Иван Попов - Ложь. Записки кулака

• Название: Ложь. Записки кулака
• Автор: Иван Попов
• Издательство: Кварта
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-89609-134-9

Книга повествует о изломанных судьбах самых трудолюбивых жителей Воронежской области, признанных по разнарядке кулаками, лишенных всего имущества и высланных из родных мест вместе с семьями на лесоповал.

---

О силе Митрона рассказывали чудеса, хотя об этом можно было и не говорить, ибо чудеса совершались постоянно и у всех на глазах. Каждое утро Митрон запрягал мерина с сорокаведерной бочкой в телеге и ехал за водой в родник к Пристинку. Чтобы удобно было наполнять бочку черпаком, он снимал ее с дрог на землю, поближе к источнику и наполнял бочку родниковой водой. Потом брался за уторы и относил ее назад в телегу. В другой раз, сидя с мужиками на бревнах у дома Пономарёвых, он попросил соседа, по прозвищу Дымок, отдать большой дикий камень, лежавший на углу у дома. В свое время отец Дымка для каких-то надобностей привез его из карьера, свалил камень у дома, да так и оставил его лежать до лучших времен. Для погрузки и выгрузки ему понадобилось несколько дюжих мужиков. Когда Митрон попросил Дымка отдать ему этот камень, тот недолго думая, ответил, что не возьмет с него ни копейки, если тот сумеет один отнести этот камень до своего дома. Митрон встал, подошел к камню, поднатужился, поднял и понес. Еще был случай, когда Митрон ездил по своим делам в Воронеж, да припозднился. Хотя он не пил и не любил это занятие, но в этот раз был почему-то навеселе. Жеребец горячился, поминутно пытался уйти с дороги и в одну из этих попыток сани зацепились за пенек. Сколько Митрон не пытался заставить жеребца стронуться с места, все было напрасно. Он вышел из саней, взял жеребца под уздцы, но итог был тот же. Ему показалось, что жеребец показывает свой нрав и не желает идти. Митрон в сердцах ударил его кулаком между ушей. Жеребец сначала упал на колени, а потом повалился замертво на бок. У Митрона сразу прошел хмель. Он распряг жеребца, высвободил сани, уложил в них мёртвую тушу и, взяв оглобли в руки, привёз печальную поклажу домой.

Вот из этой семьи и хотел взять Никита себе жену. Была Фекла на целую голову выше суженого и весила, без малого, пять пудов. Чем она прельстила Никиту, для всех оставалось тайной. Как ни упорствовал Егор Иванович, но пришлось, скрепя сердце, справить свадьбу. Прошло не так много времени после свадьбы, и Никита исчез. Пропал в одночасье, никого не предупредив, никого не поставив в известность. Долго думали и гадали в семье, да и на селе, но так ничего и не придумали. Поговорили, посудачили и успокоились. Егор Иванович оставил сноху в своем доме, запретив уходить к родителям, тем более что Фёкла была на сносях. А исчезновение Никиты объяснялось просто.

В это время Будённый, преследуя остатки белогвардейского корпуса генерала Шкуро, остановился в селе на отдых, надеясь запастись кормом для лошадей и подкормить заодно своих конников. Воспользовавшись этим, казаки бесцеремонно шарили по ригам, амбарам, подвалам, выгребая все, что не успели очистить шкуровцы. В ту пору Пономарёвы в риге прятали, заложив снопами, пятилетнюю кобылу, на которую мужики возлагали большие надежды в будущем. Об этом не знали ни женщины, ни дети. Мужчины по очереди караулили её, кормили и поили только по ночам. Однажды вечером, какой-то подвыпивший казак, решивший поживиться кормом, случайно забрел в ригу Пономарёвых и услышал храп лошади. Он хоть и был под градусом, но сообразил, что хозяин не будет прятать старую клячу, и начал быстро разбрасывать снопы. Даже в полутьме он сразу оценил достоинства кобылицы. Взяв ее за недоуздок, казак собрался вывести лошадь во двор, но в этот миг на его голову обрушился удар ясеневой дубины и бедняга замертво свалился к ногам Никиты. Когда Никита пришел в себя, его охватил животный страх. Первым его желанием было сесть верхом на лошадь и скрыться из села. Но потом сообразил, что ехать опасно, так как в любой момент его могли перехватить разъезды. Хотел опять спрятать лошадь на старом месте, но подумал, что если нашел её один, то почему на нее не наткнется другой. А тут еще убитый казак — будут искать, найдут, и быть беде. Придя немного в себя, Никита сел на сноп, стал раздумывать и решил, что лучшим выходом из этого является запись в Красную Армию. Таким образом, он отведет от себя и семьи всякие подозрения. Потом достал запрятанное в снопах седло, оседлал лошадь, перекинул тело казака через круп и выехал из риги. На улице стемнело и он, крадучись, переехал гумно, пересек луг и выехал к реке. Здесь он бросил труп в воду и быстро поскакал в село. Он знал, что штаб Будённого в доме попа и отправился прямо туда. Когда он вошел в штаб, то первым кого он увидел, был Митька Лавлинский, его дружок и одногодок. Увидев Никиту, Митька расцвел улыбкой и спросил:

— И ты, Никита, решил записаться в армию?

— Как видишь! — с удивлением ответил Никита.

— Так ты его знаешь? — спросил у Митьки, стоявший у стола седоватый человек в полном военном снаряжении.

— А как же, это мой дружок, Никита!

— Тебе тоже нужен конь? — обратился этот человек к Никите.

— Нет! Я приехал на своей лошади и с седлом!

— Молодец! Пилипчук! — крикнул он в дверь.

На пороге появился высокий, стройный красноармеец т в походном снаряжении и стал по стойке смирно.

— Вот что, Пилипчук, возьми этих молодцов в свой эскадрон, выдай им обмундирование, поставь на довольствие, снабди оружием и всем, что положено.

— Им надо дать и коней?

— Да, но только одному, а другой приехал на своём. А теперь марш к себе и готовиться к походу!

Под утро конники покинули село, а вместе с ними Никита, так и не простившись ни с женой, ни с близкими.

Участвовал Никита в походе на Варшаву, где он не сыскал славы, но получил основательную закалку бойца, дослужился до командира эскадрона и вступил в партию большевиков. Когда конную армию Буденного перебросили к Перекопу, Никита попал под начало Миронова, командующего второй конной армией. В одном из боев его эскадрон дерзкой атакой в конном строю захватил батарею белогвардейцев и тем самым расчистил путь пехоте, что дало возможность на этом участке провести успешное наступление частям Красной Армии. За эту операцию он был представлен к награде. Орден Красного знамени к его гимнастерке, прикрепил сам Фрунзе. Вернулся Никита домой в 1920 году, где его встретила жена и маленькая дочка.

Окончилась Гражданская война. Кто остался в живых — вернулся к своим семьям, к своим заботам. Кто не вернулся — остались лежать в неглубоких могилах, наспех присыпанные землей, за которую они и отдали свою жизнь. Вдовушки, встретив вернувшегося с фронта чужого мужа, судорожно прижимались к пропитанной потом и пылью шинели, выли в голос по тому, который не вернулся и не вернется в свой родной дом. Они оплакивали не только мертвых, они оплакивали свою горькую бабью долю. Хорошо, если у такой бабы были отец и мать или свекор со свекровью, но многие из них жили одиноко с кучей ребятишек. И приходилось таким обездоленным взваливать на свои плечи всю работу по дому, да еще думать о хлебе насущном. А хлеба не было. Все, что добывалось тяжким ежедневным трудом, потом и кровью, выгребали войска и продотряды. С полным основанием можно утверждать, что Россию съела армия. А хлеб был нужен не только для еды и на корм скотине, но и для сева. А его не было. Нельзя было без содрогания смотреть на ежедневные похороны умерших от голода людей, на ходячие скелеты детей, стариков и взрослого населения. И хлынули толпы измождённых голодом людей на Украину, в Среднюю Азию, Сибирь и другие хлебные места менять холсты, юбки, кофты и даже одежду, припасенную к смертному часу, на кусок хлеба или пригоршню зерна. А в пути их поджидали болезни, грабежи, воровство и налёты банд. Те, у кого оставались небольшие запасы, пытались каким-то образом скрыть остатки зерна хотя бы для посева. Прятали в укромных местах, зарывали в землю, но чекисты из продотрядов давно раскусили хитрость крестьян, быстро находили тайники и подчистую выгребали припрятанный хлеб. Да хорошо, если бы только этим дело заканчивалось, а то нередко и расстреливали. Пономарёвы менее других пострадали в годы лихолетья. Когда шла гражданская война и в село входила Красная Армия, то Сергей предъявлял мандат, подписанный Тухачевским, где говорилось, что всем представителям советской власти предписывалось Пономарёва Сергея Егоровича, за особые заслуги перед Советской властью, не облагать налогами, а оказывать посильную помощь. Если же приходили белые, то он надевал два Георгия, встречал гостей и те, отдав честь, не трогали заслуженного унтер — офицера. А вот чекистам законы не были писаны. Они не обращали никакого внимания ни на заслуги, ни на семьи красноармейцев и выметали зерно у всех подряд. Бабушка Вера, опасаясь их неожиданного посещения, посоветовала Сергею зарыть несколько мешков с зерном на самом видном месте — в воротах, что и было сделано. Утрамбовали землю, присыпали пылью, несколько раз провезли по этому месту телегу и оставили лежать зерно до лучших времён. Сколько потом чекисты, из приезжавших в село продотрядов, не рыли двор, гумно, внутри построек, но ничего не нашли, кроме нескольких пудов зерна для посева. К тому же брат Никита на фронте сохранил кобылицу, на которой уехал на фронт, и после демобилизации приехал на ней домой, что в совокупности с двумя старыми меринами уже составляло внушительную тягловую силу в хозяйстве. А она, ох как нужна была в то голодное время. Гражданская война, тиф и голод выкосили миллионы людей. Народ обнищал до предела, во многих домах не было даже куска хлеба, не говоря уже о запасах зерна.