь. Плантацию я разведу непременно.

— Примите во внимание… — начал было он.

— Выслушайте меня до конца. Взвешивая свое поведение с той самой минуты, когда я ступила на этот берег, и вплоть до сегодняшнего дня, я не припоминаю ничего такого, чем бы я могла ввести вас в заблуждение относительно своих планов и дальнейших намерений. Я выложила вам все начистоту, а вы тут сидите и преспокойно заявляете мне, что хотели бы знать, вожу я вас за нос или нет. В последний раз повторяю вам, я действительно хочу стать плантатором, не взирая на то, будете ли вы мне помогать или противодействовать. Хотите вы, чтобы я сделалась вашим компаньоном?

— Но подумайте: ведь надо мною все будут смеяться. Меня прославят на весь архипелаг таким дураком, какого еще свет не видал. Поселить в Беранде в качестве компаньона такую молодую девушку, как вы! Да на что это похоже, скажите на милость?

— Решительно не вижу, что тут особенного? Вы боитесь зубоскальства каких-то идиотов? А я-то воображала, что Беранда научила вас полагаться на себя самого и что вы не нуждаетесь в нравственной поддержке всякого прощелыги и пьяницы из тех, что шатаются по Южным морям.

Он улыбнулся:

— С вами беда, да и только! Вы всегда сумеете так припереть человека к стене, что решительно не знаешь, что вам возразить. Ваша логика — победоносная логика молодости. Она не считается с трезвыми фактами, ей нет дела до жизненной прозы. Видно, молодость должна пройти через это, иначе она ничему не научится.

— Так отчего же не попробовать? — подхватила она.

— Беда в том, что факты опровергают логику молодости и вместе с тем разбивают пылкие молодые сердца. Взять хотя бы платоническую дружбу и… все такое; в теории это все хорошо, но на практике никогда не удается. Я когда-то тоже во все это верил. Это-то и привело меня на Соломоновы острова.

Джен начинала терять терпение. Он почувствовал, что она его не понимает. Она выставляет против него лишь чистосердечные, неотразимые доводы молодости. В оболочке этой женщины живет душа юноши. Он любовался этим разгоревшимся личиком, этими пышными локонами, обрамляющими маленькую головку, волнообразными линиями стройного стана, откровенно просвечивающими сквозь легкую ткань самодельного платья, этими мальчишески-задорными глазами и вытянувшимися в струнку ровными бровями и диву давался, как могла такая прелестная девушка оставаться непохожей на женщину? Черт возьми, зачем она не рыжая, не кривая, зачем у нее не заячья губа?

— Допустим, что вы стали моим компаньоном в Беранде, — заговорил он опять, испытывая при этой перспективе смешанное чувство ужаса и чарующей радости. — Выйдет то, что или я влюблюсь в вас, или вы влюбитесь в меня. Такая близость опасна, понимаете ли вы это? На деле, на практике случается обыкновенно то, что именно такое сближение опрокидывает логику молодости.

— Если вы подозреваете, что я приехала на Соломоновы острова, чтобы выйти замуж… — вспыхнула она и зарделась от гнева. — Да, на Гаваях публика гораздо более благородная, я вижу. Знаете, что я вам скажу? Если бы кто-нибудь послушал со стороны, как вы наигрываете все на одной и той же струне, то легко мог бы подумать, что вы сами горите желанием…

Лицо ее собеседника из багрового вдруг стало белым, как полотно. Ясно было, что он сильно разгневался. Она проглотила остаток кофе, поднялась с места и добавила в заключение:

— Отложим этот разговор до тех пор, пока на вас снизойдет более веселое настроение. С вами трудно разговаривать. Вы слишком вспыльчивы. Идите-ка вы лучше купаться. Теперь самое время — прилив.

— Если бы ты только не была женщиной, — пробормотал он, когда она вышла из комнаты, — то я бы тебя, друг мой, вышвырнул со своей плантации к черту со всеми твоими пожитками и таитянами, и вельботом, и соверенами, и всякою всячиной!

Но в этом-то и штука, что она все-таки женщина. Да и куда ей идти и что с ней может случиться?