Ли Майклс - Это не я!

• Название: Это не я!
• Автор: Ли Майклс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-05-004746-3

До свадьбы Спенса Гринфилда и Шарли Коллинз оставалась всего неделя. И вдруг – как часто это слово означает полную перемену в жизни людей! – Шарли случайно застала своего жениха, когда он обнимал полураздетую секретаршу.

Что должна сделать оскорбленная невеста, если жених, ничего не объясняя, просит просто верить ему? Конечно, разорвать помолвку.

Но Спенс произносит странную фразу: «Это не я!»…

---

Но она с трудом могла говорить.

– Но это же жутко забавно! В босоножках, и солнцезащитных очках, и с полотенцем через плечо…

– Насчет слова «жутко» я с тобой соглашусь. Пошли. По-моему, мороз, шок и… все остальное подействовало на твой рассудок.

Шарли мгновенно успокоилась, и у нее в глазах блеснули слезы.

– Прости, что сделал тебе больно. Шарли отчаянно затрясла головой.

– Спенс, не говори глупостей. Ты спас мне жизнь. По крайней мере уберег от огромной шишки на затылке.

Рука Спенса, скользнула по ее шее, нырнула под волосы, нежно ощупывая голову. Шарли затаила дыхание.

– Насчет шишки я не очень-то уверен. Ты ведешь себя так, словно у тебя сотрясение мозга.

Возможно, он прав. Ласковое осторожное прикосновение ладони Спенса жгло ее, точно раскаленное железо. Он опустил руку, и Шарли не могла решить, радоваться этому или огорчаться.

Дорога назад показалась невыносимо долгой, и когда они наконец добрались до домика, Шарли облегченно вздохнула.

– Меня после прогулки теперь тянет в сон, точно грудного младенца, – заявила она. – Думаю…

– Извини, но спать я тебе ни в коем случае не позволю.

– Почему? – удивилась она, расстегивая пальто. – А, поняла. Неужели ты действительно опасаешься, что у меня сотрясение мозга?

– Надеюсь, что нет, и все же лучше не рисковать.

– А что ты будешь делать, если я потеряю сознание? – жалобно произнесла она. – Ты же не сможешь отнести меня на руках до дома Бакстера.

– Я буду тянуть тебя за волосы, – усмехнулся Спенс. – Как насчет чашечки кофе, чтобы взбодриться?

Пожав плечами, Шарли устроилась перед камином, потирая ноющие мышцы. Свернувшись, она закрыла глаза.

– Ну-ка не смей, – окликнул ее Спенс. – В шкафу есть колода карт. Хочешь, сыграем в покер?

Шарли обреченно вздохнула.

– Разве у меня есть выбор?

Она не двигалась с места, пока Спенс, принесший две чашки кофе, не тронул ее за плечо.

– Просыпайся, спящая красавица. Или мне подергать тебя за волосы?

Шарли встрепенулась.

– Обязательно в покер?

– Так и быть, я позволю уговорить себя сыграть во что-нибудь другое.

– В «безумные восьмерки», – наконец сделала выбор Шарли.

– О небо, почему именно эта детская игра?

– Я столько играла в нее с моими семилетками, – хитро усмехнулась Шарли, – что теперь, пожалуй, смогу играть с закрытыми глазами.

Рассмеявшись, Спенс пододвинул кресло.

– К несчастью, я не семилетка. – Он принялся умелыми движениями тасовать карты. – Кстати, какой интерес ты находишь в том, чтобы вот уже третий год преподавать одну и ту же арифметику и одно и то же чтение? Ведь это, наверное, скучно?

– Если смотреть с этой точки зрения – ужасно скучно, – согласилась Шарли. – Только я преподаю не предметы.

Отобрав у Спенса карты, она начала сдавать.

– Это еще как? Что ты имеешь в виду?

– Я учу детей. И несмотря на то, что предметы одни и те же, не бывает двух одинаковых уроков, потому что дети разные.

Шарли положила оставшуюся колоду на столик, но Спенс не прикоснулся к своим картам.

– Ты никогда об этом не говорила. Я понятия не имел, как ты относишься к своей работе.

Шарли не отрывалась от своих карт.

– А ты не спрашивал, – наконец сказала она, выкладывая короля.

А ведь действительно, как мало они знают друг о друге – а еще собирались связать свои жизни! Возможно, оно и к лучшему, что все закончилось именно так.

Однако мысль эта, несмотря на всю свою правоту, не смогла снять печаль с ее души.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тщательно уложив карты, Шарли наконец смогла собрать силы, чтобы лучезарно улыбнуться.

– Ты будешь ходить?

Спенс даже не притронулся к своим картам. Откинувшись на спинку кресла, он внимательно смотрел на Шарли, поглаживая заросший подбородок.

– Ты права, – после некоторого молчания сказал он. – У нас постоянно не хватало времени. Если ты была не в школе, то занималась свадебными приготовлениями или замещала Шарлотту в каком-нибудь благотворительном обществе.

– Да? – ехидно подняла брови Шарли. – А у тебя никогда не было никаких дел?

– Каюсь, – улыбнулся Спенс. – Вот я и хочу наверстать упущенное. Почему ты стала учительницей? Да еще в начальной школе?

– Ты говоришь совсем как тетя. Да и какое это теперь имеет значение?

Но, подумав, что разговор поможет скоротать время, Шарли неторопливо продолжила:

– Сколько себя помню, я всегда хотела быть учительницей. Еще не умея читать, я усаживала кукол и плюшевых медвежат и проводила с ними уроки.

Уголки губ Спенса тронула хитрая улыбка.

– А как ты поступала, когда они тебя не слушались? Сажала в угол на неделю?

Шарли сделала вид, что не слышала вопроса.

– И мне всегда хотелось учить маленьких. Начальная школа – как раз то, что надо. Дети здесь учатся жить вместе, в обществе.

Спенс положил карту.

– Боюсь, больше их никто этому учить не будет.

– Ты не прав. Наверное, я плохо объясняю, как завязывать шнурки, но дети познают основы мира.

Шарли прекрасно помнила, как еще совсем недавно мечтала о том, что будет учить одного ребенка – своего – завязывать шнурки, различать цвета, считать. Может быть, двух. Но теперь бессмысленно грезить о том, что могло бы быть, если бы обстоятельства сложились иначе.

Набрав полную грудь воздуха, Шарли без оглядки бросилась в атаку:

– К семи годам дети уже умеют сосредоточивать внимание, они готовы познавать мир. Каждый мой школьник – это сгусток любопытства и аппетита.

Спенс рассмеялся.

– Правда, – не сдавалась Шарли.

Она не знала, радоваться ли тому, что он не заметил ее колебаний, или досадовать, что ему даже не пришла в голову мысль об их детях. «Радоваться!» – приказала она себе. Так меньше боли.

– Именно это тебя и пленило?

Шарли кивнула.

– Это настоящее волшебство – открывать окошко, в которое ребенок будет смотреть на мир. Ничто не может с этим сравниться.

– Послушать тебя, самому хочется попробовать, – задумчиво произнес Спенс. – А что ты говорила насчет Шарлотты?

– Да так, ничего. Просто тетя не поняла моего выбора.

– Школа – какая это глупость! – постарался Спенс передать интонации голоса Шарлотты Хадсон.

Шарли не смогла сдержать улыбку.

– Ну, она использовала не такие сильные выражения. Все-таки педагогика – занятие, достойное воспитанной женщины. Ведь я могла Бог знает чему себя посвятить.

– Стать сталеваром, – пробормотал Спенс, – судебным патологоанатомом, певичкой в кабаре. Нет, тетя в чем-то права.

– Она считает, что раз уж я решила посвятить себя педагогике, то лучше преподавать в колледже взрослым юношам и девушкам.

– Ну и? – резонно спросил Спенс.

Шарли украдкой взглянула на него.

– Почему я не в колледже? А потому, что там может преподавать каждый.

– Прошу прощения, но…

– Подумай хорошенько, Спенс. В этом возрасте человек или хочет учиться, или нет. И если нет, то он будет спать на лекциях и прогуливать семинары – каким бы ни был преподаватель.

– Не согласен, – покачал головой Спенс. – В моей жизни были учителя… Когда я заканчивал школу, одна преподавательница здорово меня помучила, – медленно начал Спенс. – Я был как раз таким учеником, о которых ты только что говорила: вместо выполненного домашнего задания у меня всегда была какая-нибудь отговорка, а порой я себя даже и этим не утруждал.

Шарли кивнула.

– В тот год умерла моя мать. Мне казалось, учиться – это совершенно пустое занятие, и, уж конечно, я не думал, что знания мне когда-нибудь пригодятся. Даже хотел бросить школу.

– Но…

– Я собирался стать автослесарем – мне казалось, что других способностей у меня нет.

– Недальновидный подход, – заметила Шарли.

– Возможно, но мне тогда было восемнадцать, и другого выхода я не видел. У меня не было дорогой тетушки, заменившей мне мать, и дядюшки, готового заплатить за высшее образование.

Шарли прикусила губу. В голосе Спенса не было язвительности: он знает, как она ценит то, что ей повезло. И все же…

– Итак, я считал, что та преподавательница просто почему-то взъелась на меня, но как-то раз вечером она вызвала меня к себе и выложила все начистоту. Она сказала, что случившееся с моим отцом не является достаточной причиной, чтобы губить свою жизнь.

Шарли затаила дыхание.

– Я сказал, что, будь она мужчиной, я бы ее ударил, а она ответила, что не сомневалась: где-то в глубине души у меня запрятано достоинство – и теперь она узнала, где именно.

– Хладнокровная особа.

– Точно. Она отлично знала, где и с какой силой надо надавить, чтобы добиться желаемого результата. После того как я прослушал в колледже курс психологии, я понял, что эта преподавательница делала все именно так, как нужно, но тогда… тогда я только впервые почувствовал, что кому-то есть до меня дело. Впервые кто-то поманил меня мечтой и сказал: «Спенс, в твоих силах достичь этого».