Кэтлин Харингтон - Обещай мне

• Название: Обещай мне
• Автор: Кэтлин Харингтон
• Жанр: Исторические любовные романы

После двух месяцев неудачного брака с Кортом Филиппа сбежала от мужа с его лучшим другом. Пронеслось шесть лет… Она успела испытать счастье материнства и боль вдовства, из юной девушки превратилась в зрелую женщину. Но однажды Филиппа вновь встретила Корта – угрюмого, озлобленного, искалеченного войной. И то, что казалось безвозвратно погребенным в прошлом, обрело второе рождение, сквозь боль и ненависть былого пробились ростки любви…

---

Как ему хотелось обнять Кита! Сказать ему, кто его настоящий отец. Но чем он мог подтвердить свои слова? Без сомнения, Филиппа будет все отрицать, и Кит, конечно, поверит любимой маме, а не человеку, которого знает всего несколько дней. К тому же это может испугать мальчика. Значит, надо ждать. Не ссориться с Филиппой, ведь злые или насмешливые слова не так сильно заденут мать, как ребенка.

И Корт решил, что будет вести себя, как дружелюбный сосед и искренний друг леди Сэндхерст. Он дал себе слово держаться безупречно – если нужно, ценой сердечного приступа от бессильной ярости.

Глава 9

В течение трех долгих и напряженных часов Корт работал над документами в обществе Стэнли Томпкинсона. Даже через плотно прикрытые двери можно было время от времени слышать голоса. Разговор, судя по всему, шел на повышенных нотах. Лакей, в полдень относивший в библиотеку легкий обед, рассказывал остальным, что, пока он расставлял блюда, мужчины сидели в ледяном молчании, не глядя друг на друга. Долгое время в стенах Сэндхерст-Холла не слышалось мужского голоса, уверенно отдающего приказы, и теперь слуги ходили по коридорам на цыпочках, понимая, что происходящее в библиотеке означает конец их вольготной жизни.

Все это время Филиппа оставалась в комнате Кита. Она решила занять себя, чтобы не нервничать попусту, и усадила мальчика за алфавит. Кит уже умел писать свое имя и заглавные буквы. Некоторое время назад она подумывала, что ему пора подыскать гувернера, но все изменилось, и теперь только герцог Уорбек, как опекун Кита, имел право решать, кто и чему станет учить мальчика. То, что она больше не имеет права голоса, несказанно возмущало Филиппу.

Этой ночью она почти не спала. Хотя угроза Уорбека забрать Кита в свой родовой замок на этот раз не осуществилась, она понимала: он не оставит своего намерения. Надежда была только на Тобиаса.

Мысль о разлуке с сыном наполняла Филиппу ужасом, парализующим волю и ум. Если она потеряет Кита навсегда… Господи, если она потеряет его, то потеряет и смысл существования! Детские страхи пробуждались в душе, заполняли темную спальню, подступали к постели. Неужели снова, в который уже раз, она останется одна на целом свете? Филиппа готова была ползать перед Уорбеком на коленях, только чтобы он не разлучал ее с сыном. Но что проку в мольбах? Разве не умоляла она его шесть лет назад? Она забыла гордость, пытаясь оправдаться, но была холодно, бесчувственно вышвырнута вон…

Тряхнув головой, словно прогоняя страшные мысли, Филиппа вернулась к алфавиту.

– Пойдем лучше на конюшню, посмотрим на лошадей! Ну, мама! – взмолился Кит наконец. – Я не хочу больше сидеть взаперти! Мне душно, я устал, я хочу гулять! – отодвинув стульчик, он бросился к раскрытому окну. – Смотри, дождя нет. Давай выйдем хоть на минуточку!

– Я уже объясняла, почему нам нужно оставаться здесь, – терпеливо ответила Филиппа. – Твой опекун сейчас занят очень важными делами с мистером Томпкинсоном, но потом он придет повидать тебя. Его милость герцог настаивал на том, чтобы мы непременно его дождались. Он хочет сказать тебе что-то важное.

Она вонзила ногти в ладони при мысли, что Уорбек, может быть, собирается сказать Киту, кто его настоящий отец.

А Кит, не подозревая, что над его маленьким миром собралась гроза, оперся локтями о подоконник и вытянул шею, стараясь заглянуть под самое окно. Он был одет очень просто: в нанковые брючки, белую рубашку и легкие башмаки. Филиппа была глубоко убеждена, что чрезмерное изящество наряда и детские шалости – несовместимые вещи.

– Но сколько еще signore герцог будет занят? – спросил Кит всего пару минут спустя.

– Этого я не могу сказать, милый. Придется потерпеть.

Раздался долгий вздох разочарования, и мальчик, не поворачиваясь, беспокойно повел плечами.

– А я что делаю, мама, как по-твоему? – спросил он «взрослым» голосом. – Все утро только и терплю.

Филиппа хотела добавить что-нибудь ободряющее, но за дверью раздался звук тяжелых шагов, и Кит, тотчас забыв все свое недовольство, нетерпеливо повернулся к открывающейся двери. Его лицо осветилось радостной улыбкой, и Филиппа, не глядя, могла бы сказать, кто именно стоит на пороге.

– Мне ужасно жаль, что я заставил тебя ждать так долго, Кит, – послышался низкий и неожиданно теплый голос Уорбека. – Как я понимаю, ты изнываешь от желания нагуляться за все дождливые дни сразу. – Он прошел в комнату и с самым любезным видом поклонился Филиппе. – Леди Сэндхерст, весьма благодарен за выказанное вами терпение.

Под мышкой он держал объемистый сверток.

– Мама сказала, что вы теперь будете моим опекуном, – сообщил Кит с обычной своей непосредственностью. – У меня еще никогда не было опекуна. А что это у вас?

– Кит, милый, задавать такие вопросы невежливо, – мягко упрекнула Филиппа и, памятуя о случае в «Черном лебеде», когда герцог без колебаний высказал свое недовольство поведением Кита, вопросительно посмотрела на него. По правде сказать, Филиппа понятия не имела, как обычно ведет себя мужчина в роли воспитателя: отца она не помнила совершенно, дядю Эразма видела редко, а отец Белль смотрел сквозь пальцы на шалости дочери.

Уорбек ограничился благодушным смешком. Он развернул голубую бумагу, и взору Филиппы открылась большая коробка.

– Это мой тебе подарок. Кит, – объяснил он, протягивая коробку мальчику. – Ну-ка открой ее!

Для начала Кит взвесил коробку на обеих ладонях, и глаза его округлились.

– Значит, вот для чего нужны опекуны! – воскликнул он восторженно. – Чтобы дарить детям подарки!

– В числе прочего, – кивнул Уорбек. Тон его был мягок и полон сдержанной нежности, и измученная душа Филиппы расправила крылья. Возможно, она поторопилась с выводами и он ничего не собирался говорить мальчику. Ведь должен же он понимать, что для пятилетнего ребенка такая новость будет потрясением! Филиппа заглянула в серебряно-серые глаза, но взгляд их был непроницаем.

– Значит, мне можно прямо сейчас открыть ее?

– Разумеется.

– Открывай, милый, – поощрила Филиппа. Под широкую ленту, которой была крест-накрест перевязана коробка, был подсунут небольшой конверт. В нем оказалась визитная карточка Уорбека с надписью на обратной стороне, сделанной крупным, уверенным почерком. Кит протянул ее Филиппе со словами:

– Прочти мне, мама!

Новая волна тревоги захлестнула Филиппу. Но на обратной стороне продолговатого кусочка картона было написано: «Самому многообещающему юному джентльмену во всей Англии. Добро пожаловать домой!»

Последние слова она прочла дрожащим голосом и больно прикусила губу, чтобы не расплакаться. Чувство благодарности нахлынуло на нее – благодарности не Уорбеку, а судьбе за то, что все-таки победило лучшее в человеке. В нескольких словах был только намек на отцовскую любовь, но он был понятен той, что и сама любила мальчика всем сердцем.

– Спасибо, signore, спасибо! Теперь я по-настоящему рад, что приехал в Англию, хотя… хотя все еще не чувствую себя как дома. Я скучаю по каналам и гондолам. – Говоря все это, Кит открывал .несложный замочек. – Ах! Оловянные солдатики! И как раз такие, как я хотел!

Солдатики из коробки Уорбека мало походили на тех, что можно было встретить в магазинах. Ярко раскрашенные фигурки, были видны даже лихо закрученные усы, все детали мундира тщательно выполнены, в том числе и такие мелкие, как шнуры на ментиках. Настоящие человечки, теперь таких не делают. В коробке Корта уместилось целых две армии.

У Филиппы замерло сердце: она поняла, чьи это солдатики.

– Signore, они чудо как хороши! – воскликнул Кит в полном восторге. – Они даже лучше тех, что в магазине мистера Твикена!

– Я так и думал, что они тебе понравятся. – Уор-бек широко улыбнулся, подошел к мальчику и присел рядом, неловко согнув ногу и опираясь на трость, чтобы удержать равновесие. – Теперь у тебя будет две армии, английская и французская. Знаешь, у меня возникло подозрение, что леди Гарриэт ищет солдатиков, которыми играл в детстве… э-э… твой папа, не в том сундуке. Я порылся в своем – и вот, пожалуйста: они все оказались там, обе наши армии. Твоя бабушка просто забыла, что в последний раз сражение происходило под моей крышей.

– Что нужно сказать, Кит? – пролепетала потрясенная Филиппа.

Уорбек дарит Киту свою детскую игрушку, настоящее произведение искусства, которое сейчас можно найти только в антикварном магазине. Может быть, он забыл, что обручен? Что сокровище, подобное этому, передается по наследству?

Корт поднял голову, и взгляды их встретились. Она была бледна в этот день, а темные тени под глазами говорили о том, что не только он провел бессонную ночь. Такая хрупкая, что Корт почувствовал укол жалости. И по-прежнему прекрасная. Модные рукава-фонарики открывали руки, поражающие матовой белизной, не фарфоровой, а теплой и живой. Он вдруг увидел, как эти руки обвивают его шею, а изящные тонкие пальцы зарываются в волосы. Корт вздрогнул. Картинка из его сна. Дьявол! Что эта женщина делает с ним! Как это возможно – страстно желать ту, которую презираешь? А презирает ли он ее? Особенно теперь, когда перед ним эти громадные глаза-озера фиалкового цвета.