Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 7

• Название: Падение царского режима. Том 7
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1927

Седьмой том "Падения царского режима", содержит показания члена II, III и IV Гос. Дум А. И. Шингарева, допрос вице-директора первого департамента министерства юстиции Н. Н. Чаплина, показания члена II и III Гос. Думы Ф. А. Головина, два допроса военного министра генерала А. А. Поливанова, допрос министра финансов и председателя совета министров графа В. Н. Коковцова, допрос председателя III и IV Гос. Думы М. В. Родзянко, допрос министра внутренних дел князя Н. Б. Щербатова, показания члена I Гос. Думы А. Р. Ледницкого, допрос вице-директора уголовного департамента министерства юстиции А. В. Лядова, допрос военного министра генерала Д. С. Шуваева.

---

Председатель. – Как он вам говорил о том, что министр внутренних дел ставит этот вопрос, да еще с крупной ассигновкой?

Родзянко. – Я теперь не помню, вероятно, говорил что-нибудь незначительное, потому что это не удержалось в памяти. Я думаю, что он больше ставил этот вопрос для того, чтобы заручиться авансом на всякий случай. Вы видите, что я многое помню, но тут у меня в памяти ничего не осталось.

Председатель. – Нам интересны ваши записки о ваших аудиенциях. Это нам очень важно.

Родзянко. – Но их немного.

Председатель. – Затем, ваш доклад о Распутине по поручению бывшего императора в 1911-1912 г.г. и ваши последующие записки, те, что вы представили, за исключением записи 10 февраля 1917 г., которая в подлиннике у нас имеется.

Родзянко. – Письмо по поводу верховного главнокомандования?

Председатель. – Оно у нас есть.

Родзянко. – Но у вас нет одного документа, который сюда не входит. Это очень резкий мой доклад по поводу командования императором.

Председатель. – Да, пожалуйста, потому что министры касаются этого вопроса.

Родзянко. – Мой отъезд, операция Брусилова. Затем способы назначения начальства.

Председатель. – Затем копия вашего секретного дела о Распутине для того, чтобы нам сравнить.

Родзянко. – Этого я положительно не могу. Я убежден, что это погибло.

Председатель. – У вас не было двух экземпляров?

Родзянко. – Я бы и один с удовольствием представил.

Председатель. – Я думаю, что у нас оно есть; но сейчас нет следователя, у которого может находиться.

Родзянко. – Есть заключение инспектора Тобольской семинарии Березкина. И дело должно оборваться на постановлении епископа Антония Тобольского для обследования этого дела путем поручения Березкину. И засим он был соблазнен архиепископской кафедрой в Твери, и было ли это дело дальше обследовано, я не знаю. Там есть один кусочек.

Председатель. – И затем, у вас есть копия письма о премиальных системах, на заводах установленных?

Родзянко. – Есть.

Председатель. – И затем документ о диктатуре Штюрмера?

Родзянко. – Есть.

Председатель. – Штюрмер говорил так, что ничего нельзя было понять.

Родзянко. – Я думаю, ген. Алексеев не откажется вам прислать. Он молодчина такой. Он прямо говорит: «Да, мы это имели».

LXXXIV. Допрос А. А. Поливанова. 20 сентября 1917 г.

Содержание. Постановка военного снабжения по закону 3 июля 1908 г. О положении авиационного дела в 1908–1911 г.г. Сочувственное отношение Поливанова к севастопольской авиационной школе и необходимость организовать таковую же в Гатчине. Предполагавшееся Комитетом воздушного флота перенесение территории и построек гатчинской авиационной школы на бюджет военного министерства. Порядок выработки малой программы авиационного дела 1911–1913 г.г. для представления ее в Государственную Думу, как очередной план снабжения армии. О заказе аппарата «Ньюпор». О причине, вызвавшей передачу в 1912 г. военного воздухоплавания из главного инженерного управления в главное управление генерального штаба. Передача воздухоплавания из управления генерального штаба в главное военно-техническое управление. Направление дела снабжения армии и, в частности, воздухоплавания после ухода Поливанова. Сухомлинов и Шидловский. Основные положения малой авиационной программы 1911–1913 г.г. Ген. Секретев. Об отношении б. императора к вопросу о снабжении армии вообще и к вопросам стратегическим. О разоружении крепостей. Отношение б. государя к вопросу о мобилизации промышленности. Об увеличении резервов и подготовке новобранцев. Письмо Поливанова к б. царю и письменный ответ последнего. Отставка Поливанова. Дополнительные показания о разногласии Поливанова с советом министров на почве деятельности общественных организаций.

* * *

Председательствующий. – Чрезвычайная Следственная Комиссия признала необходимым побеспокоить вас и просить вас дать некоторые дополнительные объяснения по некоторым вопросам, которые интересуют Чрезвычайную Следственную Комиссию.

Апушкин. – Список этих вопросов был вам представлен. Так что в данном случае я и пойду по этой программе, которая была очерчена по вопросам об организации воздухоплавания у нас.

Председательствующий. – Вам известны эти вопросы?

Поливанов. – Как же, да. Я привез некоторые документы, которые были мне указаны, но это позвольте передать потом.

Председательствующий. – В каком положении застало свидетеля… (читает вопрос первый).

Поливанов. – Я должен сказать, что кардинальным пунктом во всей постановке снабжения нашей армии различными предметами, необходимыми для боя, это был закон 3-го июля 1908 года, где была сделана впервые попытка свести в одно целое все потребности армии для ее боевого снабжения. Затем Дума постановила ежегодно представлять этот план снабжения в Думу с такими целями: во-первых, для выслушания отчета, что сделано за прошлое время по этому плану, и для выслушания заявлений о тех изменениях, которые в этом плане нужно сделать в соответствии с изменениями технической обстановки. Таким образом, значение этого плана заключалось в том, что, обнимая собой значительный промежуток времени вперед, скажем десятки лет, он не представлял собою чего-то неподвижного, а напротив, самая постройка закона давала возможность вносить те или другие поправки, которые вызываются обстановкой. И вот в этом плане, который был представлен в 1908 году и который обнимал собой только задачи восстановить боеспособность русской армии после японской войны, не заглядывая в сторону большой европейской войны. В этом плане, насколько я припоминаю, об авиации не упоминалось ни слова. Это было последующим соображением, что во время русско-японской войны не только авиация, но и вообще воздухоплавание не дало себя знать. Оно проявлялось только в виде привязных шаров, которые подымались для того, чтобы наблюдать за неприятелем, показания с которых в этом смысле очень мало удовлетворяли строевых начальников, будучи неточными в смысле фотографирования и иных способов оповещения. В эту пору, в 1908 г., в России авиационное дело находилось в таком состоянии, что петербургские обыватели собирались на Комендантском аэродроме для присутствия за деньги при полетах авиаторов, преимущественно заезжих. И публика совершенно удовлетворялась, если, просидевши целый день, удастся видеть случайный подъем какого-нибудь заезжего иноземца. И если ему удавалось пролететь над трибунами непосредственно, то это сопровождалось рукоплесканиями. Так что в Петрограде в 1908 и 1909 годах эта часть находилась в состоянии чрезвычайно еще мало развитом, можно сказать отсутствия. Тем не менее, все-таки в главном инженерном управлении этим делом начали немного заниматься, но занимались путем кабинетным. Ухватились, например, за изобретателя Татаринова, о котором в то время говорилось много в печати, которому были даны военным министерством деньги на его изобретения, но который, проработавши на эти деньги в отведенном ему помещении в воздухоплавательном парке, тем не менее, свое изобретение не мог привести к осуществлению даже в виде модели. И это совершенно понятно, потому что его мысль не обещала практического осуществления. Затем, после этих полетов в Петрограде военное инженерное ведомство выписало кое-какие аппараты именно того типа, который я припоминаю. Они были типа Фарман и Блерио. Затем очень почтенные профессора военно-инженерного ведомства старались изобрести свои собственные аппараты, и в ту пору склады воздухоплавательного парка были наполнены различного рода аэропланами, изобретенными кабинетным способом, которые все были более или менее сооружены и все в ту пору имели одну участь, что они никогда не поднялись кверху. Внимание военно-инженерного ведомства в ту пору, о которой я говорю, в 1908 и 1909 г.г., при таком состоянии авиации было направлено, главным образом, на сторону воздухоплавания; отчасти тогда под влиянием, может быть, известий о германских цеппелинах у нас занимались мыслью о дирижаблях, об управляемых аппаратах легче воздуха. Но и в этом направлении шли очень кабинетным путем. Были опять-таки изобретены, так называемые, комитетские дирижабли, которые изобретались целым комитетом, правда, из очень почтенных ученых математиков, но которые опять-таки строили и с трудом подымались кверху.

Апушкин. – Это все при содействии военного ведомства?

Поливанов. – При содействии военного ведомства и на средства главного инженерного управления.