Вальтер Моэрс - 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь

• Название: 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь
• Автор: Вальтер Моэрс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-361-1

Барон Мюнхаузен улетел на Луну, теперь главный выдумщик — капитан Синий Медведь. Взрослые и дети будут восхищаться его историями, удивляться и, конечно же, верить…

Не стоит завидовать кошкам с их девятью жизнями. У капитана по имени Синий Медведь их двадцать семь, и каждую он проживает невероятно изобретательно. Однажды его, плывущего по Замонийскому морю в ореховой скорлупке, спасли карликовые пираты и заботились о нем, пока он не вырос слишком большим. Две волны-болтушки научили Синего Медведя говорить, а динозавр Мак спас его от острова-хищника. Разным премудростям капитан научился в ночной академии…

Даже не слишком усидчивый читатель без труда одолеет нескончаемую череду удивительных приключений Синего Медведя. Словом, 13 1/2 жизней — это тринадцать с половиной удивительных путешествий по сказочной стране, где возможно все, кроме скуки.

Перевод с немецкого Людмилы Есаковой.

Иллюстрации автора.

---

Литература. Другой важной составляющей моих тренировок было чтение великих, средних и малых литературных произведений. Все писатели, не говоря уже о политиках, первоклассные лжецы, у них есть чему поучиться. Поэтому я приучил себя ежедневно после завтрака прочитывать по три книги, не менее трехсот страниц каждая, а уж только потом браться за остальные дела. И даже ночью половину отведенного для сна времени я тратил на чтение. Я прочел от корки до корки двухсоттомное собрание сочинений Хильдегунста Сказителя, все когда-либо написанные им романы, повести, рассказы, пьесы, воспоминания, письма, речи и новаторские стихи, включая двенадцатитомную биографию.

Прочел я и все книги снискавшего самые неуважительные отзывы ценителей высокой литературы графа Замониака Кланту Каиномазского, автора замонианских бестселлеров, который на самом деле был обычным лавочником по имени Долдон До, но приписывал себе прародительство жанра злоключенческой литературы. Во всех его книгах речь шла о некоем принце Хладное Сердце, переживающем самые невероятные злоключения, в результате которых ему удавалось одолеть трехглавое чудовище и вырвать у него из лап рыжеволосую красавицу принцессу, а главное, убедить читателя, что в следующем романе злоключений будет ничуть не меньше, чудовищу снова удастся пленить красавицу и история ее освобождения повторится. Для совершенствования литературного языка подобное чтение, конечно, совсем бесполезно, зато оно питает фантазию, а напитанная фантазия, как известно, основа основ в профессии гладиатора-лжеца.

Знания по истории можно было почерпнуть в драматических произведениях Гонгофиана Гольфа, хрониста всех царских династий Замонии. Героями его драм непременно были цари и царицы, которые говорили стихами и несли, по сути, совершенную чушь, а в конце третьего акта выбрасывались из окна. Эти пьесы не только напичкали меня ценными фактами замонианской истории, но и развили способность порождать стихотворный экспромт.

Самыми ценными произведениями замонианского эпоса, вошедшими даже в обязательную школьную программу, были так называемые форелезанги, состоявшие из четырех тысяч сонетов, которые на протяжении многих тысячелетий сочиняли две сотни гномов, пожелавших сохранить свои имена в тайне. Как ни парадоксально, речь в форелезангах шла вовсе не о форели (упоминание о ней встречается всего один-единственный раз, да и то мельком), а преимущественно о распрях между людьми, гномами, великанами и богами, которые изо всех сил старались сжить друг друга со света. В отличие от романов Замониака, в форелезангах присутствовало множество персонажей — насколько я помню, что-то около двухсот, — и все они были очень малого роста.

Читал я и «Заливные луга» Саттама Треб-Айза, самой яркой звезды замонианской лирики, поэта, чьи родные места в пойме реки метеоритный дождь превратил в одну здоровенную лужу. Эта трогательная до слез сага рассказывала о нелегкой участи переселенцев из прибрежной полосы. Чтобы стать настоящим мастером лжи, нужно познать великие чувства, а в произведениях Саттама Треб-Айза они были на каждой странице. Эти чувствительные создания, жители заливных лугов, могли испытать внезапный приступ тоски, стыда, ненависти или ностальгии при виде всего лишь соломинки. В общем, у них было чему поучиться.

Но самой полезной книгой для тех, кто хотел освоить профессию гладиатора-лжеца, был, безусловно, роман «На короткой ноге», автобиография известного гладиатора, признанного мастера лжи Нусрама Факира Оригинального. Свою головокружительную карьеру от могильщика на кладбищенских топях в краю торфяных болот до коронованного гладиатора он описал настолько детально и подробно, что любому, кто мечтал чего-то достичь в этой области, не мешало бы для начала проштудировать его книгу от корки до корки самым внимательным образом. Именно с ее помощью я узнал практически все о профессии гладиатора, во всяком случае то, что касалось теории.

А потом мне еще предстояло узнать, что обучение на гладиатора выглядело совсем не так, как казалось мне, когда я сидел в зрительном зале. На самом деле не было никакой школы гладиаторов, выпускных экзаменов, дипломов и тому подобного. Существовало только одно непреложное правило: все будет так, как захочет Вольцотан Смейк.

Магнат. Вольцотан был подпольным королем гладиаторов. С его подачи появлялись и росли новые звезды, а потом, когда ему это было нужно, их снова убирали со сцены. Я все это видел собственными глазами, поскольку пользовался расположением Смейка и он меня все время держал при себе, даже когда совершал свои нелегальные сделки.

Смейк умудрялся контролировать не только гладиаторские бои, но и геббу и весь порт Атлантиса. Вся контрабанда фугар, свиного сала, яхольского антиквариата, меха троллей, консервированной крови, фальшивых амулетов, сахарного тростника, дурманящего пива и всего прочего, что только можно провезти по морю, осуществлялась под его контролем.

Он знал названия всех судов, имена всех капитанов, всех моряков и даже самых бедных рыбаков в порту. Он был главой всего торгового флота Атлантиса, председателем спортивного клуба, почетным гладиатором и кавалером ордена «Заслуженный концертмейстер». Ему принадлежали Мегатеатр и почти все винтовые башни города. Целая армия йети, зельцев и добраньских быков следили за его безопасностью, ему поступал доход от трети мехочёсок Атлантиса, и раз в неделю он ходил с губернатором в сауну. Нет, он был не подпольным королем гладиаторов, он был подпольным королем всего Атлантиса.

Вечер моего первого публичного выступления настал раньше, чем я ожидал. Мне вместе с другим молодым, неопытным гладиатором предстояло помериться силами в первом отделении, разогревая публику перед боем Лорда Неложа, который от выступления к выступлению становился все популярнее.

Первая битва. Я чувствовал, что еще недостаточно натренирован. Когда я в тот вечер сидел у себя в каморке за кулисами Мегатеатра, настроение было прескверное. Гемлут массировал мне затылок и пытался как-то успокоить.

— Не переживай, старина, га! Все обойдется. Подумаешь, какой-то сопляк. Га, задашь ему трепку! Вот и все… Ну-ну, расслабься…

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге выросли Грот и Цилле, а за ними, утопая в черном облаке фугары и с трудом протискивая массивное тело в узкий проем, Вольцотан Смейк. Замыкал процессию Румо, добраньский бык, которого я немного побаивался. Я с надеждой смотрел на них — вдруг они скажут, что бой отменяется.

— Послушай, сынок, — обратился ко мне Смейк необычно ласковым голосом, — у нас возникла проблема. Дело в том, что соперник Лорда Неложа неожиданно заболел. Тебе придется выступать вместо него.

Гемлута это известие потрясло ничуть не меньше меня.

— Да вы что, рехнулись?! Он еще ни разу не выступал! Га! Нет, вы точно спятили! Как так можно?!

Цилле молча достал из кармана листок. Это был мой контракт. Он поправил линзу на глазу и начал читать:

— Пункт четырнадцать «а»: нижеподписавшийся обязуется принимать участие во всех дуэлях, в которых он будет заявлен. В противном случае он должен будет выплатить штраф в размере…

— Закрой рот! — рявкнул на него Смейк. — Если он отказывается, ничего не поделаешь, придется искать другого.

Он затянулся фугарой, выпустил в комнату густое черное облако и положил одну из своих многочисленных рук мне на плечо.

— Главное, сынок, это шанс, понимаешь, который, увы, не скоро представится снова. Некоторые гладиаторы годами дожидаются права бороться за титул. А получают его далеко не все. Подумай над этим.

Я вспомнил пещерного тролля. И вспомнил лабиринт.

Я вспомнил паука-ведуна.

— Хорошо, я согласен.

— Нет, я не согласен! Отпустите меня! Я не могу! — кричал я, когда они тащили меня на дуэль, но никто меня уже не слышал. Рев зельцев, грохот оркестра гномов, гул многотысячной толпы в зрительном зале — разве в таком гвалте кто-то обратит внимание на жалкий лепет до смерти перепуганного зеленого гладиаторишки? Никогда в жизни мне не было так плохо.

— Просто будь собой, — напутствовал меня Гемлут.

Вот чего мне сейчас действительно хотелось меньше всего. Я бы с удовольствием поменялся местом с любым существом из публики, будь то высокомерный натифтоф, вульгарный зельц или даже, на худой конец, какой-нибудь жалкий гном. Я бы согласился стать одним из людей-невидимок, тогда бы хоть можно было незаметно смыться с арены. И угораздило же меня влипнуть в такую историю! Зачем было менять удобное место в зале на шаткий трон гладиатора? Это же самое кошмарное и неудобное место во всем Мегатеатре. А новичков здесь не жалуют! Просто королю Лжи нужен соперник, чтобы разделать его на глазах у публики. Вот для чего нужны мы, безликие, безымянные претенденты. Еще недавно я трясся, представляя себе схватку с таким же новичком, как и я, а теперь уже иду на битву с самим признанным мастером Лжи, не имея за спиной никакого практического опыта. Как меня угораздило попасться на эту удочку?! Сидел бы сейчас спокойненько в зале, с кружечкой теплого пива и аппетитной жирной кукурузой и радовался предстоящему поединку. Нет же, надо было возомнить о себе неизвестно что, и вот теперь мне плохо, так плохо, как никогда в жизни. В животе словно кошки скребли, а еще брыкались и кусали меня за кишки. От страха я уже не помнил, как меня зовут, и совершенно не соображал, зачем я сюда пришел. Колени подгибались, так что Гемлуту приходилось поддерживать меня под мышки, а спина взмокла от противного липкого пота. Бой с королем! Как мог я допустить такое? Мне хотелось развернуться и бежать, бежать прочь из Мегатеатра, прочь из Атлантиса, куда угодно, пусть бы даже обратно в пустыню, в торнадо, все равно — лишь бы не выходить на сцену.