Вадим Самодуров - Самые богатые люди Земли. Большая двадцатка

• Название: Самые богатые люди Земли. Большая двадцатка
• Автор: Вадим Самодуров
• Издательство: Амфора
• Жанр: О бизнесе популярно
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00851-7

Эти люди сделали сами себя – и перевернули мир. Теперь к ним приковано внимание всего человечества. Но за восторженными подробностями публикаций о многомиллионных особняках, роскошных яхтах, дорогих автомобилях и личных самолетах скрывается суровая изнанка капитализма.

В книге представлены самые полные и достоверные биографии богатейших людей планеты.

---

Этому стилю он останется верен всю последующую жизнь. Ярчайшим тому примером явилась главная сделка в его карьере – покупка холдинга «LVHM».

Виной всему оказался все тот же Диор: заполучив бренд «Christian Dior», Арно наметил себе очередную цель – «Dior Parfum». Так получилось, что этот бренд принадлежал компании «Moёt & Chandon», известной благодаря выпускаемой ею одноименной марке шампанских вин.

В свою очередь «Moёt & Chandon» в 1971 году объединился с домом «Hennessy», образовав фирму «Moёt Hennessy»… Вообще история возникновения холдинга «LVHM» напоминает русскую сказку про смерть Кощея Бессмертного: иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на дереве… Впрочем, специалисты по слияниям и поглощениям прибегают к более прозаическим аллегориям, таким, например, как пищевая цепочка: старая медлительная рыба Дом «Moёt & Chandon» сожрала «Dior Parfum», ее, в свою очередь, съела более крупная рыба «Hennessy». В 1987 году другой хищник, «Louis Vuitton», поглотил «Moёt Hennessy». Так и получился «LVHM» – Луи Вюиттон – Хеннесси – Моэт, – который вызывал самые плотоядные мысли у молодой акулы – Бернара Арно. Аппетит Арно подстегивало то обстоятельство, что «LVHM» владел еще двумя знаменитыми марками: модным домом «Givenchy» и знаменитой маркой шампанского «Veuve Clicquot» («Вдова Клико»).

На первый взгляд, желанию Арно отхватить этот лакомый кусок, состоящий сплошь из атрибутов сладкой жизни европейской элиты, ничто не препятствовало. Союз знаменитых торговых марок не только не способствовал успеху и процветанию, а, напротив, стал причиной многочисленных внутренних конфликтов и противоречий. Галантерейщики, парфюмеры, дизайнеры и сомелье никак не могли договориться, кто же из них главный. В результате дела шли не лучшим образом: продажи падали, производство сокращалось, убытки росли – неровен час холдингу грозило банкротство. И начиная с 1988 года Арно начал уверенно скупать акции холдинга. Но тут выяснилось, что он не единственный охотник за «роскошными» брендами. В борьбу за акции холдинга вступила известная компания-производитель пива «Guinness», которая претендовала на 20 % акций «LVHM». Намерения пивных магнатов решительно шли вразрез с планами Бернара Арно, который не располагал необходимыми ресурсами, чтобы выдержать такую мощную конкуренцию в борьбе за акции. Впору было отказаться от амбициозных проектов и ограничиться пошивом одежды для массового потребителя под маркой «Christian Dior». Но Принц Финансов снова обвел всех вокруг пальца.

Злые языки утверждают, что Арно втерся в доверие к пивным магнатам и с их помощью завладел 37-процентным пакетом акций холдинга. Но это самая безобидная правда о том, как был реализован план по завладению «LVHM». Понятно, что автор этого плана молчит на эту тему как рыба, но и того, что известно из прессы и комментариев свидетелей сделки, достаточно, чтобы в самых общих чертах восстановить ход событий.

Потомок средневековых придворных художников, Арно показал себя мастером изощренной интриги. В 1987 году он по очереди встретился с двумя главными фигурами «LVHM» – генеральным директором «Moёt Hennessy» Аленом Шевалье (Alain Chevalier) и президентом «Louis Vuitton» Анри Рекамье (Henry Recamier). Тайн из своих встреч с каждым из самолюбивых руководителей компаний Арно делать не стал. Напротив, он постарался убедить обоих совладельцев в том, что каждый из них втайне от партнера заключил с Арно стратегический союз, благодаря которому собирается занять лидирующее положение в управлении холдингом. Этого оказалось достаточно, чтобы спровоцировать чудовищный конфликт среди владельцев и без того раздираемого противоречиями «LVHM». Параллельно с этим Арно начал «обрабатывать» владельцев компании «Guinness». Заставить их поверить в то, что он, Арно, является серьезным конкурентом в борьбе за «LVHM», оказалось несложно: владельцы холдинга публично обвиняли друг друга в тайной продаже акций Арно в обмен на инвестиции. В общем, вместо того чтобы напрашиваться в друзья, Арно великодушно предложил пивным магнатам свою помощь. Итогом этой игры стало создание на деньги «Guinness» номинального предприятия, через которое Арно стал приобретать акции «LVHM» и для себя, и для пивной компании.

Вскоре Арно приобрел контрольный пакет акций «LVMH» и назначил своего отца председателем правления компании. Это обстоятельство стало поводом для нового скандала. Выяснилось, что, выстраивая отношения с владельцами «LVHM», Арно пообещал Анри Рекамье, что председателем правления станет Анри-Луи Вюиттон (Henri-Louis Vuitton), правнук самого Луи Вюиттона и приемный сын Рекамье. Когда компания оказалась в руках Арно, он предпочел забыть об этом обещании.

Потрясенный коварством своего мнимого союзника и партнера, Рекамье еще несколько лет пытался добиться справедливости в суде. «Дело „LVMH“» получило столь широкий резонанс, что президент Франции Франсуа Миттеран счел нужным упомянуть о нем в одном из своих телевизионных обращений. Спустя несколько лет французский суд постановил, что часть акций попала к Арно незаконным путем, однако тот сумел добиться отмены этого решения.

В этом противостоянии Арно не стал довольствоваться ролью обороняющегося: он начал настоящую «войну компроматов». Арно обвинил Рекамье и семейство Вюиттонов в растрате средств, принадлежавших «LVHM». Было организовано несколько «сливов» в прессу – о том, что Рекамье и Вюиттоны во время войны выгоняли евреев из своих магазинов, что внуки Рекамье разделяют идеи нацизма и что сам он оказывал поддержку на выборах одиозному Жану-Мари Ле Пену (Jean-Marie Le Pen) – лидеру французских ультраправых. Общественности было даже продемонстрировано письмо, якобы полученное Рекамье от Ле Пена. Хотя Рекамье сумел доказать, что письмо было сфабриковано, доказательств причастности Арно к этой фальсификации найдено не было.

В итоге победителем вышел Арно. По свидетельству журналистов, состояние Арно, сделавшего своей специализацией реанимацию умирающих брендов и вывод их на сверхприбыли, выросло сразу в двадцать раз. Строитель превратился в обладателя марок высокой моды и продолжал нанизывать на свою бизнес-вертикаль бренды знаменитых кутюрье: «Kenzo», «Celine», «Marc Jacobs». Довольно быстро Бернар Арно присоединил к своей «коллекции» престижные марки парфюмерии и часов.

Сам Арно, впрочем, до сих пор утверждает, что предпринял захват «LVMH», чтобы спасти компанию от раздробления, которое, по его словам, было неминуемо. Он начал строить свою империю на идее концентрации различных торговых марок, объединенных принадлежностью к классу люкс. В условиях все большей глобализации экономики на раскрутку и поддержание одного отдельно взятого бренда требуется очень много денег; наличие же целого портфеля брендов в руках одной компании помогает существенно снизить расходы. Прижимистый Арно, даже торгуя предметами роскоши, хотел экономить.

Но настоящее открытие, позволившее Арно стать одним из богатейших людей планеты и самым богатым гражданином Франции, заключается отнюдь не в умении экономить, продавая сверхдорогой товар. Арно одним из первых понял, что элитарность перестала быть выгодным товаром. Высокая мода стала «дотационной отраслью», которая больше не приносила дохода владельцам брендов и превратилась во что-то вроде глобального художественного проекта, интересного немногочисленным ценителям. Потомственные аристократы, являвшиеся на протяжении нескольких веков основными потребителями предметов роскоши, выродились или разорились. Современные обладатели толстых кошельков просто в силу естественных причин не могли потребить все то, что предлагали им «аристократические» дома моды, создатели часов, чемоданов, ароматов, вин… Бернар Арно придумал, как разрешить этот «кризис»: он сделал роскошь достоянием среднего класса. Причем этой идее он придал глобальный масштаб: товары «LVHM» стали покупать не только в Европе, а во всем мире – от Дальнего Востока до Америки.

Анализируя достижения Арно, журналисты писали: Парадокс «LVMH» заключается в том, что, сделав доступными каждому среднестатистическому потребителю фирменные вещи и аксессуары, Арно отнюдь не уронил престиж модных марок. Они продолжают восприниматься как элитные, несмотря на то что уже перестали быть атрибутикой только «аристократов кошелька».

В немалой степени такому успеху способствовало еще одно открытие Бернара Арно: Чтобы достичь успеха в современном мире, недостаточно обладать громким и знатным именем. Нужно быть у всех на слуху.

Арно начал рекламировать то, что, по мнению закостенелых хозяев винных погребов и модных домов, в рекламе вовсе не нуждалось: вина с многовековой историей, знаменитые часы, легендарные марки одежды. Причем рекламная политика Арно не имела ничего общего с существовавшими в Европе представлениями о рекламе. Это была настоящая массированная атака на потребителей. Льющиеся сегодня на наши головы потоки рекламы дорогих брендов – результат придуманной Арно новой рекламной политики.