Вальтер Моэрс - 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

• Название: 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь
• Автор: Вальтер Моэрс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-361-1

Барон Мюнхаузен улетел на Луну, теперь главный выдумщик — капитан Синий Медведь. Взрослые и дети будут восхищаться его историями, удивляться и, конечно же, верить…

Не стоит завидовать кошкам с их девятью жизнями. У капитана по имени Синий Медведь их двадцать семь, и каждую он проживает невероятно изобретательно. Однажды его, плывущего по Замонийскому морю в ореховой скорлупке, спасли карликовые пираты и заботились о нем, пока он не вырос слишком большим. Две волны-болтушки научили Синего Медведя говорить, а динозавр Мак спас его от острова-хищника. Разным премудростям капитан научился в ночной академии…

Даже не слишком усидчивый читатель без труда одолеет нескончаемую череду удивительных приключений Синего Медведя. Словом, 13 1/2 жизней — это тринадцать с половиной удивительных путешествий по сказочной стране, где возможно все, кроме скуки.

Перевод с немецкого Людмилы Есаковой.

Иллюстрации автора.

---

Сквозь дырявую крышу внутрь пробивались лучи заката, драматично высвечивая безжалостно искалеченные статуи в нишах. На одной стене я заметил высеченный из красного мрамора рельеф — скелет, в длинной мантии и с косой в руках.

Это место мне совсем не понравилось, но близилась ночь, а выбирать было не из чего.

— Во всяком случае, здесь нет крысехвостых, га! — заметил Гемлут, когда мы остановились на большой, поросшей мхом площадке и стали устраиваться на ночлег.

— Крысехвостых? А кто это?

— Га! Кто такие крысехвостые? Да кто их знает. С ними разве поймешь…

Из «Лексикона подлежащих объяснению чудес, тайн и феноменов Замонии и ее окрестностей», составленного профессором Абдулом Филинчиком

КРЫСЕХВОСТЫЕ. Не пользующиеся большой популярностью мутанты, имеющие сходство с голубем, крысой и тараканом. Крысехвостые достигают в длину полутора метров, имеют тело крысы, крылья и клюв — как у птицы, а лапы, усики и органы пищеварения — таракана. О дальнем родстве с крысами говорит также длинный, мягкий крысиный хвост. В результате самых тщательных исследований черепа этих животных ученым так и не удалось обнаружить мозг, из чего они сделали вывод, что органы центральной нервной системы у крысехвостых располагаются где-то в пищеварительном тракте, занимающем бóльшую часть внутренностей животного. Отсутствует также и сердце, которое заменяет чрезвычайно большая печень, без труда переваривающая даже самые ядовитые продукты и обеспечивающая одновременно циркуляцию крови, которая цветом, запахом и консистенцией напоминает тухлый яичный желток. Охотятся крысехвостые обычно под покровом ночи, хотя их пища состоит преимущественно из отходов и падали, в случае необходимости они нападают и на живых существ. Крысехвостые являются единственным из известных хищников, который в состоянии переварить даже кости, зубы и шкуру животного.

— Ого! Ты уверен, что здесь нет крысехвостых?

— Ну, стопроцентной уверенности у меня, конечно, нет. Га?

Похоже, я поспешил всецело положиться на табачного гнома.

— И часто ты здесь ночуешь?

— Случается.

— Как часто?

— Не один раз.

— Сколько именно?

— Хм… один раз точно.

— Всего один раз! Правда?! И когда это было?

— Вот привязался! Ну хорошо, сегодня будет первый. Доволен? А теперь давай спать, га?

Уже через пару минут спокойное, ровное дыхание Гемлута Гаванны превратилось в упоительное сладкое посапывание, а я так и не мог сомкнуть глаз. События, пережитые за день, все те удивительные вещи, которые я видел в городе, изводящий меня голод и, прежде всего, жуткая обстановка нашего ночного пристанища не давали мне заснуть.

Почему это роскошное, огромное здание до сих пор стоит пустое? Я видел сегодня жителей, ютящихся в самодельных хижинах и ветхих палатках. Почему же они не пришли в этот район и не заняли все эти бесполезно пустующие постройки? Мне вспомнились осуждающие взгляды, которыми нас провожали горожане, когда мы шли в сторону собора. Я думал о неопределенном будущем, ожидавшем меня в водовороте большого города. Потом усталость все же взяла свое и сон сморил меня.

Сон. Мне снилось, что мы с Гемлутом поселились в одной из квартир мраморного льва, но она вся состояла из одной огромной кухни-столовой, оснащенной множеством самых современных плит с горячими керамическими горелками, на которых аппетитно шипели хрустящие отбивные; мне снились большущие фантастические печи, в которых пузырились кипящим сыром гаянские пиццы и в округлых горшках булькали наваристые супы.

У меня в руке была здоровенная ложка, которой я должен был дегустировать все блюда по очереди. Но как только я зачерпывал новую порцию супа, квартира становилась еще больше, а вместе с ней вытягивалась и ложка, так что я в результате уже не мог поднести ее ко рту. Я разозлился и швырнул ее в окно, а через разбитое стекло в квартиру ринулись полчища крысехвостых и бросились пожирать все, что было в доме съестного. Один из мутантов прыгнул мне на грудь и начал жадно лизать мне нос и глаза. Он был очень тяжелый, я почти задыхался, а потом он сожрал и мое дыхание. И тут я проснулся. Действительность оказалась еще хуже, чем сон.

Явь. У меня на носу, жадно сопя, сидел восьминогий носопыр и старательно тянул всеми своими ноздрями воздух. А на груди у меня пристроился ночной кошмар, который, ехидно ухмыляясь, нагло поглядывал на меня.

Носопыр пискнул, кубарем скатился на пол и, отчаянно семеня ножками, живо затрусил к ближайшей щели. Я попытался прибить ночного кошмара кулаком, но он ловко увернулся, подпрыгнул и с гадким блеянием исчез в темноте.

Вне себя от злости, я вскочил на ноги и набросился на Гемлута с обвинениями. Тот спросонья ничего не мог понять. Мне потребовалось время, чтобы объяснить ему, что произошло.

— Подумаешь, плохой сон, га, — равнодушно махнул он рукой. — Ложись, надо спать.

— Это был не сон! Он сидел у меня на груди! А другой прямо на носу!

Тогда я еще не знал, что это были носопыр и ночной кошмар, только возмущение мое от этого было ничуть не меньше.

От возбуждения я не мог даже сесть, не то чтобы лечь. Тяжело дыша, я стоял посреди собора и скользил испуганным взглядом по темным углам. Зловещие тени вздрагивали на стенах, как языки черного пламени. Послышалось шуршание.

— Здесь кто-то есть, — прошептал я.

— Подумаешь, парочка крыс! Ложись и спи, га? — пытался успокоить меня Гемлут.

В этот момент перекрытия собора затрещали и меня окатило осколками сухой штукатурки. Крохотные части старинной фрески посыпались на меня дождем, я успел только различить в мозаике мелких пластинок искусно вырисованные руки, яблоко, крылья ангела и глаза. Потом ударил колокол, коротко и глухо, словно на него приземлилась невидимая птица.

Его звук тяжело отозвался в моей душе.

Все снова стихло.

Гемлут приподнялся и с вытаращенными глазами указал на что-то, находившееся у меня за спиной.

— Га! — воскликнул он.

Я почувствовал за спиной взмах мощных крыльев, потом что-то твердое и острое ударило меня по голове и, глухо ухая, исчезло в темноте. Затылок жгло огнем. Я испугался, что какое-то безобразное чудовище, может быть крысехвостый, выпустило на меня свою ядовитую слюну, провел лапой и ощутил на пальцах теплую липкую жидкость. В лунном свете она казалась совсем черной, но я знал, что это моя собственная кровь. Нужно иметь очень острые когти, чтобы распороть шкуру синего медведя.

— Кровь? — вскрикнул я.

— Вампиры! — выдохнул Гемлут.

И тут началось.

Вампиры. Шипящая черная молния пронзила темноту собора. Это была сильная, мускулистая кошка размером с хорошего дога и разъяренной мордой павиана, она неслась на меня, помогая себе хлопками маленьких крыльев, расположенных у нее на спине.

Она уже почти настигла меня, как вдруг со мной произошло нечто странное: я начал воспринимать происходящее как при замедленной съемке, по телу растеклись приятные тепло и покой.

Для последнего рывка кошке (обезьяне? летучей мыши?) потребовалась целая вечность, так что мне вполне хватило времени точно рассчитать ее мышечный тонус, определить траекторию прыжка и, сделав из этого соответствующие выводы, шагнуть чуть вперед, одновременно отклонив тело назад, в результате чего она пролетела у меня над головой.

А я даже успел рассмотреть во всех подробностях разочарованное выражение морды обезьянокошки и, когда она пролетала надо мной, медленно, с чувством замахнуться и проводить ее хорошим, метким пинком, так что она отклонилась от намеченного курса, ракетой пролетела еще несколько метров и громко шлепнулась о твердый, мраморный пол, а потом, громко визжа от боли, суетливыми, пружинистыми прыжками нервно унеслась прочь.

— Га! Неплохо! — уважительно кивнул мне Гемлут.

То, что, казалось мне, длилось вечно, на самом деле произошло за считаные секунды. Позднее я узнал, что спас меня пробудившийся во мне природный инстинкт. Ведь я как-никак медведь. Раньше, под воздействием хорошего воспитания, он дремал на самом дне моей генетической памяти, но сейчас некто допустил непростительную ошибку, осмелившись напасть на меня, и защитный механизм дикого зверя сработал сам собой. Я запрокинул голову и издал умопомрачительный рев, раскатившийся по всему собору многоголосым эхом.

Две кошки-вампира одновременно бросились на меня с двух сторон. Я резко пригнулся, чтобы одна из них пролетела надо мной и врезалась в стоявшую за спиной каменную колонну, ловко поймал другую за лапу и, раскрутив над головой, запустил ее, словно пращу, в дальний угол. Там она, судя по раздавшимся звукам, врезалась в кучу своих подружек, которые с отчаянным злобным визгом дружно рухнули на пол.