Николай Каролидес - 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

• Название: 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
• Автор: Николай Каролидес
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9681-0120-4.

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.

Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.

В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.

Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

---

В 1903 году бостонское «Общество неусыпной бдительности» устроило травлю четырех местных книготорговцев, открыто рекламировавших и продававших «Декамерон» и «Гаргантюа и Пантагрюэля», несмотря на требования Общества воздержаться от этого. Далеко не такие уступчивые, как в прошлом, книгопродавцы, скоординировались со своими бостонскими коллегами и с издательством «Литгл, Браун энд Компани», чтобы организовать сопротивление этой попытке цензуры. Книгопродавцы, среди которых были Олд Корнер, R Джей Барлет; Джордж И. Литтлфилд, Чарльз И. Гудспид, и шестеро других, создали вместе с «Литтл, Браун» фонд для юридической защиты. Дело было передано в Бостонский муниципальный суд, и книготорговцы выиграли процесс против Общества.

В 1906 году «Декамерон» был назван присяжными суда Цинциннати (штат Огайо) «неприличной, развратной и похотливой книгой непристойного характера». Эдвард Штифель, президент и управляющий «Куин Сити Бук Компани», был обвинен большим жюри за отправку книги по почте в Крофордсвиль (штат Индиана). Штифель организовал мощную защиту, вызвал в качестве свидетелей известного судью, члена Совета по образованию Цинциннати и уважаемого газетного редактора, которые подтвердили, что произведение является литературной классикой. Кроме того, Штифель представил суду библиотечные каталоги, каталоги книготорговцев со всего мира и каталоги публичных книжных аукционов Нью-Йорка и Бостона, — все они включали «Декамерон». Несмотря на данные свидетелями показания и представленные улики, присяжные совещались всего один час и пятнадцать минут и признали Штифеля виновным в пересылке «неприличных» материалов по почте. Судья не был столь суров: он приговорил к пятидолларовому штрафу и оплате судебных издержек.

В 1927 году чиновники министерства финансов США в Вашингтоне (федеральный округ Колумбия) представили судебное решение, которое отменило постановление таможенной инспекции Нью-Йорка и разрешило ввоз 250 экземпляров книги, импортируемой «А. & С. Boni». Это решение положило конец запрету на «Декамерон» в США.

В России несколько изданий «Декамерона» (Лион, 1558; Амстердам, 1597 и 1619) были помещены в недатированный «Catalogus Librorum prohibitorum et Manuscriptorum, qui in Bibliotheca Imperiali adsunt» («Каталог запрещенных книг и рукописей, имеющихся в Императорской библиотеке»), составленный, видимо, в XVIII веке. Однако есть основания полагать, что запрет этот был не очень строгим.

Boyer P.S. Purity in Print: The Vice-Society Movement and Book Censorship in America. New York: Scribner's, 1968.

Geller E. Forbidden Books in American Public Libraries, 1876–1939: A Study in Cultural Change. Wesport: Greenwood Press, 1984.

Putnam G.H. The Censorship of the Church of Rome and Its Influence upon the Production and Distribution of Literature. Vol. 2. New York: Putnam, 1906.

Tebbel J. A History of Book Publishing in the United States. Vol. 2. New York: Bowker, 1975.

Джуд Незаметный

Автор: Томас Харди

Год и место первой публикации: 1895, Англия; 1895, США

Издатели: Осгуд и Макилвейн; Харпер

Литературная форма: роман

СОДЕРЖАНИЕ

«Джуд Незаметный» — история человека, чьи амбиции и мечты о престиже сталкиваются с личными желаниями. Джуд Фаули — неугомонный молодой человек: он скитается, движимый неутоленными желаниями. Он берется за самую тяжелую работу, чтобы обеспечить свое образование, изучать античность и теологию после того, как его наставник Ричард Филотсон уезжает в большой университетский город Крис-тминстер. Чтобы добывать средства к существованию, он становится каменщиком и уезжает из Уэссекса в Кристминстер, где он надеется работать, продолжая образование. Отношения с двумя совершенно разными женщинами препятствуют его самосовершенствованию.

По дороге в Кристминстер Джуд встречается с Арабеллой Донн, дочерью фермера-свиновода. Она вместе с другими девушками моет свиную требуху и привлекает вниманиеДжуда, швырнув ему в голову свиную «пипиську» (пенис). Плененный таким проявлением, Джуд возвращает ей снаряд из холодного мяса, и они начинают флиртовать, пока «пиписька» украшает неподалеку перила моста. Немного спустя Арабелла соблазняет Джуда, и они женятся. После того, как угасла первая вспышка физической страсти, их ничто не объединяет; со временем они расходятся, хотя у них и успел родиться ребенок.

Снова свободный, чтобы продолжить образование, Джуд отправляется в Кристминстер, где встречает свою кузину Сью Брайдхед, двуполую женщину. Она умна и борется за права женщин — это делает ее «новой женщиной». И хотя они влюбляются друг в друга, Сью решает выйти замуж за школьного учителя Джуда, Филотсона. Брак не стал счастливым. Сью оставляет Филотсона, и они с Джудом живут вместе. У них рождается двое детей, которых позже убивает ребенок Джуда от Арабеллы, после этого покончивший с собой. Когда Сью бросает Джуда, он возвращается к Арабелле, но ему не суждено долго прожить с ней. Он умирает в тридцать лет, зачахнув от вида колледжа, в котором он так отчаянно хотел учиться и который отверг его. Обнаружив его безжизненное тело, Арабелла решает подождать до следующего утра и никому ничего не говорить, чтобы насладиться праздничной ночью в компании друзей Джуда.

ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ

Харди соглашался на «чистку» нескольких своих произведений до обнародования, исключая из них таким образом множество потенциально полемичных моментов. Исследователь Малкольм Каули пишет, что из-за того, что Харди «адаптировал себя для публики», он был «опозорен даже в академических кругах». «Джуд Незаметный» стали публиковать с продолжением в журнале «Харперс Нью МансЛи» в США только после того, как автор согласился внести изменения в роман. Автор биографии Харди, Пиньон, пишет, что редактор X. М. Олден напомнил писателю, что «журнал не должен содержать того, что нельзя было бы прочитать вслух в семейном кругу». Прежде чем ежемесячные отрывки стали публиковаться, Харди должен был изменить название на «Мятежные сердца» и представить усыновленными сиротами внебрачных детей Джуда и Сью.

Вырезанный текст был восстановлен в издании 1895 года, а «Джуд Незаметный» был атакован критиками куда яростнее, чем любое другое произведение Харди. Мартин Сеймур-Смит писал, что обозреватели называли роман «грязной историей», которая «пропитана сексом», и обвинили Харди в «валянии в грязи». Лондонская «Уорлд» навесила на него ярлык «Харди-дегенерат», а «Гардиан» забраковала роман как «постыдный ночной кошмар, о котором следует забыть как можно скорее». Романистка миссис Олифант заявила в «Блэквуд», что «Джуд Незаметный» «до последней буквы отвратителен» и заявляла, что «никогда в жизни не читала более омерзительной книги». Епископ Векфильдский Хау сжег свой экземпляр романа и убеждал всех в Англии сделать то же самое. Епископа возмущал «грубый образ» средства, которым Арабелла привлекла внимание Джуда, а также самоубийство их сына. Хау удалось изъять роман из библиотеки У. X. Смита. Во второй половине XIX века общедоступные библиотеки с абонементом оказывали значительное влияние на книготорговлю. Романы стоили дорого, и авторы зарабатывали на продажах совсем немного, если библиотеки с абонементом не заказывали их книги.

В 1903 году Харди пересмотрел роман перед публикацией у его новых издателей «Макмиллан и K°». Сцена с бросанием свиного члена была существенно переделана из опасения, что она негативно отзовется на продажах. Упоминания о «холодном и влажном мясе» пениса удалили, так же как эвфемизмы «неприличная штука», «шишка из требухи», «часть свиньи» и «мягкая вещь». Он также ослабил акценты на развязном поведении и чувственности Арабеллы.

Несмотря на то, что Харди прожил еще тридцать три года после первой публикации «Джуда Незаметного», это был его последний роман. Он пал духом, когда епископ Хау сжег его книгу: «этот опыт полностью излечил меня от желания писать романы». В эссе, написанном в 1890 году, — «Искренность в прозе» он признает, что воссоздание нравственно небезупречных героев, которые добиваются своего удела природным путем, может вылиться в роман, полный жестокости, зависти и других пороков, но это всего лишь реальность. И то, что такие произведения могут негативно повлиять на слабые умы, — тоже реальность. Как пишет Харди в эссе «Искренность в прозе»:

«Мы не обязаны принимать все это слишком близко к сердцу из-за последствий для слабых умов такого искреннего изображения, когда поведение героев не образцовое, а награды и наказания раздаются не совсем по заслугам. Роман, который причинит моральный урон дюжине идиотов и укрепит тысячи нормальных, стойких умов, оправдывает свое существование; и, возможно, еще не написан — даже самым целомудренным автором — роман, в котором нельзя найти какого-нибудь морального инвалида или кого-либо, способного нанести ущерб».

Он также порицает библиотеки и журналы за цензуру, за то, что они решили, что их читатели, вроде младших членов семьи, — нуждаются в предостережении, ненужном для взрослых. Он неизбежно признавал, что потворство «ханжеской цензуре» — та «пугающая цена», которую ему пришлось заплатить «за привилегию писать на английском языке — цена, не уступающая полной потере сочувственной веры в его персонажей каждым зрелым и проницательным читателем».