Александра Романова - Зачет по убийству

• Название: Зачет по убийству
• Автор: Александра Романова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066248-7

Скромная преподавательница математики Катя Голицина получает неожиданное предложение: написать книгу за известную телеведущую Алину Алову. У теледивы масса компромата на коллег и высокопоставленных знакомых, который она мечтает облечь в художественную форму. Но воплотить чужую мечту в жизнь Катя не успевает, поскольку находит свою заказчицу застреленной. С этого момента спокойное существование остается в прошлом — за Катей начинается охота. И для того, чтобы спастись, ей надо всего лишь… вычислить убийцу. А круг подозреваемых весьма и весьма широк: от олигарха Иванченко до охранника Алины. И между ними целый ряд фигурантов, способных на злодейство. Но Катя не унывает и, включив всю свою неординарную логику, смело берется за расследование…

---

Настя не возражала, и я, наконец-то, легла спать. Бифидобактерии на сей раз мне мешать не стали.

* * *

Злой будильник заставил проснуться в полдевятого — к приходу сантехника не мешало хотя бы одеться. И, конечно, зря я торопилась! Чувствую, явится он без пяти шесть, а мне из-за него придется проторчать целый день дома. Проклятие на эту жестокую касту! Почему я сама не стала водопроводчиком? Уверена, у меня бы получилось. Сходила б в Публичку, изучила литературу — и вперед. Главное — знать названия деталей и где их берут. Ведь я же сумела обнаружить, в чем именно неисправность моего бачка — плохо прилегает резиночка. Дай мне такую же, но исправную, и я с легкостью ее бы сменила. Вот было б здорово! Я оказалась бы единственным непьющим сантехником в городе, одной из главных его достопримечательностей. Ко мне б записывалась очередь, а я всегда появлялась бы вовремя и работала, не требуя чаевых. Причем, несмотря на это, получала б во много раз больше, чем сейчас, будучи доцентом. Теперь мне понятно, почему у меня с водопроводчиками столь сложные взаимоотношения! Они чувствуют успешного конкурента и нервничают.

Развлекаясь подобными мыслями, я мрачно слонялась по квартире, а потом решила позвонить Олесе. Подполковник Степанов откровенно намекнул, что я к девушке несправедлива. Может, он и прав. Надо поговорить с нею без предубеждения. Вдруг это действительно невинное дитя, которое я подозреваю исключительно по врожденной вредности? Сейчас она честно ответит мне на все вопросы, кипя желанием помочь в расследовании, и я раскаюсь в собственном скепсисе по отношению к молодежи. Я дождалась одиннадцати (первая статья моей личной конституции — «каждый гражданин имеет право на сон») и набрала номер.

— Я у телефона, — лениво известила меня собеседница. А то я не догадалась!

— Здравствуйте, Олеся, — твердым преподавательским голосом начала я. — Это Екатерина Голицына.

И ничего я не могла с собой поделать! Преподавательский голос появился автоматически. Уже по первой фразе мое циничное подсознание идентифицировало блатную студентку и вспомнило, как с нею надо себя вести.

— Ой, я очень занята, — пропищала Олеся. — Как жалко! Давайте я вам позвоню, когда смогу, хорошо?

Подсознание отметило, что, чувствуй секретарша себя уверенно, она бы просто прервала разговор, и дело с концом. Мол, чего ради я обязана тратить на вас время и кто вы, собственно, такая? При обычных обстоятельствах она вообще могла бы меня не помнить — мало ли, кому ей приходилось звонить по просьбе Алины. Но Олеся ведет себя так, словно ей важно не испортить со мной отношений, — значит, чего-то опасается.

— Очень жаль, что вы сейчас заняты, — вежливо заметила я. — Придется сперва поговорить с подполковником Степановым, а уже потом с вами. Ну, ничего. Так будет даже лучше.

— Нет-нет! — вскричала моя собеседница. — Мне неловко вам отказывать, я ведь знаю, какой вы человек. Раз просите, значит, надо. Какой ужас, что убили бедную Анну Сергеевну, правда?

— Правда, — согласилась я. — Сколько вам заплатил Надиров за то, что вы сообщили ему о книге?

Уже ляпнув это, я поняла, что делаю глупость. Даже при личной беседе большой вопрос, хватило бы моей преподавательской харизмы на то, чтобы пробить столь опытную врунью, как Олеся, а уж по телефону шансы были равны нулю. Вот что значит не выспаться!

— Я сообщила Надирову о книге? Кто мог вам такое обо мне сказать? Анна Сергеевна была мне как родная, я бы ни за что, ни за что ее не предала!

— Ну, да, — скептически отозвалась я. — И не вы придумали для милиции байку, что Алина обещала мне заплатить и обманула, а я смертельно обиделась. Олеся, я все знаю.

— Я придумала? Зачем мне это?

— Чтобы отвести от себя подозрения, перекинув их на меня.

— На вас? — ужаснулась Олеся. — Кто же заподозрит такого замечательного человека, как вы? Вас даже сама Анна Сергеевна уважала. Я не знаю, кто наговорил вам на меня, Екатерина Игоревна, но это все неправда. Я говорила о вас в милиции только самое хорошее и никакому Надирову ничего не выдавала. Мне очень, очень обидно.

Послышались горестные всхлипы, и разговор прервался. Прекрасно понимая, что виновата сама, я лишь вздохнула.

К счастью, вскоре появилась Настя, уже успевшая побывать в своем фитнес-центре и оттого весьма бодрая.

— Мы обе худеем, так что можем кое-что себе позволить, — не вполне логично, зато интригующе произнесла она и выложила на стол большой брикет мороженого и банку красной икры.

Это было кстати, так как из-за проклятого сантехника я не могла даже выбежать в магазин. Я сварила кофе и, попивая его сначала с бутербродами, а затем с мороженым и «Рафаэлой», отчиталась Насте о событиях насыщенного дня.

— Жизненный опыт бьет ключом, — похвалила меня подруга. — Итак, бери ручку и пиши.

Я удивилась, однако послушалась. Вот у кого харизма!

— Убийца — Надиров. Он узнал от Олеси о книге Алины Аловой, испугался, что там раскроют его махинации, прислал к тебе шпиона Мишу, а за Алиной установил слежку. Обнаружив, что та одна в фитнесцентре, дал приказ ее застрелить.

Мне надоело писать, и я отложила ручку. Настя между тем продолжала:

— Версия вторая — Татьяна Цапова. Потеряв доверие Иванченко, она бы лишилась всего, так что мотив у нее есть. К тому же она присылала к тебе съемочную группу и допрашивала твоих студентов. Версия третья — Валерия и Артур Шиловский. Валерия тебе звонила, а Шиловский за тобой следил. Иванченко и Андрея Алова мы оправдали. Кажется, все?

Я кивнула.

— Как выйти на Надирова, неясно, — продолжила Настя. — Разве что через Олесю — все-таки я убеждена, что она для него шпионила. Правда, ты ее уже спугнула.

— Да, — вынуждена была согласиться я. — А вот смотри, что получается. Анна Сергеевна — известная телеведущая, жившая в мире политиков и олигархов. Все они вроде бы знают о существовании обычных людей вроде нас — мы работаем у них секретарями, шоферами, учителями, — но не воспринимают нас всерьез. Помнишь, у Честертона никак не могли заметить убийцу, поскольку это был почтальон? Вот и здесь то же самое. Иванченко уверен, что убил Надиров, поскольку это пусть и враг, но личность его круга. А выходящее за этот круг он словно не видит. Про Олесю или Сергея он вообще не задумался бы, если б не я. И мотивы он видит только близкие себе — политический скандал, передел власти на телевидении. Я уверена, Алина Алова при всем своем уме мыслила так же.

— Конечно, — согласилась моя подруга. — Стандартная картина психологической деформации. Ну, и что?

Я попыталась поймать ускользающую мысль.

— А то, что при этих обстоятельствах Олеся, Сергей, Денис и им подобные могли бы с легкостью подготовить и совершить убийство. Они словно невидимки, понимаешь? Например, Анна Сергеевна собиралась Олесю уволить, но наверняка ей и в голову не пришло скрыть от нее это намерение или хотя бы выразить его в деликатной форме. Или ситуация с Сергеем. Любовника отправили в отставку, словно ставят в шкаф перегоревший утюг. А ведь он живой, он может обидеться. А не обидеться, так испугаться. Не зря ему кто-то наплел, что брошенным любовникам Алина мстит.

— Думаешь, это сочинил Надиров, чтобы глупый культурист, испугавшись, застрелил работодательницу? — заинтересовалась Настя.

— А вот не думаю! Надиров политик, он еще дальше от нас, чем остальные. Он может нанять шпиона-Мишу, но понять его даже не попытается. Он не сообразил бы, что у Сергея есть не только цена, но и чувства. А Олеся, например, сообразила бы. И мотивы ее были бы настолько далеки от жизни светской тусовки, что никто о них не догадался бы. Но Олесю не принимает в расчет не только Иванченко, но и милиция. Во-первых, они тоже уверены, что мотивы должны соответствовать статусу жертвы, а во-вторых, следствие ведет мужчина, а им никогда не избавиться от иллюзии, что глупая женщина — предел совершенства.

— Почему не избавиться? Для этого достаточно на совершенстве жениться.

— Это да. Тот же Иванченко теперь явно хочет, чтобы жена стала поумнее, да поздно, поезд уже ушел. Но обрати внимание — в убийстве ее Иванченко не подозревает. Прожив с нею много лет, он по-прежнему верит, что глупая женщина безобиднее умной. В результате Валерия тоже в некоторой степени становится невидимкой.

— Не возражаю, — кивнула Настя. — Олесю с Валерию тоже вноси в список. С первой ты уже напортачила, не повтори ошибок со второй. Надо беседовать лично, а не по телефону. Позвони ей и потребуй встречи.

— А если номер, с которого мне звонили якобы из «Лизы», не ее?

— Позвони да проверь.

Честно говоря, после неудачной беседы с Олесей мне страшно не хотелось.

— Может, ты позвонишь? — предложила я. — У тебя лучше получится.

— Меня она не знает, а тебя знает.

Мы уже довольно долго препирались, когда раздался звонок в дверь.