Л. Уилсон - Загадка доктора Хауса человека и сериала

• Название: Загадка доктора Хауса человека и сериала
• Автор: Л. Уилсон
• Издательство: "Питер"
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-49807-733-8

Популярнейшие телесериал «Доктор Хаус» с удовольствием смотрят миллионы зрителей и у многих из них возникают вопросы. Кто такой Грегори Хаус: герой или антигерой, великий учитель или просто грубиян? Что общего между ним и Шерлоком Холмсом? Почему он нанял именно этих подчиненных и постоянно подвергает их жесткому психологическому тестированию? Могли он оказаться не врачом, а водопроводчиком или пожарным? Эта книга поможет вам ответить на все или почти на все вопросы, касающиеся доктора Хауса, понять его психологию, оценить его достоинства и недостатки. Секс, ложь, семья, педагогика, культура — эти и многие другие темы рассмотрены применительно к доктору Хаусу, человеку и сериалу.

Разгадайте непростую загадку доктора Хауса с помощью этой увлекательной книги, в которой, как сказал бы Бомарше, «смешался глас рассудка с блеском легкой болтовни».

---

Боль становится центром вселенной Хауса. Она загоняет его в ловушку. Она занимает все его мысли. Забудьте о том, что викодин может слетка затуманивать мозги. Попытайтесь-ка сами думать, когда боль пронизывает все ваши суставы. Попытайтесь думать, в то время как по вашему позвоночннку колотят молотками, а в ногу вонзаются раскаленные иглы. Попытайтесь не спать несколько ночей, потому что от нестерпимой боли просыпаетесь каждые полчаса.

Поражает отношение Уилсона к состоянию друга. Он с готовностью идет на нарушение закона и делает самокрутки с марихуаной для своих пациентов, а Хаусу постоянно пытается внушить, что его боль носит психогенный характер и поэтому викодии ему не нужен. Может, и правда Хаус смог бы жить, не принимая наркотики, но нет сомнения в том, что его боль абсолютно реальна, и кажется странным, что Уилсон, который делает все, что в его силах, дабы облегчить страдания посторонних людей, отказывает в этом Хаусу. Более того, он хочет, чтобы Хаус смиренно принял боль, которая превратила бы его в другого человека — лучше, чем он есть. Чувствуете, на что похоже? Боль как путь к изменению? Боль как искупление?

В третьем сезоне мы видели, как ногу Хаусу на какое-то время подлечили, но у него появились мышечные судороги, которые стали предвестниками возвращения боли. Без викодина боль усиливалась, и чем сильнее была боль, тем труднее было работать, пока он не испытал выброса эндорфинов после пробежки. Тогда-то ему и пришло в голову начать лечение, и отношении которого у него были сомнения, но инстинкт подсказывал, что он прав. Вряд ли является совпадением то, что правильный ответ пришел к нему тогда, когда он испытал так называемый «кайф бегуна»; он сознательно подвел себя к точке, когда произошел естественны и выброс эндорфинов и заработали механизмы контроля над болью, что и дало ему возможность испытать кайф.

ХАУС: В глубине души Уилсон уверен, что никогда не

умрет, если будет себя беречь.

(«Сын коматозника», 3–7)

И снова вступает Уилсон, чтобы преподать Хаусу урок: после того как лечение, предложенное Хаусом, оказалось успешным (кстати, вначале Кадди его отвергла, но потом сдалась и одобрила назначение), Уилсон заставил Кадди поклясться, что она будет молчать, мотивируя это необходимостью дать понять Хаусу, что он не бог и может ошибаться.

В этой же серии становится ясно, что боль возвращается к Хаусу, но когда он просит у Уилсона викодин, тог хмыкает и отказывает. Это вынуждает Хауса в конце серии забраться в офис Уилсона и выписать себе поддельный рецепт.

В следующей серии Хаус и Уилсон встречаются, и Уилсон (этот друг, якобы всегда готовый прийти на помощь) объясняет свой отказ заботой о Хаусе: «Знаешь, в чем дело? Я бы испытал такое унижение, если бы что-то пошло не так, мне пришлось бы пересмотреть всю свою жизнь, поставить под сомнение природу истины и добра и превратиться в Камерон». Уилсон говорит, что он всего лишь пытается помочь, и сравнивает Хауса с Икаром, у которого расплавились крылья, — на что Хаус замечает, что Бог не хромает.

ХАУС: Я уверен, это противоречит всему, чему нас учили, но ответы могут быть правильными и неправильными. То, что ты не знаешь правильного ответа, а может быть, и не можешь знать, что такое правильный ответ, не делает твой ответ правильным или хотя бы приемлемым. Все намного проще. Ответ просто неверный.

(«Три истории», 1–21)

У Хауса нет иллюзий насчет своего места во Вселенной. Он не считает себя Богом. Он знает, что иногда ошибается, иногда поступает правильно, но лучше всего — просто вести честную игру. Он борется с болью и обычно выходит победителем в этой борьбе. Иногда он лжет и принимает неверные решения. Иногда он глотает слишком много таблеток. Иногда он ведет себя как обычный человек и признал бы это первым, если бы не считал себя намного умнее остальных.

УИЛСОН: Ты ведь сам знаешь, что у врачей иногда бывает комплекс мессии, и они считают, что их призвание — спасти мир. У тебя комплекс Рубика; ты стремишься разгадать головоломку («Меня не реанимировать», 1–9)

Хаус ищет способ отвлечься от боли и находит его в решении медицинских загадок. Он не готов умереть или лежать на больничной койке под капельницей до конца жизни, но он и не собирается идти по жизни через физические мучения, даже если его поведение у постели пациентов отталкивает от него окружающих, что наносит ему моральную травму.

Любители сериала, даже коллеги и друзья Хауса видят в его поиске путей отвлечься от боли черту характера и совсем упускают из виду, что, возможно, он делает это, чтобы не зацикливаться на боли. Он делает то, что можно назвать обычным методом борьбы с болью: он переключает внимание на игру своей тростью, занимает себя видеоиграми, — все для того, чтобы отключить сознание от боли, которую вынужден терпеть.

В конце концов, простых ответов нет. Боль у всех разная. Каждый остается один на одни со своей болью, и неважно, находит он поддержку у семьи и друзей или пет. Боль становится константой.

Боль — это ось, вокруг которой вращается жизнь Хауса, боль становится персонажем сериала, пусть и неявным, но часто она оказывается механизмом развития сюжета. Весь гений Хауса и его острый ум не могут освободить Хауса от боли.

Маленькая белая таблетка способна вернуть Хаусу достоинство, однако на протяжении веков боль рассматривали как наказание свыше. Уникальность сериала в том, что он показывает боль как гуманизирующий фактор. Хаус нам ближе не благодаря мягкости, человечности, невинности, а из-за его боли, В отличие от прошлых телевизионных драм, изображавших богоподобных врачей, п сериалов типа «Скорая помощь» и «Клиника» с их практикантами-неудачниками, «Доктор Хаус» показывает нам живого врача с обычным человеческим недугом — и это приближает Хауса к простым смертным.

* * *

Джеймс Гилмер — радиолог в региональном медицинском центре Сиэрроу, травматологической больнице первого уровня в Мичигане, а по совместительству писатель. Он окончил университет штата Мичиган и курсы «Кларион 2000» для писателей, работающих в жанре научной фантастики и фэнтезн. Его короткие рассказы под названием «Генератор фантастических идей» («kleomancer») и антология «Мота 3: смелость» («Mota 3: Courage») опубликованы в онлайновом журнале «Webzines». Он также работал газетным репортером и писал для журнала «Variants».

В настоящее время живет с женой Элизой и ждет дня, когда она получит диплом медсестры, — тогда он сможет оставить работу и будет писать, лежа в гамаке.

А до того времени, если он не смотрит сериал «Доктор Хаус», то продолжает писать художественные и научно-популярные произведения.

УИЛСОН, КАДДИ и другие интересные герои второго плана

Джойс Милман ЗАКАДЫЧНЫЙ ДРУГ

Не могу отделаться от ощущения, что иногда Уилсон меня раздражает. Или, скорее, всегда раздражает. Может быть, его т/на заключается в том, что он болтается noд ногами? Но заслуживает ли он того, как с ним обращается Хаус? Что ему мешает отойти? У Джойс Милман на этот счет есть убедительная теория.

[Нью-Йорк] Сотрудники Института бихевиористских исследований им. Этель Мерц провели анализ хронического и социально опасного состояния, получившего название «синдром закадычного друга». В течение многих лет считалось, что этот синдром затрагивает только лиц из группы высокого риска, к примеру второстепенных персонажей из телевизионных комедий положений. Но сейчас исследователи склонны считать, что это психическое состояние характерно для всех людей.

Страдающие синдромом закадычного друга проявляют крайний интерес к жизни своего более харизматичного друга (БХД), у них необычно сильная восприимчивость к его влиянию и повышенная терпимость к унижениям и оскорблениям с его стороны. Исследователи выяснили, что многие исторические личности, которых принято было считать бесполезными занудами, на самом деле страдали синдромом закадычного друга. В список страдальцев входят Эд Макмахон,[76] многие вице-президенты и часто забываемый безымянный дружок Уильяма Шекспира (какая разница, как его звали — «Что в имени тебе моем?»), который никогда не жаловался, оплачивая выпивку, поскольку драматург в очередной раз забывал кошелек в других панталонах.

Доктор Гильда Моргенштерн, ведущий исследователь из Института им. Этель Мерц, отмечает, что ее собственная мать, Рода, в течение многих лет страдала от синдрома закадычного друга.

«Рода жила в тени своей более стройной и более веселой подруги, которая могла заставить улыбаться весь мир. Она могла наполнить смыслом самый пустой день, — говорит доктор Моргенштерн. — И стресс от такого состояния дал о себе знать. Рода пыталась найти спасение в еде, в диете, «йо-йо», в неудачном браке с молодым человеком, который был красивее ее. Низкая самооценка привела к тому, что она утратила свое «я», что символически выразилось в отказе носить что-либо другое, кроме скрывающего фигуру деревенского кафтана (цветного, но бесформенного) и платка, который она заматывала вокруг головы. Эта ужасная борьба матери с самой собой заставила меня попытаться раскрыть тайну синдрома закадычного друга».