Вальтер Моэрс - 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

• Название: 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь
• Автор: Вальтер Моэрс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-361-1

Барон Мюнхаузен улетел на Луну, теперь главный выдумщик — капитан Синий Медведь. Взрослые и дети будут восхищаться его историями, удивляться и, конечно же, верить…

Не стоит завидовать кошкам с их девятью жизнями. У капитана по имени Синий Медведь их двадцать семь, и каждую он проживает невероятно изобретательно. Однажды его, плывущего по Замонийскому морю в ореховой скорлупке, спасли карликовые пираты и заботились о нем, пока он не вырос слишком большим. Две волны-болтушки научили Синего Медведя говорить, а динозавр Мак спас его от острова-хищника. Разным премудростям капитан научился в ночной академии…

Даже не слишком усидчивый читатель без труда одолеет нескончаемую череду удивительных приключений Синего Медведя. Словом, 13 1/2 жизней — это тринадцать с половиной удивительных путешествий по сказочной стране, где возможно все, кроме скуки.

Перевод с немецкого Людмилы Есаковой.

Иллюстрации автора.

---

Но Гемлут крепко держал меня за локоть, с другой стороны маршировал Смейк, а сзади — здоровенный добраньский бык. Все пути отступления были отрезаны.

Трон. Лестница к трону соискателя показалась мне бесконечной, а в ней было всего лишь десять ступеней. Взбираясь на трон, я чувствовал, что вот-вот потеряю равновесие и, что еще более вероятно, сознание. Смейк и Гемлут остались внизу. Мне пришлось идти одному, без поддержки. Первая ступенька показалась мне мягкой, как вата, лапы мои утонули в ней словно в желе, почва ушла из-под ног. Со стороны я, наверное, выглядел пьяным, который изо всех сил старается удержать равновесие. Каким-то чудом мне удалось добраться до второй ступени. Она оказалась чуть крепче, и все же довольно мягкой, наподобие пуховой подушки. Мне подумалось: может, лучше встать на четвереньки и таким образом продолжать восхождение? Но третья ступенька слегка качнулась, как лодка при слабом ветерке, однако была сделана из прочного материала. Четвертая и вовсе уже даже не качалась, как, впрочем, пятая и шестая.

Я справлюсь. Это все нервы, волнение новичка. Страх перед сценой всегда появляется, а потом обязательно проходит, надо только подождать. Это знает каждый, кто когда-нибудь выступал. Рано или поздно он отпустит. Окончательно осмелев, я чуть повернул голову и скосил глаза через плечо, в зрительный зал. Многотысячная толпа колыхалась морем злобных, перекошенных рож. Я снова покачнулся. Подошвы мои вспотели и начали разъезжаться. Меня повело влево, затем вправо, и в конце концов мне не осталось ничего другого, как совершить единственно разумное — собрать всю свою волю в кулак, преодолеть последнюю ступеньку и плюхнуться в кресло. По залу прокатилась волна облегчения.

Я был абсолютно спокоен.

Солидарность. Плечи мои распрямились, и я почувствовал небывалый прилив сил. Словно все мои предшественники, некогда сидевшие в этом кресле, стояли рядом и подбадривали меня. Я ощущал присутствие моих кумиров: Словохота Зинга, Габросика Насатрама, Балагура Смадад, Гноти Вальтрозема, Хюнкера фон Думхена, Вломота Ломоотвода, Бумбема Циреллы и Нусрама Факира Оригинального. Все они были со мной, даже те, кто уже давно перестал выступать, почил с миром и был предан забвению. Все они когда-то пришли сюда в первый раз, все они сидели в этом кресле, прежде чем им удалось низвергнуть короля Лжи и занять его трон. Нусрам Факир, казалось, стоял у меня за спиной и говорил со мной. Он шептал мне на ухо, что сегодня мой вечер, что трон короля Лжи достался недостойному и что я должен изменить эту ситуацию, покончить с несправедливостью и низложить наглеца.

Или все это привиделось мне опять же от страха?

Лорд Нелож. А потом на арену прошествовал Лорд Нелож. Сначала он было опешил, увидев меня в кресле соискателя, но потом, видимо, даже обрадовался предстоящему развлечению. Во всяком случае, во взгляде его читались злорадство, любопытство и жалость, как у кошки, поймавшей мышь.

К удивлению своему, я отметил, что меня это ни капельки не волнует. Соискателю полагалось выступать первым. Мне не пришлось долго думать или выуживать из памяти заготовленную заранее зазубренную ложь.

История сама собой родилась у меня в голове, словно мне нашептали ее мои кумиры, стоявшие за спиной. Я говорил и говорил, в результате вышла занятная, безупречная с точки зрения композиции фантазия. Во всяком случае, самому мне так показалось. А вот подробнее, что это была за история, о чем, не могу вам сказать, как, впрочем, и обо всех остальных, представленных мною в тот волшебный вечер. И все-таки она была достаточно хороша, в этом нет никакого сомнения, поскольку я набрал целых девять баллов — рекордный результат для новичка в самом начале схватки за всю историю гладиаторских боев.

Пещерный тролль потерял свой трон уже в первом раунде, только он сам об этом пока еще не догадывался. Или все же догадывался? Ведь его ответная ложь, пусть даже весьма и весьма оригинальная, была поведана публике не совсем уверенно, с едва уловимым замешательством в голосе. Его неуверенность в себе пока еще только наметилась, но ничего подобного с ним до сих пор не случалось. К фальшивому хныканью и трогательным ужимкам все давно привыкли, но теперь это была самая натуральная неуверенность, а этого публика не прощала. Короля Лжи принято оценивать с точки зрения его лучшего выступления, поэтому, допустив небольшую оплошность, тролль заплатил за нее дорогой ценой — стрелка прибора остановилась на трех с половиной баллах.

Вторая история вышла у меня еще лучше первой. Гладиаторы, стоявшие рядом со мной, помогли мне раскрыть мой актерский талант в полной мере. Я использовал драматические жесты и выразительную мимику. На протяжении трех минут выступления мне удалось дважды растрогать публику до слез и трижды вызвать в зале взрыв гомерического хохота. Аплодисменты длились нескончаемо.

Девять с половиной баллов на приборе.

Лорд Нелож попытался спасти ситуацию, но спасать-то, по правде говоря, уже было нечего. Удар, полученный им в первом раунде, оказался настолько сильным, что он так и не сумел от него оправиться. Жалким голосом тролль поведал публике довольно-таки убогую историйку, которая не стала лучше оттого, что он пару раз запутался в сюжете и потерял нить повествования. Он чуть не плакал. Редкие аплодисменты, скорее всего из жалости.

Один балл.

В третьем раунде я умело соединил все до единого средства гладиаторского искусства: изысканную композицию лжи, выразительную мимику, красноречивые жесты. Я играл с публикой, как когда-то импровизировал на орга́не сновидений. Крики ужаса, слезы радости, безудержный смех — все эти чувства зрители пережили всего за одну минуту, ведь на этот раз я постарался быть действительно кратким. Зал слушал, затаив дыхание, когда рассказ подошел к ошеломляющей развязке, затем громко выдохнул и разразился бурей нескончаемых оваций.

Десять баллов, последнее деление на шкале.

Триумф. Удивительно, как это пещерному троллю удалось вдруг стать гораздо меньше ростом. Лорд Нелож, всхлипывая, покинул сцену. Победа в третьем раунде! Такого еще не случалось за всю историю гладиаторских боев. Я не только показал пещерному троллю, кто он есть, но еще и завоевал титул короля Лжи, притом за рекордно короткое время.

И это было только начало длинного пути, выложенного цветами радости.

Когда Вольцотан Смейк распахнул дверь моей гримерной, в глазах у него стояли слезы. Он прижал меня к своему жирному животу.

— Это слезы жадности, сынок. Я плачу по той куче денег, что потерял, поставив на твоего соперника, — со вздохом проговорил он. — И в то же время это слезы радости! Да-да, я счастлив, что смог вместе с другими стать свидетелем этого исторического момента. А я-то, дурак, думал: Нусрам Факир Оригинальный был последним прирожденным гладиатором на этой сцене. Но ты, ты, мой мальчик, доказал обратное!

Он стиснул меня в своих объятиях.

Чемпион. Спустя неделю мне, чтобы подтвердить свой титул, пришлось сразиться с одним вольтерком, тому удалось продержаться аж до пятого раунда, прежде чем публика с позором изгнала его со сцены.

В течение последующих семи месяцев я выдержал двадцать восемь битв, само собой — с победным результатом: двадцать семь раз мне удалось побороть соперника в первых семи раундах, и только один раз он продержался целых десять, но это был упрямый друид, который ни за что не хотел добровольно уйти со сцены, даже когда разъяренная публика закидала его огрызками кукурузы. В перерывах я еще тренировался, сражаясь с лучшими из гладиаторов, которых тоже всех до единого победил без особого труда.

Смейк теперь не оставлял меня ни на минуту, предвосхищая любое мое желание и заваливая подарками. У нас с Гемлутом появились свои собственные демоны-рикши, которые день и ночь находились только в нашем с ним распоряжении.

А Гемлут еще использовал мою популярность, чтобы заводить знакомства с пышноволосыми красотками. На каждое выступление он приводил с собой очередной экземпляр и, сидя в первом ряду, очень эффектно давал мне полезные указания, которые на самом деле были в высшей степени бесполезными. Только ни одна из девушек не задерживалась рядом с моим другом надолго, и мне даже казалось, что он меняет их уже просто так, по привычке, давно отчаявшись найти ту самую, единственную.

Жили мы теперь, разумеется, не в винтовой башне, а на вилле в дорогом пригороде Атлантиса, на зеленых холмах Налтатис, где из окон домов по ночам открывался завораживающий вид на утопающий в море огней город.

В моем распоряжении было пятьдесят две комнаты, три искусно выполненных бассейна и собственная гладиаторская арена, на которой я мог тренироваться, когда был дома. Только тренировки мне были ни к чему, ведь излишние упражнения могут навредить импровизаторскому таланту.