Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

• Название: ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА
• Автор: Георгий Эдельштейн
• Издательство: РГГУ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: УДК 271.2 ББК 86.2 Э 19

В ноябре 1979 года архиепископ Курский и Белгородский Хризостом рукоположил меня во иерея и послал на отдаленный сельский приход со словами: "Четырнадцать лет там не было службы. Храма нет, и прихода нет. И жить негде. Восстановите здание церкви, восстановите общину — служите. Не сможете, значит, вы не достойны быть священником. Просто так махать кадилом всякий может, но для священника этого мало. Священник сегодня должен быть всем, чего потребует от него Церковь". — "А лгать для пользы Церкви можно?" — "Можно и нужно".

---

А вот в Хризостоме говорит Хризостом:

"— Началось все с моего назначения заведующим канцелярией в Отделе внешних церковных сношений.

— Должность ведь кагэбэшная?

- ДА, СТРАШНАЯ".

Что же тут страшного, Ваше Высокопреосвященство, ведь вы — советский человек, ведь вы — добровольно, ведь вы спасали Церковь.

Под омофором профессора Петербургской духовной академии

В сентябре 1981 года архиепископ Хризостом вызвал меня в Курск.

— Отец Георгий, в ближайшие месяцы меня переведут, вы будете одним из первых, на кого обрушится вся мощь репрессивного аппарата. Во-первых, потому, что вы — слишком одиозная для них фигура, за два года службы вы доставили районным властям и уполномоченному массу хлопот, но, должен признать, и множество глупостей при этом наделали, часто вели себя как

100

мальчишка, конфликтовали по всяким пустякам, давали им повод. Я далеко не во всем одобряю вашу деятельность на приходе. Вы много раз откровенно издевались над уполномоченным Совета по Белгородской области, а он, поверьте моему опыту, мой опыт намного богаче вашего, он — далеко не самый плохой из уполномоченных, хотя в первые годы постоянно доносил на меня в Совет.

Во-вторых, потому что стараются всеми способами досадить мне, искоренить все, что я за восемь лет здесь насадил. Вы знаете, что за это время я открыл в епархии более сорока приходов, таких, как приход Иоанна Богослова в Коровине. Они прежде лишь числились на бумаге, но службы не было, священников не было. Как только меня уберут, они постараются все новые приходы закрыть.

— Сколько у меня времени на размышление, Владыко?

—  Перевести могут в любой день, но со мной не так легко справиться, я колючий. Даю вам месяца два-три.

Я тут же поехал за советом в Саратов к архиепископу Пимену, которому очень доверял. Он сказал, что вологодский архиепископ Михаил — один из лучших архиереев. И Кострома, где живет моя семья, рядом. По дороге домой я заехал в Семхоз, где жил о. Александр Мень, мы были приятелями с начала 1962 года. О. Александр сказал, что вологодский архиерей — человек прогрессивный и широко образованный, профессор Ленинградской духовной академии, она намного лучше Московской. И притом — по кафедре основного богословия. Я весело рассмеялся и сказал, что дней десять назад беседовал с одним из выпускников Ленинградской академии — архиепископом Хризостомом. Он считает, что образование, полученное им в семинарии и академии, прошло как бы мимо него, очень низкий уровень преподавания, талантливых педагогов не было, оставляли только послушных, угодных КГБ. Не зря же епископ Кирилл остается там ректором. Собеседнику своему я верю, веришь ему и ты. Правда, он — нико-димовец, но по мелочам не врет.

Решено, значит, Вологда. Написал и получил ответ.

"Досточтимый отец Георгий, пишет Вам секретарь Вологодского епархиального управления протоиерей Владимир Завальнюк.

По благословению нашего Владыки Михаила я познакомился с Вашими документами, которые и на Владыку, и на меня произвели

101

хорошее впечатление. Владыка с радостью бы Вас принял, но в данное время есть тормозящие причины в этом благом деле. Первая причина та, что нет вакантных мест. Вторая — что уполномоченный на больничном до Нового года, что затрудняет оформление, поэтому, если есть у Вас возможность подождать какое-то время, то повремените.

Мы всегда готовы поддерживать с Вами самые добрые отношения. Если пожелаете приехать к нам для личного знакомства и переговоров, пожалуйста, милости просим: Владыка сказал, что проездные расходы будут в любом случае оплачены".

Дело с переходом затянулось до мая 1982 года, когда я получил телеграмму за подписью о. Владимира, что мне предписывается незамедлительно прибыть в Вологду для встречи с правящим архиереем и получения указа о назначении на приход. Сразу выехать я все же не смог, а когда позвонил из Москвы, о. секретарь сказал, что архиепископ "как раз где-то в Москве". Москва велика, где бы его найти? Ни в Чистом, ни в Гагаринском15 с сельским попом никто говорить не станет и ничем не поможет. "Зачем в Чистый идти, — посоветовал мне один московский протоиерей, студент-заочник Московской духовной академии, с которым мы часто встречались во время сессий в Лавре, — у них ведь какое-то всемирное экуменическое сборище, а твой Михаил на таких толковищах всегда генерал, он крупнейший в Патриархии прогрессист-экуменист. Они все в Лавре, на Маковце. Постой, они отзаседались, у них нынче экуменическое возлияние, они в «Арбате» Бахусу литургисать будут".

Сначала я перепутал, прибежал в "Прагу", там тишина, никаких пышных банкетов. Решил — ошибся мой приятель или разъехались уже. Подошел к швейцару, он объяснил мне ошибку. Бегу в "Арбат", благо неподалеку.

Весь тротуар у "Арбата" устлан коврами и огражден двойным кордоном милиции, вокруг — огромная толпа зевак, привлеченных диковинным зрелищем: дело происходило до перестройки, заморские гости запросто табунами по столице не бродили. Одна за другой подкатывают к ресторану сверкающие черным лаком "Волги" и шикарные "Чайки", только что отшуршали, говорят, даже "ЗИЛы". Из машин неспешно выходят знающие себе цену люди в экзотических нарядах — лиловых, пурпурных, шафрановых, сиреневых, кремовых, белых, черных. Облаченные в великолепные рясы и сутаны, в сангхати и пестрые шелковые хала-

ты, они, словно не замечая ни почтительных милиционеров, ни зачарованных туземцев, шествуют по коврам в ресторан.

Машины подкатывают густо, разве узнаешь за считаные секунды Высокопреосвященнейшего Вологодского, если видел его в только на фотографии в календаре, причем одно лицо, даже роста не знаешь. Необходимо самому попасть в ресторан. Шаг с тротуара, огибаю две машины и ступаю на толстый ковер. С непривычки споткнулся, но не упал и тоже шествую. Милиционерам-лопухам не понять, даже шустрики в штатском, видать, различиям в наших регалиях не обучены, зато внештатные, студенты семинарии и академии, стажирующиеся в ОВЦС, тут же преградили дорогу: попы с белыми крестиками на такие мероприятия не часто допущены. "Вы, батюшка, откуда?" — "Из Русской Православной Церкви, — говорю, — Московской Патриархии, Курско-Белгородской епархии". Пока я эту речь с достоинством произносил, мне какой-то лиловый наступил на рясу и стал рассыпаться в извинениях. Я попросил не беспокоиться. Стажеры, услышав беглую английскую речь, сообразили, что белый крестик, несомненно, обучался не только в семинарии, но и где-то там, где свободно говорят по-английски... "Ага, все ясно. Пожалуйста, батюшка".

Посидел было минут десять внизу, у гардероба, Михаила не увидел и пошел на второй этаж. По всему огромному залу столы, у столов — около шестисот страстных борцов за мир, спасающих священный дар жизни на Земле от ядерной катастрофы. "Религиозные деятели", как они себя именуют, сторонники набиравшего в те годы силу "миротворческого движения за межрелигиозное сотрудничество по укреплению международного мира и справедливости, за ядерное и всеобщее разоружение". Конференция, а может, форум, а может, и ассамблея, не помню, созвана по инициативе и по приглашению "Русской Православной Церкви" (т. е. Московской Патриархии, конечно) и Его Святейшества Патриарха Московского и всея Руси при активном содействии нашего атеистического государства и его "компетентных органов" в период наивысшего расцвета в стране и в Патриархии застоя, коррупции и показухи, когда ограниченный контингент советских воинов-интернационалистов третий год выполнял в Афганистане свой гражданский долг. Пик торжества никодимовщины. В едином порыве сражаются за мир на планете все советские министерства и ведомства: Министерство обороны, КГБ, Московская

102

Очевидцы

103

Патриархия, ЦК КПСС. Борются в Москве и в Анголе, в Латинской Америке и Эфиопии, в ООН и Индокитае16. Борьба достигла невиданного прежде накала и поистине глобального размаха. Мероприятие ответственнейшее, делегатов то ли ассамблеи, то ли форума горячо поздравил сам весьма престарелый глава Правительства СССР. Впрочем, номинальный инициатор и организатор форума-ассамблеи-конференции — Святейший Патриарх Пимен — тоже весьма почтенного возраста17. Администрация ресторана постаралась, а церковные организаторы не поскупились на расходы: они ведь МИР НА ПЛАНЕТЕ И ЦЕРКОВЬ СПАСАЮТ. И они не просчитались: прозрачная розовая семга, севрюга горячего копчения и белужий бок первейшей свежести неоспоримо свидетельствуют перед всем миром о значительно возросшем материальном благосостоянии советского народа, построившего развитой социализм, о безграничной свободе совести в нашей стране и, само собой разумеется, способствуют оживлению межконфессиональных контактов.

Кроме этого громадного зала есть еще малый, для элиты, с полным банкетным обслуживанием, туда допущены главы церквей и ведомств. Все столы сервированы великолепно, тут в изобилии любые деликатесы, пожалуй, не хуже, чем в Новом Осколе, у протоиерея Василия Герасимчука. Жаль, Хризостома на вкушающих в "Арбате" нет, очень бы к месту его слова, сказанные у того стола, в Осколе, не придумать лучшего приветствия участникам банкета.