Олег Авраменко - Королевы не плачут

• Название: Королевы не плачут
• Автор: Олег Авраменко
• Жанр: Научная Фантастика

---

По истечении второго часа пополуночи Филипп вышел из покоев Изабеллы и с удивлением увидел перед собой сопровождавшего их пажа, который сидел на полу напротив двери, прислонившись спиной к стене коридора. Уронив голову на грудь, он тихо посапывал. Справа от него стоял потухший фонарь.

Закрывая дверь, Филипп намеренно громко хлопнул ею, едва не задув пламя своей свечи. Паренек вздрогнул, поднял голову и недоуменно уставился на него. Сообразив, наконец, что к чему, он быстро вскочил на ноги и виновато заморгал.

- Прошу прощения, монсеньор. Я малость вздремнул.

- Какого дьявола ты здесь забыл?

- Но монсеньор! Вы же не велели мне уходить. А я человек исполнительный.

- М-да, - вынужден был согласиться Филипп. - Тут ты прав.

- К тому же, - поспешил добавить паж, - я стоял на шухере.

- Понятненько, - ухмыльнулся Филипп и протянул ему свечу. - Ладно, пошли.

Возле своей двери Филипп остановился и сунул пажу в руку два золотых гасконских дублона достоинством пять скудо каждый. Парень взглянул на монеты, и тут же челюсть его отвалилась, а глаза чуть не вылезли из орбит. Он, конечно, рассчитывал на солидное вознаграждение за свое молчание - но такой щедрости он никак не ожидал.

- Объяснять нет никакой необходимости? - спросил Филипп.

- Разумеется, нет, монсеньор, - с трудом выдавил из себя обалделый паж. - Вы только проводили госпожу принцессу и сразу же ушли.

- Ты видел это собственными глазами?

- Ясное дело! Я же сопровождал вас - сначала до покоев госпожи, а потом - до ваших.

- Вот и хорошо. А то, что могло тебе почудиться или присниться, когда ты малость вздремнул, - об этом ты никому, даже лучшим друзьям и подругам, надеюсь, не расскажешь?

- Конечно, монсеньор. Свои сны я никому не рассказываю. Только...

- Что - только?! - грозно осведомился Филипп.

- Монсеньор, - заговорил паж, сам изумляясь своей наглости. - Вы дали мне две монеты с отчеканенным на них вашим профилем...

- Ну и что?

- Одну из них я хотел бы сохранить на память, но...

- Ага, понятно! - Филипп выудил из кармана один золотой скудо и отдал его бессовестному шантажисту. - Здесь тоже отчеканен мой профиль. Теперь ты доволен?

- О да, монсеньор!

- И учти, сорванец: если ты вздумаешь вести двойную игру и соблазнишься на монеты с профилем Филиппа-Августа Третьего...

- Монсеньор! - с притворным негодованием воскликнул паж. - За кого вы меня принимаете?

- За того, кто ты есть, - невозмутимо ответил Филипп. - Ты знаешь Эрнана де Шатофьера?

- Да, монсеньор. Ваш паж д"Обиак рассказывал, как господин граф, в качестве разминки, вырывает с корнями молодые дубки и...

- Так вот, приятель, - перебил его Филипп. - Я не люблю лупить детей, так что если ты дашь волю своему длинному языку, я попрошу Шатофьера ухватить тебя за ноги и перебросить через крепостную стену Кастель-Бланко. Он не откажет мне в этой маленькой услуге.

- Монсеньор! Зачем эти угрозы? Ведь я дворянин и даю вам слово чести.

- Так тому и быть, - кивнул Филипп. - Положусь на твое слово чести, а также на твой страх быть переброшенным через стену - это ты тоже учти. А теперь ступай и будь паинькой.

Паж молча поклонился и уже отошел на несколько шагов, как вдруг ухмыльнулся и сказал:

- Однако и женщина мне приснилась, монсеньор! Губки оближешь.

- Пошел вон, сопляк! - раздраженно гаркнул Филипп. - Оближи сначала молоко со своих губ, а потом уже на женщин облизывайся.

6. НОЧНОЕ СОВЕЩАНИЕ

В прихожей его покоев было темно и пусто. Филипп прошел в соседнюю комнату, откуда слышалась унылая болтовня. Там его ожидали Альбре и Бигор; Симон выглядел сонным, Гастон - злым.

- Почти все наши в сборе, - констатировал Филипп. - Но где же Эрнан? Как я понимаю, он главный виновник этого торжества.

- Его светлость велела обливать себя холодной водой, - проворчал в ответ Гастон.

Филипп прислушался: из мыльни доносился плеск воды и довольное рычание баритоном.

- У него отходняк, - хмуро добавил Симон.

Филипп сбросил с себя камзол, плюхнулся в кресло напротив друзей и спросил:

- Так это он привел вас ко мне?

- А кто же еще? - лениво проронил Гастон. - Чертов монах!

- Ты был у Елены Иверо? - сочувственно осведомился Филипп.

- У нее самой.

- Ага! Теперь ясно, почему у тебя такой кислый вид. Стало быть, Эрнан помешал твоим забавам?

- Ну да. Этот евнух с гениталиями, считай, вытащил меня с постели.

(С присущим ему грубоватым изяществом Гастон назвал постелью кресло, стоявшее в двух шагах от дивана, где располагалась Елена. Ему стыдно было признаться друзьям, что за три недели он ни разу не переспал с ней - как, впрочем, и ни с какой-либо другой женщиной.)

- Ну а ты, Симон? Где ты был?

- Я?.. Я ничего... - Глаза его забегали. - Я просто...

- Он просто беседовал с графиней де Монтальбан, - прокомментировал Гастон. - Граф, ее муж и двоюродный дядя, оказался слишком стар, чтобы быть приглашенным в Кастель-Бланко, и графиня скучала без него. Вот Симон и решил чуток поразвлечь ее; ты же знаешь, какой он интересный и остроумный собеседник.

Филипп с серьезной миной кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

- Да уж, знаю. Ведь это общеизвестно.

- А ты что делал? - спросил у него Альбре. - Ну-ка, ну-ка! - он взял Филиппа за грудку, притянул его к себе и обнюхал всклоченные волосы; затем толкнул его обратно в кресло. - Ну, и как она?

Филипп покраснел.

- Кто - она?

- Изабелла Арагонская.

- С чего ты вдруг...

- Да полно тебе! - отмахнулся Гастон. - Не изображай оскорбленную невинность. Только что ты валялся в постели с Изабеллой Арагонской, я это по запаху учуял.

- Ах, по запаху? Подумать только! Наша борзая взяла след.

- Твой сарказм неуместен, дружище. Нюх у меня действительно тонкий пусть и не столь тонкий, как у борзой, но и жаловаться на его отсутствие мне не приходится. Давеча я пытался приударить за этой недотрогой...

- И получил от ворот поворот, - злорадно вставил Симон.

- Всяко бывает, - невозмутимо ответил Гастон. - Когда тебя отвергает чужая жена или незамужняя девица, это всего лишь неудача, в этом нет ничего позорного. А вот один наш общий знакомый (из деликатности и не стану называть его по имени), так его порой отшивает его же собственная жена.

Симон понурился, а Филипп захихикал.

- Итак, - между тем продолжал Гастон, - Франция получила от тебя уже вторую пощечину. Сначала ты отвоевал Байонну, а теперь трахнул жену наследника...

- А ну заткнись! - внезапно вскипел Филипп, глаза его гневно засверкали. - Если я еще хоть раз услышу от тебя это слово применительно к женщинам, которых я лю... которые мне нравятся, - то пеняй на себя и не говори, что я не предупреждал.

Гастон обречено вздохнул.

- В таком случае мне придется вообще позабыть это слово. Ведь ты л ю... тебе нравятся все без исключения женщины, которых можно тра... заниматься с ними любовью... А впрочем, нет. Остаются еще молоденькие плебейки; они не шибко заботятся о чистоте своего тела, моются нерегулярно, и, видимо, потому ты к ним равнодушен - не желаешь слизывать с них грязь.

- Фу! - с отвращением произнес Филипп. - Какой ты пошляк!

- Это уж точно, - послышался с противоположного конца комнаты голос Эрнана. Раскрасневшийся от холодного купания и укутанный в широкую белую простыню, он стоял у двери, ведущей в мыльню. - Филипп совершенно прав: как только в жизни появляется что-нибудь светлое и прекрасное, тут же приходит Гастон и все испошлит.

Альбре демонстративно фыркнул:

- Чья бы корова мычала! Кому-кому, но не тебе, монаху чертову, разглагольствовать про светлое и прекрасное.

- Но и не тебе, жеребцу похотливому, - отпарировал Эрнан, вразвалку приближаясь к друзьям. - А ты, Филипп, хорошо устроился, как я погляжу. Такие шикарные покои, не то что у меня. Мне, к твоему сведению, приходится ютиться в одной жалкой комнатушке... Ну, не так, чтобы слишком уж жалкой, но все же это несправедливо.

- Вот станешь гроссмейстером тамплиеров, - заметил Гастон, - тогда и тебя будут принимать наравне с королями. Думаешь, мои апартаменты намного лучше?

- У тебя две комнаты.

- Та же твоя комната, только и того, что разделена надвое тонкой перегородкой...

- И сени у тебя попросторнее. Так или иначе, ты можешь не бояться, что кто-нибудь вломится к тебе и сразу увидит, как ты мочишься в ночную вазу. - Эрнан вздохнул и плюхнулся на диван. - Что ни говори, а граф графу рознь.

- Подчас и виконт графу рознь. - Гастон завистливо покосился на Симона. - Нашего друга поселили вместе с принцами, предоставили ему аж три большие комнаты, не считая передней и мыльни. Небось, Маргарита уже положила на него глаз. Будем надеяться, что вскоре он отквитает Амелине еще пару ветвей на своих рогах...

Тут Филипп не выдержал.

- Хватит! - прикрикнул он. - Прекратите это словоблудие!

В этот же момент из мыльни вышел Филиппов слуга Гоше и почтительно осведомился: