Френсис Поллини - Все красотки - по ранжиру

• Название: Все красотки - по ранжиру
• Автор: Френсис Поллини
• Издательство: Белфакс
• Жанр: Эротика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7815-1636-0

Роман Ф. Поллини стал бестселлером № 1 в США. Хотя в нем много тщательно выписанных, откровенных любовных сцен, тем не менее, главное в романе — лихо закрученный детективный сюжет, подвергающий глубокой критике распущенность нравов, и затрагивающий проблемы из жизни современной американской школы.

---

— Только не сегодня, — твердо стоял он на своем.

— О, милый, — она слегка рассердилась на него.

— Застегни молнию на ширинке, — прошептал он. — Милая. Она медленно застегнула брюки. Теперь он был полностью одет. Он улыбнулся ей.

— Ну, вот и все, — сказал он, тронув ее лицо, пробежав пальцами по ее щекам. Она в это время смотрела на него слегка обиженным взглядом, немного огорченная, но она по-прежнему улыбалась.

— Ну, а теперь скажи, где мы с тобой остановились? — спросил он, повернувшись к столу и обозревая бумаги. — Пойдем дальше… — произнес он почти про себя, направляясь к письменному столу.

6

Понс чувствовал себя очень несчастным. Ему было стыдно за свою беготню по школьному коридору с дикими воплями, ему было стыдно за многое другое, что произошло с ним в этот злосчастный день. Как ни скверно было на душе, он раз за разом мысленно спрашивал себя: выскочил бы он из кабины туалета так же стремительно и выл бы так же истошно, окажись на месте мистера Маммера кто-нибудь другой? Чем больше он думал об этом, тем лучше осознавал необходимость и неизбежность именно такого своего поведения. Весьма вероятно, что он заранее спланировал, что будет делать, еще до того, как дверь открылась и он увидел вошедшего. Но поступил бы он точно так же, окажись за дверью, скажем, Тигр или мистер Криспвелл… или кто-нибудь еще… вместо Маммера? Понс размышлял над всем этим — несчастный, жалкий, униженный, раздавленный. Маммер был в его воображении чем-то несомненным и неоспоримым. И был он, конечно же, всего лишь последней каплей, которая и вызвала такую бурную реакцию Понса. Тут уж у него никаких сомнений не было. В воспоминаниях он погрузился в еще более отдаленные времена. Он вспомнил, как в конце прошлого семестра, случайно зайдя в туалет, он повстречал там Маммера и узнал о нем нечто постыдное, что очень обескуражило его, озадачило и даже напугало: мужчина предложил ему… короче, сделал ему грязное, постыдное предложение, причем, в такой завуалированной форме, что Понс не сразу допер, что к чему, пока не стало поздно. Хотя до дела не дошло, так как он в конце концов понял, что хотел от него этот педераст, и сумел во время уйти, неоскверненный и неразвращенный, незапачканный. Он постоянно думал об этом грязном случае, как будто погружался в мусорную яму. Он не сказал о случившемся никому, так как раньше не слышал ничего порочащего Маммера, если не считать помешательства того на стремлении внедрить в их школе обучающие машины или программное обучение. Маммер был настоящим фанатом этих новомодных новаций в образовании, против которых резко выступали Понс и Тигр. Ему еще хотелось знать: почему Маммер выбрал именно его? Что во мне особенного? Думал Понс. Почему он выбрал именно меня? Это весьма тревожило Понса, но он никогда и ни с кем не поделился своей тревогой, так как ему было чрезвычайно стыдно. Со временем все это начало забываться, хотя он теперь старался обходить Маммера за милю. Общаться с ним, конечно же, приходилось на уроках тригонометрии. И вот опять эта встреча в туалете… Таков уж у него, Понса, непреклонный характер: он почти что желал не то, чтобы непременно убить Маммера, но, по крайней мере, сломать ему парочку ребер, или проломить череп, например. А что теперь ему делать? Рассказать о нем полиции? Или кому-нибудь еще? А что, если Маммер и есть убийца? Разве не может такой извращенец убить девушку? Каков ловкач! Понс взвешивал все аргументы, упорно размышляя над этим, крайне взволнованный. Снова он возвращался к преследующей его мысли: возможно ли, чтобы ни один человек на свете, даже Тигр, не знал об этой слабости, извращенности Маммера? Сам он никогда ни от кого не слышал, что тот педераст. Конечно, кто бы мог подумать о нем такое?! Он женат, у него дочь, рожденная в браке, в придачу! Почему же я? Понса тревожил этот вопрос, он его волновал всегда, но сейчас — вдвойне. Он ощущал себя обязанным кому-нибудь рассказать о Маммере. Если бы только он хоть раз услышал от кого угодно нечто порочащее Маммера! Он непременно выдал бы свой секрет. Прежде всего, он рассказал бы его Тигру.

Понсу было не по себе. Теперь он находился в кабинете Проффера вместе с капитаном Серчером, из полиции штата, который привел его сюда прямо из туалета, совсем недавно. Он чувствовал к Серчеру искреннее уважение: он казался Понсу умным, серьезным и толковым полицейским офицером. Хорошо сложенный, высокий, тот здорово выглядел в штатском костюме и совсем не был похож на этого шута горохового — Джона Полдаски. Боже! Что за пугало! Понс с трудом сдерживал улыбку, вспоминая о нем.

Понс отвечал на вопросы Серчера. Капитан говорил с ним спокойным, мягким голосом, и манеры у него были спокойные и мягкие, как у Тигра. И это сходство в манерах заставило Понса проникнуться еще более теплыми чувствами к капитану Серчеру. Вопросов было множество и самых разнообразных, заставивших Понса на время забыть, что делать с Маммером, в конце концов. Но спокойные и мягкие манеры Серчера не вывели Понса из его несчастного состояния. За пределами личного кабинета Проффера, на территории мисс Креймайр, шеф полиции Полдаски, множество полицейских в форме, мистер Проффер и другая пестрая публика, собравшаяся там, оживленно обсуждали случившееся. Телефон, не переставая, трещал. Интересно, мистер Проффер сам отвечал на звонки? Понсу любопытно было знать это. Мисс Креймайр покинула свою рабочую комнату. Сейчас она лежала на очень удобной кровати в школьной амбулатории, под опекой опытной, компетентной школьной сестры — довольно пухленькой особы, миссис Мортлейк. Хотя Понсу не дано было знать об этом. Капитан Серчер записывал что-то в свой блокнот, а Понс, только что ответивший на тридцать шестой вопрос, по крайней мере, уместный и точный, наблюдал, как капитан был полностью погружен в свои записи. Понса интересовало, когда же истощится фантазия Серчера, и он прекратит задавать все новые и новые вопросы. Капитан, конечно, знал, что он делает и чего добивается, — в этом уж Понс не сомневался ни капельки. Проницательный наблюдатель и тонкий интерпретатор человеческой натуры, каким он был, несмотря на свой юный возраст, Понс понимал Серчера. Сказать ли ему о Маммере, о его грязном предложении? А что, если Маммер не имеет никакого отношения к убийству? Не станет ли сам Понс козлом отпущения? Не может ли так случиться? Понс сохранял спокойствие и уравновешенность, решив, что обдумает все это поглубже, когда останется один.

— Прекрасно, Понс, — сказал капитан. — По-моему, я задал тебе все вопросы, которые только мог придумать, — он остановился, понимающе поглядев на подростка.

Понс оценил его деликатность.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил капитан. — Мне искренне жаль, что я отнял у тебя так много времени. Возможно, ты когда-нибудь поймешь, почему это потребовалось. Тебе тяжело перенести то, что с тобою сегодня случилось, у тебя, должно быть, шок. Я вспоминаю, как я сам впервые столкнулся с подобным… — Он на мгновение сделал паузу. — Но я был значительно старше тебя, — тогда я был уже полицейским. И позволь мне сказать, что я прекрасно понимаю твое самочувствие. Ну, как ты?

— Ах! — ответил Понс. — Не так уж и плохо, капитан.

Серчер понимающе кивнул.

— Ну, я думаю, тебе лучше сейчас отправиться домой и немного успокоиться, хотя, я понимаю, сделать это нелегко — многие захотят задать тебе миллион вопросов… Я знаю… Будь готов к этому, Понс.

— Что же я должен им говорить? — растерянно спросил Понс, внезапно осознав этот факт, испугавшись назойливых вопросов любопытствующих.

Серчер слегка пожал плечами.

— Избежать этих вопросов невозможно.

— Мне все можно им рассказывать? — внезапно поинтересовался он и сразу же пожалел о сказанном.

— Что все, Понс? — спросил у него капитан.

— Ну, абсолютно все, — ответил Понс экспромтом.

Капитан окинул его взглядом.

— Ты сам знаешь, что им говорить, — наконец произнес он.

— Но вы это одобряете? — снова спросил Понс.

— Я вынужден одобрить, — Серчер улыбнулся ему.

— Она была замечательной девушкой, — грустно сказал Понс. — Мне очень не хотелось быть тем парнем, который первым обнаружил ее тело. — Он помолчал и добавил тихим голосом: — Вы найдете убийцу, я уверен, капитан, вы должны его найти. — Он снова помолчал.

— Мы попытаемся, — ответил Серчер, поднимаясь.

Когда Понс выходил из кабинета директора школы, рука капитана покровительственно покоилась на плечах юноши. Все присутствующие в приемной обернулись к нему и к капитану. Воцарилось молчание.

В полной тишине Серчер произнес:

— Мистер Проффер, я думаю, нужно позволить Понсу пойти домой и провести там остаток дня. Будет неплохо, если вы отпустите его. Можно ему пойти?

— Конечно, капитан, — с готовностью согласился Проффер. Затем он обратился к парню: — Тебе нужно пойти домой, Понс. Одному Богу известно, что ты пережил, сынок. Возьми несколько дней для отдыха. Я думаю, ты нагонишь пропущенные занятия и будешь выполнять домашние задания. Я не сомневаюсь, ты на это способен.