Эндрю Оффут - Глаз Эрлика

• Название: Глаз Эрлика
• Автор: Эндрю Оффут
• Жанр: Героическая фантастика

Могучий воин, прекрасная дева, злые враги и несметные сокровища. Конан победил — остальные умерли.

---

У Конана имелись доказательства, что он обладал какого-то рода шестым чувством, которое не раз спасало ему жизнь. Обладал он им на самом деле или нет, не имело значения; обладала ли им Испарана, тоже несущественно, так как, что бы там ни являлось причиной, но женщина в тот миг проснулась. Она резко выпрямилась, сев на песке, словно проспала много часов.

— Вор! Стой, вор!

Потом она побежала вокруг водоема с обнаженным мечом в руке.

Конан попытался вскочить на ее верхового верблюда, но не сумел и попробовал поставить его на колени. Не сумев, он понял, что времени у него больше нет. Он повернулся лицом к Испаране и тяжело вздохнул.

Та неслась, огибая водоем, размахивая мечом так, что тот сверкал при лунном свете; в другой руке она держала высоко задранный подол плаща. Она непрерывно бранилась.

— Погоди! — обратился к ней Конан. — Постой!

— "Постой"! — закричала она, и голос ее сорвался на визг. — Пока ты крадешь моих верблюдов и оставляешь меня здесь умирать?

Ему волей-неволей пришлось отпустить недоуздок верблюда и выхватить меч. Воровка продолжала бежать к нему, словно обезумевшая. И на бегу же она нанесла с размаху секущий удар. Конан с легкостью отразил его мечом и в то же время быстро шагнул в сторону. Инерция атакующей женщины понесла ее дальше, и она врезалась в верблюда. Когда женщина отлетела, упав навзничь, верблюд решил, что хватит с него криков…А теперь еще и этот неуместный толчок. Он крякнул, взревел и взбрыкнул, лягаясь совершенно не по-верблюжьи. Одна расширенная мягкая стопа попала по передней ноге другого верблюда. Оба зверя выразили свое недовольство. Затем второй дромадер отреагировал на пронзительные вопли Испараны и этот внезапный взрыв со стороны своего товарища, совершив поступок крайне подлый.

Вьючный верблюд побежал.

— Нет! — заорал Конан. — Стой!

Тут верховой верблюд доказал, что он не был особо привержен к роли лидера, и последовал за своим товарищем. Неважно, что верблюды были самыми глупыми и невозмутимо-мирными животными: они возмутились. И рванулись в ночь.

Громко крича, Конан бросился за ними. Верблюд, бежавший сзади, испугался и прибавил прыти. Конан прыгнул, вытянув руки, и промахнулся; он упал, растянувшись на плотно утоптанном песке на краю оазиса. Дромадеры, покачиваясь, уносились в темноту. Неуклюжие они звери или нет, но они мало-помалу набирали скорость.

Поднимаясь на ноги, Конан услышал разъяренный крик Испараны, приближающейся к нему. Он метнулся в сторону. Ее меч, уже опускающийся в рубящем ударе, погрузился в песок там, где только что лежал киммериец. Перекатившийся на спину, Конан приподнялся на локтях.

— Будь ты проклята, женщина! — прорычал он, и его метнувшаяся вбок стопа, ударив по ногам воровки, сбила ее с ног.

А затем киммериец с трудом поднялся на ноги и побежал на север, следом за верблюдами.

***

Вернулся он из темноты пешком, шагая отнюдь не широким шагом и выглядя порядком раздосадованным. Он не вел в поводу никаких верблюдов. Испарана стояла, сердито глядя на своего противника. Меч она держала поднятым для колющего удара.

— Теперь ты этого добилась, — сказал он. — Спугнула-таки верблюдов.

— Я спугнула…

— Да. Думаю, они все еще бегут.

— Я… ах ты грязный пес, вор, ты заточил в эту тюрьму без стен нас обоих! Я убью тебя! — И она сделала отчаянный выпад.

Конан нырнул в сторону. Когда он поднялся, то уже держал меч наготове.

— Прекрати, женщина! Мы здесь в тюрьме без стен, как ты сказала. Лучше уж сидеть в ней вдвоем, чем поодиночке.

— Но ты, ты… мои верблюды! Еда! Вода!

— В нескольких шагах от тебя воды навалом, — спокойно напомнил он ей. — И я оставил тебе немного еды — за кого ты меня принимаешь!

— За кого? За пса! Шелудивого пса!

— Оазис тут большой, и путешественники бывают здесь часто в это время года. Мы не умрем с голоду, прежде чем кто-нибудь заявится.

— Ты — вор, мерзкий грязный пес! Гад! Как ты только можешь стоять тут и говорить так! — И она снова бросилась на него.

Конан подобрался, готовясь встретить ее неопытную атаку. В последний миг он увильнул в сторону, одновременно выхватывая меч и скрещивая свой клинок с мечом воровки. Клинки встретились со звонким лязгом, и металл с визгом заскрежетал по металлу. Испарана не смогла остановиться, меч выпал из ее руки.

Киммериец подбирал его, когда женщина развернулась лицом к нему.

— А теперь стой, — велел он ей. — У меня нет ни малейшего желания убивать тебя. Но если ты не будешь держаться подальше от меня и не прекратишь эти безумные наскоки, я тебя раню.

Она стояла, смотрела на киммерийца и рыдала, но не размягчилась и не отчаялась. Она рыдала от ярости и подавленности. Конан понимал это чувство.

— Ты очень устала. И не выспалась. Предлагаю тебе вернуться к прерванному отдыху. А я останусь по другую сторону водоема, под той самой большой пальмой.

Испарана застыла, прожигая Конана взглядом, дрожа от бессильного гнева. Энергию этого гнева требовалось куда-то выплеснуть: она топнула и стукнула себя кулаком по ладони. Затем внезапно она вспомнила, что случилось до того, как она уснула.

— Ты был здесь. Ты видел, как я купалась!

— Видел? — Конан бросил свой меч в ножны и переложил ее оружие в правую руку. — Что видел?

— Видел… видел меня… ты видел, как я… купалась.

— Ах, это…

Конан пожал плечами, зевнул и повернулся уйти обратно в заросли травы и деревьев. Больше он ничего не сказал и не взглянул на Испарану, хотя знал, что она все еще стоит, уставясь на него. Он вошел в оазис и сел у подножия, которое оговорил для себя. Ее меч он по-прежнему держал в руке. Воздух становился прохладным.

Она пришла, выбрав кривую дорожку, чтобы оставаться подальше от человека, который и обокрал, и оскорбил ее. Вернувшись туда, где ее бурнус лежал на траве белой кляксой, Испарана долгое время стояла, раздумывая. Наконец она повернулась лицом к Конану, глядя на него через спокойную воду.

— Кто ты?

— Конан, киммериец. А ты?

— Кто тебя подослал?

— Подослал? Меня никто не подсылал. Я направлялся в Замбулу из Хаурана. И не знал о твари в ущелье между этими холмами. Обе мои лошади сбежали, и я сам едва цел остался.

— Очень жаль! Не повезло же мне! Великий умелец терять ценных животных в пустыне, не так ли? Ты ждешь, что я поверю, будто ты уцелел после встречи с чудовищем из песка и не сошел с ума?

— Да, я уцелел после столкновения с тварью в ущелье. Но наверняка никакой человек в здравом уме не удовольствовался бы верблюдами, после того как увидел тебя.

— Прибереги свои комплименты для шлюх, с которыми ты, несомненно, лучше всего знаком! Как же ты тогда очутился здесь раньше меня?

— Повезло. Когда я выбрался из ущелья, трое человек как раз выезжали из Драконьих гор. Они привезли меня сюда. Очень добрые люди.

— Я видела их впереди, когда поднялась на первую из этих гор… Но они оставили тебя здесь?

Конан сделал жест.

— Нам оказалось не по пути.

— Но добровольно позволить бросить себя в пустыне…

— Место тут приятное. Я знал, что скоро кто-то появится.

Это заставило Испарану умолкнуть на несколько секунд.

— Чудовище! Пес! Вонючий сукин сын! Хрюкающая свинья! Ты "знал, что кто-то появится"!

— Да. Песчаный умертвий рассказал мне… Так же, как о человеке по имени Хиссер Зуул, в… Ареные?

— В Аренджуне, — автоматически поправила она, задумавшись.

— Да, в Аренджуне. Ты знаешь этого Хиссера Зуула?

— Нет.

— А слышала о нем?

— Нет. Конечно нет. Я никогда не бывала в Аренджуне. О нем все слышали. Тебе там самое место, уж поверь мне!

"Так, значит, мы оба лгуны, Испарана, — размышлял Конан. — Не скажу я тебе про караван, идущий из Хоарезма… Спи, Испарана. Конан устал… и не смеет уснуть, пока не заснешь ты!"

Женщина села, сложившись пополам. И хотя Конан не видел ее лица, он знал, что она смотрит на него. Усталость и желание уснуть пересилили все ее мысли о нем, о еде и о завтрашнем дне. Наконец, она улеглась на спину.

Через некоторое время она уснула, а потом уснул, прислонившись к дереву, Конан.

Испарана тоже была воровкой и умела двигаться тихо. Она разбудила киммерийца, поднеся острие своего меча к его глазам.

Глава 8 РАБОТОРГОВЦЫ!

— Я не стану молить о пощаде, женщина, — сказал Конан, разглядывая сверкающий клинок Испараны. — Но тебе есть над чем поразмыслить.

— Я слушаю, — обронила Испарана.

— Позади тебя я вижу караван, идущий с юга. Еще несколько минут — и мы услышим их колокольчики. А меньше чем через час они будут здесь. Ты уверена, что сможешь убедить их, что убила меня не просто так?

У воровки хватило ума отступить на несколько шагов, прежде чем посмотреть на юг. Одного взгляда хватило для подтверждения, что приближающийся караван Конан не выдумал.