Юрий Леляков - На пороге Галактики

• Название: На пороге Галактики
• Автор: Юрий Леляков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

1993 год. Излом эпох…

«Грубый материализм» — уступает место «чистой духовности», «простой мудрости древних», с раскрытием тайн и реальными чудесами. Совсем скоро. А пока что…

…Университет одной из республик СНГ. Студены ждут начала экзамена. Но тут — и с самой окружающей реальностью начинает происходить непонятное, превращая её в странную фантасмагорию…

Оставшись в аудитории один, студент Кламонтов принимается размышлять: что это было? Но тут же мысли принимают иное направление: ради чего поступил учиться, какие цели ставил? Ведь кажется: происшедшее — это знак лично ему…

Однако и это — лишь начало цепи мистических видений, встреч, дискуссий и размышлений о тайнах Бытия, через которые придёт он к своей истинной миссии…

---

«Ты, человек с улицы, думаешь, что можешь придумать какое угодно аномальное явление? Это мы знаем, какие они бывают…» — вспомнилось Кламонтову.

— Или просто заявляют: ты ещё не готов ничего понять… А что «понять» — там, где преподаётся идеология слабости человеческого разума, тщетности его деяний, необходимости впустить что-то в свою душу, чтобы постоянно направляло человека, водительствовало им? Тоже — почему так сразу хотят навязать зависимость от кого-то или чего-то? Мало им, что люди теряют здоровье, пытаясь выполнять категорические суровые рекомендации, лично на них не рассчитанные! А многие и приходят за исцелением… Ну, а что потом говорят, будто их освободили от каких-то комплексов, гордыни, самости и тому подобного — то, во-первых, почему они, освободившиеся, производят впечатление неуравновешенных и как раз духовно несвободных людей, бесконечно обязанных кому-то за такое своё освобождение, а во-вторых, эта новая мудрость новой эпохи — как, для всех или только для носителей определённых комплексов? И почему эти вопросы вдруг так облепили фанатики одной гипотезы, традиции, откровения — с которыми ни о чём нельзя говорить с позиции трезвого критического ума? Всё — на эмоциях, каком-то надрыве… Или даже: вроде бы серьёзный специалист в одной «нетрадиционной» области — поразительный консерватор и догматик, едва дело касается другой! Потомственный знахарь — принимает НЛО за проявления демонических сил по своей вере; астролог, опять же кандидат технических наук — скептик в отношении целительства, а сам вводит в гороскопы «невидимые планеты» — дескать, по традиции повелось… Многие — вообще не знают, как относиться к тому, во что верят другие… И — кто и откуда всё это берёт, откуда знает — про какие-то миры Адама, Евы и ангелов, эпохи Отца, Сына и Святого Духа, промежуточные тела жёлто-зелёного мира, или — что полюсом одной из тонких энергий в нашем пространстве будто бы является Луна, а другой — вся Галактика? Будто вообще — область, в которой утверждать можно всякое, а возразить нельзя ни на что…

— Ну, а как насчёт этих разрядов… с ними? Или до сих пор обходилось?

— Да конечно, сколько раз бывало… Например — чьё-то признание в споре: да, моя вера не знает космических высот и философских глубин твоей, но сильна нравственным уроком: пусть злой творит зло, это добрый должен бояться кары!.. Или в другой раз — чуть не до драки дошёл диспут о том, как выглядели бы события религиозной мифологии, будь они перенесены в современность — ну, или почти в современность: Сталин, не остановивший в последний момент Авраама; Иов, оставленный на оккупированной территории… Хотя в чём тут оскорбление чего-то святого: во-первых, в средние века бывали совершенно серьёзные богословские диспуты на подобные темы, а во-вторых, человек, пытаясь понять, во что его хотят заставить верить — наверняка представляет себя на месте и Авраама, и Исаака, и Иова, и того богача в аду, и мало ли ещё кого! И не «кощунствует» — он именно хочет понять! И этим задевает каких-то «обиженных системой» — которые готовы вдолбить ему эту веру как обрядность, как сборник цитат! А ему — страшно уже и оторваться от веры, и возразить на что-то, отстаивая своё мнение, мировоззрение, наконец, просто человеческое достоинство… Кому и чем лучше от этого, какому лагерному страдальцу за какую веру? Да, знаешь… — Селиверстов умолк, что-то припоминая. — Был же и такой случай, что… как знать — вдруг я встречался с тем гуру! Тоже пришёл на собрание, все ждали какого-то «магистра», наконец он появился, ничего никому объяснять не стал, началось просто с медитации, я тоже…вместе со всеми — и вдруг чувствую: проваливаюсь в какую-то странную дремоту — и вижу вокруг уже не комнату, где происходило собрание, а больничный коридор! Будто прохожу мимо операционной — а там дверь почему-то распахнута настежь, и хирург скальпелем странной формы — представь огромный металлический знак интеграла — делает больному разрез на животе, хотя другой говорит: у больного только укус гадюки выше локтя, ничего больше. А третий, глядя… ну точно — в учебник политэкономии! — командует: «Вверх! Вниз! Теперь направо! Теперь налево!» И дальше по коридору двое в спецовках, с лопатами и гробом — торопят «Ну, вы скоро там?» В общем — ироничная аллегория в духе тех твоих видений! И даже деталь, учебник политэкономии — и то сошлось!.. И — не помню уже, как я почувствовал, что происходит неладное, заставил себя очнуться, вспомнить, где я, а тут смотрю, в дверях — охрана с дубинками. И сам не знаю, почему вдруг сообразил: надо представлять какие-то кошмары по типу фильмов ужасов — чтобы шли в чьё-то сознание, прикоснувшееся, как вдруг понял, к моему! Ах да, кажется, вспомнил, как где-то читал: эти внушающие сами восприимчивы к чужому внушению… Но зато — теперь уже не уверен, что было наяву, а что — нет. Помню — был всеобщий переполох, кто-то даже бежал куда-то с топором в руках…

— Череп из телефонной трубки, светящаяся рожа в окне, палач с огромным ножом? — вырвалось у Кламонтова.

— Точно! — удивлённо воскликнул Селиверстов. — Но откуда…

— У меня же там, в аудитории, после твоего ухода — ещё было видение! Санитары вели куда-то этого гуру, и он бормотал — про череп, рожу, палача! И оно тут же накладывалось на него — как в комбинированной съёмке!

— Ну, надо же… Значит, точно он… Хотя сам я этого не видел — и вообще только потом уже, на соседней улице, спохватился: куда иду и зачем? Так что и не помню, как выбрался из того дома… Но значит — правду рассказывали, будто этот «магистр», сойдя с ума, бежал наверх от каких-то мертвецов, и только на девятом этаже сдался санитарам? Я не хотел верить, думал — шутка… А то что же получалось: контактёр, магистр — элементарным образом «спятил»? А это, думал, мне просто пришлось защищаться от какого-то злого духа — но не от него же, магистра! Да ещё так неумело, что теперь надо мной самим шутят, говоря, будто тот — сумасшедший! А оказывается, правда? Да, как всё сошлось… — Селиверстов сделал короткую паузу. — И я же как раз после того случая задумался всерьёз: что я делаю, чего ищу, с кем связываюсь, зачем мне эти игры в поиски веры непонятно во что, проблемы не знаю с чьими и какими комплексами? Хотя кое с кем и после того ещё успел встретиться, но тоже — без толку… И что в итоге — чувство какого-то провала, пустоты в жизни: целый год после школы потерян, а я нигде и не учусь, нет у меня и рабочего стажа… Правда, мне и было всего 14 — но помнишь, как приёмные комиссии требовали «стаж работы» за каждый год после школы? Не поступишь сразу — требуемый стаж растёт и растёт, а где этот стаж набрать? Если на работу в таком возрасте вряд ли куда-то возьмут! Хотя сами правила поступления в вуз от года к году меняются… А я ещё в младших классах так уверенно представлял: заканчиваю школу с опережением — и, не теряя времени, сразу в вуз. Правда, какой конкретно — это уж в старших классах смогу точнее определиться. И потом, если помнишь, будто уже решил — мединститут. Но тут как раз всё это и грянуло… И вот — целый год прошёл, подходят сроки уже следующих вступительных экзаменов, а я так и не знаю, что делать. С одной стороны, «аномальное» вроде бы признано, в частном порядке о нём не прочь посудачить и сами преподаватели вузов, но с другой стороны, попробуй начни выяснять, где, в каком вузе изучается — так в лучшем случае услышишь, что всерьёз изучается только как феномены больной психики, а в худшем — вовсе могут подумать, что у тебя она больная, раз этим интересуешься. И по всему получалось, вернее быть психиатром — всё-таки… по другую сторону барьера. По должности можно иметь дело с «аномальным», ничего не опасаясь и не стыдясь, сам свободен от подозрений в ненормальности, и легальная практика — не какая-то пародия на древнее знахарство. То есть — всё-таки мединститут… А уж как сумел поступить, пройти весь этот отбор — до сих пор удивляюсь. И что должен подтвердить абитуриент на вступительных экзаменах — просто обычную грамотность, эрудицию? А — эти домогательства какого-то «стажа работы» у человека, который только собирается получить специальность? А потом — и с третьего-четвёртого курса ещё уходят те, кто только тогда вдруг поняли, что не могут быть врачами. И тут же кто-то годами бьётся о приёмную комиссию — и всё без толку. И наверно, тоже с отчаяния решают: ну, пусть я хоть как знахарь что-то успею в этой жизни, пока она вся не прошла…

— Наверно, бывает и такое, — согласился Кламонтов. — И как… с телепатией — в мединституте? Бывали уже случаи?

— А как им не быть? Если программа действительно перегружена сверх всякой меры! И хорошо ещё — не на зачётах, не на экзаменах, хоть ни в чьей плохой оценке не виноват. А так — на лекциях, лабораторных работах, просто в разговорах — бывало. И потом, ты хоть заочник, а у нас в мединституте и заочного отделения нет — только стационар. А стационар — это, ко всему прочему, ещё и проблемы с физкультурной и военной кафедрами из-за возраста и здоровья. Хотя там и к остальным отношение в общем такое, будто студенты — чуть не правонарушители, проходящие у них перевоспитание, а сами они — наиглавнейшие люди во всём вузе, и даже преподаватели-медики — так, второсортное дополнение к ним, которые в погонах… Правда, один уже побывал на психиатрическом обследовании — с моей невольной пoдaчи всерьёз отправил двоих студентов в хозяйственный магазин за огнемётами. Но я не знаю, насколько окончательно улажен мой вопрос с военной кафедрой специальным приказом ректора: её предметы вообще стоят в учебном плане… И преподавателю физкультуры — всё кажется, что я не по праву состою в группе с ослабленным здоровьем. Есть такие люди — всё им кажется, будто чьими-то льготами обделены лично они — будь хоть по болезни, хоть афганскими, хоть чернобыльскими… И от таких — зависят студенты… И я вспоминаю даже: Найр Лунт связывал подобное с психоэнергетической недостаточностью — то есть, видимо, тем самым энерговампиризмом, о котором мы много читаем, а Мейнт Сарам не соглашался — но его версию сейчас уже не помню… А вообще, что бы они сказали обо всём этом: насчёт лягушек, военной кафедры, требований стажа? Но и то ещё — в пределах закона, а уж что — за пределами… Например, был случай: один доцент совершенно серьёзно заявил, что по городу ходят так называемые «нищие деньги» — по всему как настоящие, но фактически — отрицательного достоинства, аннигилируют с теми, как вещество с антивеществом. Будто бы один богач — так он сказал — просил милостыню, а какой-то бедняк подал этому богачу «нищие деньги», с того и началось… И тоже — с большим трудом удалось свести это к шутке. А всё потому, что до меня дошли слухи, будто тот доцент за зачёты и экзамены берёт взятки, меня, естественно, обеспокоило — и сам понимаешь.… И тоже — каково влиять на людей даже просто на почве слухов, которые не можешь проверить, но трудно и не думать?