Стивен Хантер - Невидимый свет

• Название: Невидимый свет
• Автор: Стивен Хантер
• Жанр: Триллер

Ночь принадлежит тем, кто способен видеть сквозь тьму. Видеть для того, чтобы убивать.

Эхо давнего убийства болью отзывается в душе Боба Ли Свеггера, знаменитого в прошлом снайпера. Он вынужден вновь встать на тропу войны, чтобы отомстить убийцам своего отца.

---

– Нет, сэр, – возразил Расс. – Я абсолютно уверен в том, что между убийством девочки и гибелью твоего отца существует какая-то связь.

– Ну и дурак, – безжалостно бросил Боб, даже не глянув в сторону своего юного спутника. – Это исключено. Отец погиб в тот же день, когда был обнаружен труп негритянки. За столь короткий срок просто невозможно организовать подобную операцию. Меньше чем за четыре-пять дней ее не состряпать. И то Френчи должен был пахать как сумасшедший. И второе: невозможно было предугадать, в какой день отец найдет труп. Это произошло по чистой случайности. Им просто чертовски повезло. Мать девочки обратилась к отцу, и он начал поиски. А если бы не нашел, думаешь, как бы все повернулось? Все равно в одиннадцать часов вечера он был бы мертв. Тело могло пролежать еще несколько недель, пока кто-нибудь на него не наткнулся бы, а за это время оно разложилось бы, опознание заняло бы еще несколько недель. Убийство девочки – тяжкое преступление; горько и грустно, что за него пострадал ни в чем не повинный бедняга Регги Фуллер. Но к нам это не имеет никакого отношения.

Боб не переубедил Расса.

– Связь должна быть, – настаивал тот. – Что еще особенного происходило в Полк-Каунти в 1955 году, из-за чего стоило бы устраивать заговор против твоего отца? Френчи Шорт не стал бы из кожи вон лезть ради…

– Вот именно, – перебил юношу Боб. – И я вот что думаю. Отец, очевидно, проводил какое-то расследование, возможно, даже по какому-нибудь делу, которым занималась полиция штата. Не исключено, что это касалось деятельности Кэмп-Чаффи. И ему каким-то образом стало известно нечто такое, что требовалось сохранять в тайне. Поэтому его пришлось остановить.

– Как в дешевом кино, – заметил Расс.

– Знаю, – буркнул Боб, – хотя в кино не хожу.

– Ну, может…

– Сбавь-ка ход, – скомандовал Боб. – И резко не оборачивайся.

Секунды текли – одна, две.

Боб вытащил кольт калибра 45 из кобуры под ремнем. Расс даже не видел, когда он успел пристегнуть ее.

– Что за черт…

– Полегче, полегче, – скомандовал Боб.

Обернувшись назад, Расс заметил голубой фургон. Фургон прибавил скорость, быстро нагоняя их.

– Не смотри туда, – приказал Боб, – и, как только дам команду, жми на тормоза, как следует. Ясно?

Расс сглотнул; во рту появился металлический привкус. Кошмар возвращался.

Но фургон, поравнявшись с ними, продолжал движение с прежней скоростью. Расс, игнорируя приказ Боба, украдкой глянул в боковое окно. На заднем сиденье в фургоне сидела симпатичная девчушка, внимательно наблюдавшая за ним. Перехватив его взгляд, она показала язык.

– Черт, – выругался Расс. – Ну и напугал же ты меня.

– Видать, старею, – пробормотал Боб, убирая пистолет под пиджак. – Не заметил, откуда они вынырнули. А надо бы, черт побери, внимательнее смотреть по сторонам.

– Так что мы дальше делаем? – спросил Расс.

– Ты у нас в Принстоне учился. Вот и скажи.

– Ну… – начал Расс и осекся, вдруг осознав, что… ему тоже нечего предложить.

Сложная натура, каковой являлся Сэм Винсент, нашла полное отражение в разношерстном скопище людей, собравшихся в доме старика, чтобы оплакать его смерть, а может, отпраздновать или хотя бы напиться за его счет. Кого здесь только не было – афроамериканцы из западных районов, аристократы из Литл-Рока, приятели, с которыми Сэм исходил тысячи охотничьих троп, старые проводники, фермеры, продававшие ему свою продукцию, политики, полицейские, дети, обиженные секретарши, адвокаты, сражавшиеся против него в суде, работники исправительных учреждений и даже несколько человек, которых Сэм когда-то отправил в тюрьму. Причем каждый из присутствовавших считал своим долгом рассказать о Сэме какую-нибудь историю. Боб с Рассом прибыли как раз в тот момент (с трудом отыскав место для своего автомобиля перед домом на улице, заполненной самыми разными машинами – от "мерседесов" до сорокалетних пикапов), когда слово взял поверенный Сэма, чтобы огласить завещание покойного. Сэм, в течение многих десятилетий умно размещая свой капитал и проворачивая выгодные сделки, оставил после себя немалое состояние. Чтобы избежать налога на имущество, он на протяжении ряда лет разбивал свой капитал на суммы по десять тысяч долларов в год в пользу своих детей, зятьев и невесток, независимо от того, состояли они в разводе или нет, обзавелись новыми семьями или пребывали в одиночестве. Он руководствовался только одним принципом: те, кому приходится или приходилось мириться с его родством, заслуживают небольшого подарка. Он также учредил доверительные фонды по двести тысяч долларов в пользу каждого из своих внуков, распорядившись выплачивать эти деньги только учебным заведениям в форме чеков за обучение, питание и проживание детей. Он оставил по десять тысяч долларов каждой из своих секретарш, уволенных им или уволившихся по собственному желанию. Кроме одной – той, которая спилась: она получила от него пятнадцать тысяч долларов. Таким образом, из всего его состояния оставалась еще не пристроенной сумма в девятнадцать тысяч четыреста пятьдесят долларов.

– Ну дает отец, – удивленно произнес доктор Джон Винсент, дыхнув перегаром виски (бар был забит спиртным основательно). – Передал девять тысяч семьсот двадцать пять долларов в фонд НСА * и столько же – "Хэндган контрол". * Представляю, как он хохотал, когда выдумывал это!

– Хороший он был человек, – сказал Боб. Угрюмый, мрачный, казалось, он единственный из всех присутствовавших на поминках по-настоящему горевал о старике.

– И вредный, – добавил доктор. Ему как старшему сыну больше всех досталось от Сэма – приходилось сносить и гнев ею, и похвалу. – Умный был бестия, а уж придирчивый, злобный, спасу нет. Порол нас по-черному, когда мы росли. И смотри, всех в люди вывел, Два врача, агент бюро путешествий, консультант по вопросам размещения капитала и художник-импрессионист

– А кто художник-то? – спросил Боб.

– Джеми.

– А я думал, он – юрист.

– Бывший. Десять лет покопался в законах, а потом все-таки набрался смелости и занялся тем, чем ему хотелось, а не отцу. Думаю, отец его за это зауважал.

– Да, упрямый был чертяка, – заметил Боб.

– Не то слово. И крутой. Знаешь, за двадцать два года, что я жил дома, мне только раз пришлось видеть его плачущим. Он не плакал, даже когда умерла мама. А вот когда отца твоею убили, не сдержался. Помнится, он вернулся домой и уселся внизу. Один. Уже светать начало, а он все сидел и пил. Я проснулся от звука, которого прежде никогда не слышал. Спустился тайком вниз. Смотрю, а он сидит в той старой качалке, – Джон указал на облезлое старое кресло, стоявшее на одном и том же месте на протяжении пятидесяти с лишним лет, – раскачивается взад-вперед и рыдает, как ребенок. Он любил твоего отца, считал Эрла Суэггера самым совершенным человеком. Герой, отец семейства, полицейский, неподкупный символ всего честного и справедливого, на чем держится Америка.

– А я всегда говорю: мой отец был всего лишь человек, обычный человек.

– Мой отец вряд ли согласился бы с тобой. Боб, позволь спросить: что происходит? Тут слухи всякие ходят.

– О том, что сумасшедший Боб Ли выкопал какого-то конфедерате?

– Да. Об этом тоже. И о другом. Ты неожиданно появляешься здесь – и тут же в Оклахоме случается жуткая перестрелка. Десять человек убиты. До твоего приезда такого не бывало. Ты вроде бы к этому не причастен, но народ не забыл еще, как несколько лет назад ты пошел на охоту, и из леса выволокли двух парней в похоронных мешках. Тогда отец отстоял тебя в федеральном суде.

– Никто из-за меня не попадает в похоронный мешок незаслуженно. Это дело прошлое. И касается моего отца.

– А мой принимал в нем участие?

– Я просил его оформить для меня кое-какие документы. Только и всего.

– Вот как?

– Я тут с юным другом. Он хочет написать книгу о моем отце и обратился ко мне за помощью. А Эрла Суэггера уже почти никто не помнит. Только твой отец и старая миссис Конни. Отец твой вот умер, а скоро и ее черед. Я подумал, что это стоящая идея. Во всяком случае, лучше пусть пишут о нем, чем обо мне.

– Понятно. Но имей в виду, народ тобой интересуется. Хоть и ходишь ты один, мой друг, а тень отбрасываешь длинную. Ладно, пойдем со мной. У меня кое-что есть для тебя.

Они двинулись сквозь толпу. Боб шел словно через обрывки своего прошлого. Вон Сара Винсент, старшая дочь Сэма. Она дважды выходила замуж, дважды разводилась и сейчас работает в городском бюро путешествий – преуспевающая и одинокая дама. Она единственная из всех детей Винсентов не обладала магнетизмом Сэма, хотя когда-то была по уши влюблена в Боба, да и сейчас вот бросила на него смущенный пылающий взгляд. Собственно, только она одна и не постеснялась встретиться с ним взглядом. Все остальные в замешательстве отводили глаза.

"Я убивал людей. Я – снайпер. Изгой".

Именно гнетущее чувство собственной отверженности порой толкает убийцу на новые убийства. Три года назад, в результате скандального судебного разбирательства, его земляки узнали, что Боб Ли Суэггер не просто спившийся ветеран морской пехоты, живущий в одиночестве на своей горе, а снайпер, палач, охотник за людьми, на совести которого восемьдесят семь загубленных жизней. В Аризоне это никого не ужасало, потому что другим его там и не знали. А на родине получившие огласку сведения из его биографии вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Все вспоминали, каким он был в прошлом, и задавались вопросом: почему именно он? Почему он не такой, как все? Что известно снайперу и не известно всем остальным? Что им движет, когда он посылает кому-то в голову кусок свинца, вышибающий мозги? Что при этом испытывает?