Татьяна Каменская - Эртэ

• Название: Эртэ
• Автор: Татьяна Каменская
• Жанр: Фэнтези

---

— Мальчик пойдёт со мной! И ты, Алёна, не переубедишь меня.

— Но ребёнок, — нежелательное явление! — Енот — химера жеманно разводит руками. — Он такой беспокойный. Он будет бегать и кричать… Мне его жаль, потому-что он ещё так мал…

— Тогда тем более он пойдёт со мной! — настаивает доктор, упрямо сдвинув брови. — Иначе, не пойду я!

— Но детей не пускают в демонстрационный зал. — отпирается Енот. — Ни за какие деньги… и даже коврижки я вам не помогу…

— Тогда мы остаемся здесь… — доктор усаживается на койку, и тянет присесть рядом с собой Далва.

— Хорошо! — усмехается Алёна, которой видно уже надоело препирание с доктором. — Мы что-то придумаем… А это ещё что такое? А ну, брысь из бара! Пройдоха! Нализался, и уже готов под шумок! Вот и надейся на него…за минуту…

— А что, нельзя? — пытается возмутиться Енот, покачиваясь в разные стороны на тонких ногах тушканчика. — Ты глубоко ошибаешься, глубоко-ув-ув-важ-жаемая коллега! По утрам, ни-ни, не пьём-с! Ни капли…Только вечером! Но я не алкоголик! Я любитель! Люблю посидеть за кружкой пива в хорошей компании. А? Славненько я сказал…

Неловко ступая на тонких ногах, Енот движется к Алёне, но споткнувшись, падает плашмя на пол, и в это время бар моментально закрывается и исчезает, словно его и не было в помине. Как и тех рыбок, что стоят перед глазами Далва. Он громко вздыхает, ему вторит Енот-химера, но его страдания тут-же заканчиваются при виде поднесенного ему под нос сжатого кулака Алёны. Енот благоразумно пытается встать с пола и, расправив плечи, неловко ступая на ноги, спешит за рыжей девицей, которая направляется к дверям. Доктор, подхватив Далва, тоже спешит вслед за ними. Он торопится, но Далв тянет его обратно. Мальчик смотрит на глухую стену за спиной. Стена глухая, мертвая. Хотя мальчик знает, что это не так. Там, за стеной плавает в тесном аквариуме золотая рыбка. Одна, среди хищных рыб. Если её не спасти, хищники её съедят.

— Мы спасём её? — спрашивает мальчик, и доктор кивает головой.

— Спасём, обязательно…Придёт время…

— А когда? — не унимается мальчик. — Она одна…совсем одна…

— Скоро, очень скоро. — торопливо отвечает доктор, стараясь не потерять из вида Алёну, которая торопливо шагает по длинным коридорам дворца, и длинноногого Енота, спешащего за ней следом с недовольным, кислым лицом, очень уставшего существа.

Далв что-то тихо бормочет себе под нос, толи стихи, толи он отрешённо разговаривает сам с собой. Но подъем вверх, в хрустальном лифте, словно пробуждает в нём какие-то воспоминания. Он внимательно смотрит на прозрачные стены кабины.

— Он сделан из слёз Кави! — сообщает вдруг как-бы промежду прочим мальчик, ни к кому не обращаясь. Подняв голову, уставившись на мигающие огоньки отсчитывающие этажи он вновь тихо бормочет:

— Девять, десять, двенадцать… двадцать…

Алёна, глянув на мальчика, презрительно фыркает, но тут лифт останавливается, и она первая выходит из него вихляющей походкой манекенщицы. Затем следом спешит пройти Енот, но споткнувшись, толкает Далва, и раздраженно ворчит:

— Что скажет Маг! Детей мы не заказывали, и не предусматривали. Они вредные и бестолковые существа…

— А Кави? Из её слёз построен этот лифт… — выкрикивает неожиданно громко Далв. — Вы пользуетесь её беззащитностью. — Она тоже ребёнок…

— Иди-иди, защитничек! Штанишки подтяни! — хихикает Енот-химера, но глянув на удаляющуюся Алёну, злобно бормочет:- Много ты знаешь, глупый детёныш человека. Но скоро ты и эти познания забудешь, как и твоя подружка… как и твой доктор. Наступают последние ваши денёчки, как сказал Маг. Последняя попытка возрождения, затем последнее танго любви… Как я от вас устал… Ох-х-хо-хо… — болезненный вздох Енота вполне оправдан, это доктор Апрель схватил его за запястье и сжал лапу, когда тот приготовился вновь толкнуть Далва. Так что Еноту ничего не оставалось делать, как жалобно заскулить:

— Отпустите, я слабый и больной. Я ведь химера, искусственная живность, созданный совсем случайно по случаю…но целенаправленно…Что делаю, не понимаю…

— Разгадка кода, ну же…разгадка… — требует доктор. — Ты знаешь его…

Он сжимает Еноту запястья его лап так крепко, словно знает, что у химеры на запястье основано кольцо жизни, и что именно там расположено слабое место этого фантастического существа. Алёна не поможет Еноту, она слишком поторопилась уйти.

— Восход солнца…золотого солнца…золотого…золото…зол…зол… — бессвязно бормочет Енот, слабея. — Прости, Алёна, и прощай…

Его огромные глаза закатываются, тонкие ноги подгибаются, а слабый голос чуть слышно шепчет:- Я умираю… героем…

— Он умирает, отпустите его. Разве вы не видите, он умирает… — Далв, схватив доктора за руки тянет к себе, а в его огромных глазах застыли слезы.

— Он не умрёт! — презрительно отталкивает от себя Енота доктор Апрель, и, повернувшись к испуганному Далву, обняв его за плечи, подталкивает к двери:-Не бойся малыш, химера не умрёт, потому-что он не человек, и совсем не герой…

— Ты сделал ему больно? — Губы Далва слегка подрагивают, а на ресницах повисли капли слёз. — Ему больно! — повторяет он упрямо, но доктор вздохнув, качает головой:

— Ну что ты! Разве может быть больно тому, кого нет и в помине. Их не существует… совсем! Смотри… видишь он исчез, наш милый друг Енот, словно испарился…

Но тут-же, вздохнув, вновь произносит:

— Хотя, быть может, ты и прав, боль можно испытывать всегда, как физическую, так и душевную… и она будет нестерпимой. Она будет как огонь, всё сжигать внутри твоего тела. Но это всё эмоции. Лучше мой друг, поторопимся, пока никого нет рядом…

Хлопнула дверь лифта, и чья-то цепкая рука ухватила доктора за рукав.

— Где вы пропали, доктор? Я вас потеряла из виду. Вас не было рядом со мной целых десять секунд, а это уже много…

Алёна, собственной персоной! Это только она может так ненатурально улыбаться тонкими губами и сверкать зелёными глазами из-под своих огромных очков в добротной оправе, подозрительно вглядываясь в доктора и маленького мальчика.

— Вы что-то задумали доктор, признавайтесь! Я это вижу по вашим глазам…Где Енот? Вы надумали сбежать от меня?

Последний вопрос Алёна произнесла торжественно, словно делая какое-то великое открытие. Усмехнувшись, доктор произносит:

— Не для того я здесь, что-бы сбегать…от самого себя!

— А ведь и то правда! Не для того он здесь…И хотя он меня обидел, я на него не обижаюсь… Шутка! А посмеяться я люблю…

Енот — химера вновь вихляется перед Алёной и доктором, его тонкие ноги в смешных розовых тапочках выделывают странные кренделя в воздухе, и создается такое впечатление, что всего лишь пару минут назад, химера вместе с болью, получил добрый заряд энергии да мягкие розовые тапочки в подарок, в виде мордочек тигрят. Енот вихляется так быстро, что поневоле энергия его с каждой секундой убывает, и вот уже химера облокотился на стену, которая издав глухой утробный звук начинает ползти в сторону, а он сам переваливается через деревянный плинтус, и с криком падает внутрь большого белого зала, высоко задрав тонкие ноги тушканчика в своих смешных розовых тапочках на которых всё также очаровательно улыбаются мордочки полосатых розовых тигрят.

— По-о-прошу соблюдать тишину, и стерильность в операционной! Одеть бахилы! — писклявым голосом выкрикивает Енот, и тут-же схватив розовые тапочки за мордочки тигрят, быстрым движением стаскивает их со своих лап, и бросает через плечо в стену. Ударившись о белые кафельные плитки, тапочки пробивают их, и с чавкающим звуком исчезают по другую сторону стены.

— Ш-ш-ш-ш! Я тебе…

Алёна поворачивается и грозит Еноту кулаком, отчего тот вновь сползает на пол, и по- пластунски ползет в сторону двери.

— Он боится крови! Это весьма кстати!

Странно, кто сказал эти слова, и кому они предназначены? Если Еноту, то он их уже не слышит, так как скрывается за стеной вместе с Далвом, нечаянно, или преднамеренно захваченный тонкой лапой Енота и тут-же поглотившей мальчика и химеру белой прожорливой стеной… Это хорошо, что Далва нет в операционной, ну, а он, что он за доктор, если боится крови?

Большая белая комната выложена белой кафельной плиткой. С потолка свисает огромная операционная лампа, мерцающая десятками маленьких лампочек. Лампа нависает над высоким постаментом, на котором спит женщина. Очень молодая и красивая. Её чудесные белокурые волосы убраны под накрахмаленную марлевую шапочку, её бледное лицо похоже на мраморное изваяние, её руки, сложенные на груди, поверх стерильной простыни, поражают своей скульптурной красотой и странным, наводящим на мысль вечным спокойствием…

"— Почему так сложены на груди её руки? — напряженно забилась тревожная мысль в голове доктора. — Ведь она не умерла! Нет-нет, этого не может быть! Марина ждёт меня, она должна меня ждать, потому-что… потому-что… Да потому-что я наконец, пришёл к ней…"