Дипак Чопра - Владыки света

• Название: Владыки света
• Автор: Дипак Чопра
• Издательство: София
• Жанр: Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-9550-0286-3

Дипак Чопра — романист? Автор таких уже давно вошедших в нашу жизнь книг, как "Семь духовных законов успеха", целительской аюрведической литературы и т. д., и вдруг — чисто художественная книга…

Можете не сомневаться, что это — не обыкновенный роман. Главному герою — врачу-американцу — открывается Ближний Восток с его постоянной напряженностью — место, где возникли три великие мировые религии; в центре романа таинственные Тридцать шесть, которые держат на своих плечах эту иллюзию, полагаемую привычным миром человека. Появление нового Мессии — или лже-Пророка? Борьба Добра и Зла? Нет, все гораздо сложнее, ибо важнее всего — равновесие.

---

— Прошу прощения, доктор. Подождите.

Обернувшись, он увидел медсестру, тычущую ему под нос журнал.

— Извините, но, может, вы сможете принять еще и эту?

Майкл кивнул, протирая глаза от сна.

— Ладно, идемте.

Люди нехотя уступали ему дорогу, пришлось чуть ли не проталкиваться. Он глянул в карточку, подумав, что его пациентка, очередная пострадавшая от огнестрельного ранения, должно быть, лежит на тележке где-нибудь в глубине коридора. Ее там не оказалось, и он удивился, увидев, что сигнальная лампочка над дверьми второго травматологического блока не горит, что означало, что там никого нет. Майкл толкнул дверь.

Пострадавшая была пожилой женщиной, впрочем, разглядеть ее Майкл мог с трудом. Две склонившиеся над ней медсестры пытались удержать ее в кресле-каталке, закрыв ее своими спинами. Женщина кричала, пожалуй, чересчур громко для человека с пулей внутри.

— Отпустите меня! Вы не знаете, с кем вы имеете дело!

— Успокойтесь. Успокойтесь, не то нам придется позвать еще кого-нибудь, — сказала одна из сестер, судя по всему уставшая и озлобленная.

— Попробовали бы позвать настоящего доктора, хотя бы для разнообразия! — кричала женщина. — Девочки, вы ж ничегошеньки не умеете.

Медсестры увидели Майкла.

— Доктор, мы уже сыты этим по горло…

— Да я вижу, — сказал Майкл. Он подошел к креслу старухи. — Мэм, если вы не подпустите нас к себе, нам придется вас связать.

Ему самому было невдомек, почему он сказал это, в то время как все, чего ему хотелось, — это от души расхохотаться.

Старуха раздраженно запрокинула голову, повернув к нему морщинистое, землистого цвета лицо.

— Вы думаете, что сможете втроем меня связать? Ну-ка попробуйте!

— Доктор, можно позвонить психиатрам. Я знаю, они сейчас загружены, но…

Майкл, разглядывавший карточку, покачал головой.

— Не думаю, что миссис… э-э… — Тейтельбаум, да? — хочется именно этого.

В ответ старуха вырвала из своей руки иглу капельницы и отшвырнула стойку прочь. Трубки оборвались, пакет с физраствором шмякнулся на пол. Сестры готовы были снова налететь на нее, но Майкл жестом остановил их.

— Идите-ка и принесите ремни, да заодно и шприц, — сказал он. — Простите, миссис Тейтельбаум, но нам придется вас обездвижить.

Медсестры застыли с отвисшими челюстями. Уйти они согласились лишь после долгих уговоров. Когда же они вышли, Майкл откинулся спиной к стене и скрестил руки на груди.

— Ну и долго вы собирались продолжать это представление? — иронично спросил он.

— Ха! — презрительно хмыкнула Рахиль, безразлично пожав плечами. — Пожилая женщина уже не может выйти за рыбкой и булочкой без того, чтобы какой-то подонок ее подстрелил?

— Только не говорите мне, что вы действительно ранены, — сказал Майкл.

— Я скажу только, что ты не особенно-то рад меня видеть. — Рахиль изобразила на лице удрученность, затем зевнула и потянулась, вставая с кресла. — Мама говорила мне, что у меня талант и мне нужно идти в актрисы. Но порядочные девушки так не поступают, то есть тогда не поступали.

— В свое время вы были порядочной девушкой?

— Не умничай мне тут.

Всего миг спустя от раздраженной — и плохо сыгранной — миссис Тейтельбаум не осталось и следа.

— Итак, мейн кинд, на чем мы с тобой остановились?

— Насколько мне помнится, остановились мы на той милой сцене, когда вы провалились сквозь землю, — сказал Майкл. Несмотря на невозмутимый тон, он чувствовал себя куда более пораженным, чем это показывал.

— Да, это была та еще сцена, я бы сказала, — отозвалась Рахиль с ноткой удовлетворенности в голосе. — Все эти штуки, через которые ты заставил меня пройти.

Майкл уже знал достаточно, чтоб не спорить.

— Вся ваша роль в моей мелодраме, а?

— Наша цель — доставлять удовольствие. В сравнении с иными прочими ты не так уж плох. А меня ты можешь считать ангелом. Мне приходилось стоять кое над кем у смертного ложа. Это давало им повод думать, что они любимы.

— Что на самом деле было не так? — спросил Майкл.

— Нет, что ты, конечно нет, но низкая самооценка продлевает агонию. Что ты можешь сделать?

Они сидели теперь бок о бок у осмотрового стола в центре комнаты.

— Сколько у нас есть времени? — спросил Майкл. — Я имею в виду, пока они не вернутся со смирительной рубашкой.

— Как раз время сейчас далеко не главная наша забота.

Несмотря на легкомысленный тон Рахили, Майкл почувствовал, как в нем нарастает напряжение.

— Брось, — сказала Рахиль, заметив это. — Что я еще хочу тебе сказать: мне придется открыть у себя кровотечение. Более того, у меня будет ребенок.

Майкл не смог сдержать хохота.

— Так, значит, мое послание кто-то получил?

— Твое послание получили все, — поправила его Рахиль. — Все в порядке, тут ты ничего не мог поделать. — Ее игривость, казалось, постепенно сменялась задумчивостью. — Как тебе понравилось место, в котором ты очутился, а? — спросила она.

— Чему же здесь не нравиться?

— Перестань ерничать. Я тебя о серьезных вещах спрашиваю.

Майкл покачал головой.

— Поначалу все было донельзя запутанно. Я привык думать об Исмаиле как о враге. Но ведь не могу же я винить его за то, что он порушил автостоянку и учредил рай.

— Еще как можешь. Ты ведь несчастлив здесь, правда? — резко спросила Рахиль. Отвечать Майклу не было нужды. — То-то и оно, — с торжествующей ноткой сказала она. — Что это за место? Оно красивое, хорошее, чистое, ну и что дальше? Да и окажись я, скажем, в Филадельфии, там было бы то же самое.

Похоже, ей было не под силу полностью выйти из своей роли. Какое-то время оба они молчали.

— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказала, что во всем этом не так? — спросила она почти ворчливо. Майкл кивнул.

— Основная твоя ошибка, — начала Рахиль, — состоит в том, что ты хочешь быть добрым. Не то чтобы я тебя в этом винила; большинство людей как минимум поддаются соблазну. А из всех соблазнов добро — наихудший. Не перебивай, пожалуйста, — жестом остановила она Майкла. — Я предпочитаю такой стиль беседы. Спросишь, что плохого в том, чтобы быть добрым? Это не по-человечески. Вот ответ. Я могла бы ответить тебе и более пространно, могла бы отправить тебя на седьмое небо и вернуть обратно, но к чему такие сложности? Это неблизкий путь, а когда ты вернешься назад, ответ все равно будет тем же.

— Не по-человечески? — не сдержался Майкл.

— Конечно. По-человечески — это и есть по-человечески. Это значит тешить себя грязными мыслями, обжираться на Пасху и шпынять мальчика, прислуживающего в алтаре. Прости, ты что, шокирован? Могу привести и другой пример. По-человечески — это красть из кружки для пожертвований и спать с органистом.

— Кого все это волнует? — продолжала Рахиль. — Не Бога; во всяком случае, у тебя не найдется повода так думать. Но ты, быть может, полагаешь, что Он рассержен. Первородный грех, Адам и Ева, изгнанные в не столь приятную обстановку. Какой ужас! Вот только спроси меня, и я скажу тебе, что все это чушь.

Она то напускала на себя серьезность, то вновь пряталась за маской полусумасшедшей бруклинской кумушки миссис Тейтельбаум, и Майкл не находил, что ей возразить. Он ждал и слушал.

— Ну и разумеется, за твою ошибку ухватился этот самый еще один персонаж.

— Исмаил?

— Ну, будем называть его так. Ему присущ тот же смехотворный идеализм, что и тебе. Он поклоняется добру; он видеть не может страдания. Ну, и что в результате? Он лезет из кожи вон, как сумасшедший, но как он ни старается творить добро и ничего кроме добра, это приводит только к бардаку.

Майкл был поражен.

— Он пытается творить добро? Но…

— Говорю тебе, он такой же, как и ты. Сколько раз я твердила тебе, что все это на твоей совести? Слава Богу ты наконец-то прислушался. Таково ведь было твое послание, не так ли? Можешь не отвечать. Теперь он присосался к тебе, а ты должен от него избавиться. Думаю, ты это понял.

— Я только-только начал примиряться с этой мыслью.

— Так примирись наконец. На твоих руках вирус добра, и ты вызвал все это.

— Не мог я все это вызвать. Мне пришлось бы породить целый мир.

Рахиль воздела руки.

— Правильно. Ты видишь здесь проблему? Поверь мне, миров существует множество. Вот и случилось быть одному, вращающемуся вокруг тебя.

— Но это чушь какая-то. Что я такого сделал, чтобы…

— Ничего, в том-то и дело. Каждый человек окружен собственным миром. Люди просто не видят этого. Они не находят в себе сил в этом признаться, ведь им ой как тяжело принять ответственность за целый мир, когда можно просто проживать свою жизнь.

— Вы хотите сказать, что в действительности…

— В действительности ты создаешь собственный мир просто тем, что живешь свою жизнь. А ты думал, для этого нужно поступить куда-нибудь на работу?